Поцелуй возлюбленного - Мэри Блейни

Оливия быстро побежала к замку и поднялась в свою комнату, намереваясь сменить платье, но Кендалл не было на месте. Вероятно, она сейчас ужинает. Оливия причесала волосы и схватила шаль, чтобы прикрыть помятое платье.

Ей понадобился едва ли не час, чтобы выяснить, что Майкл был в Пеннсфорде, разговаривал с ее братом герцогом, ушел переговорить с Большим Сэмом, а в настоящее время находится на боксерском ринге вместе с лордом Дэвидом.

– Двери закрыты. – Чтобы усилить значение своего заявления, стоявший перед дверью лакей добавил: – Просили никого не пускать.

В отчаянии Оливия метнулась мимо лакея и схватилась за ручку двери.

– Я войду туда!

Как мог остановить лакей сестру герцога задержать ее, применив силу? Вряд ли. К тому же она стала бы отбиваться, если бы он это сделал. Она боялась, что либо Дэвид покалечит Майкла, либо Майкл убьет Дэвида. Она обязана помешать им.

Лакей вынужден был отступить, и Оливия вбежала в старинный дворик.

– Прекратите! Прекратите! – закричала она, подбегая к рингу. Двое соперников кружили друг вокруг друга с напряженными лицами. – Дэвид, ничего не было! – Оливия суетилась возле ринга, пытаясь привлечь внимание брата. – Дэвид, послушай! Ничего, совершенно ничего не было!

Поскольку дверь оказалась распахнутой настежь, Оливия поняла, что во дворик ринулись люди; она должна немедленно остановить это, иначе скоро здесь окажутся все.

Оливия с трудом забралась на ринг и бросилась к участникам поединка. У обоих были ссадины на скулах, из носа Дэвида текла кровь.

Ни один из них не обратил на Оливию ни малейшего внимания. Они оба пребывали в мире отчаянной борьбы, и это во что бы то ни стало требовалось остановить.

Оливия шагнула между боксерами в тот момент, когда они оба стали атаковать. Удар Дэвида пришелся ей в ухо, а Майкла – в живот. Звезды посыпались у нее из глаз, она задохнулась и рухнула на пол, словно куль с мукой, после чего свет превратился в черноту.

Когда Оливия очнулась, Майкл растирал ей плечи. Она слышала, как чертыхался Дэвид и бормотал молитвы Майкл, а стало быть, со слухом у нее все в порядке, хотя ухо нещадно болело.

– О чем вы думали, Оливия?

Продолжая выговаривать, Майкл обнял ее и прижал к груди. Живот и ухо болели, но на сердце было так легко и хорошо. Кажется, Гаррет любит ее. Во всяком случае, он прижимает ее к себе так, словно она была сокровище, которое он боится потерять.

Она откинула голову назад.

– Видите ли, если бы вы пришли ко мне, ничего такого не случилось бы. – Слезы набежали на глаза, и она уткнулась лицом в его грудь. На сей раз сердце заныло.

– Позвольте мне отнести вас в комнату, Оливия.

– Нет! – Она выпрямилась, выскользнула из объятий Майкла и оказалась сидящей на полу ринга. – Вы оба, вымойтесь. Вы выглядите безобразно. Дэвид, перестань драться. Майкл, я очень рассержусь, если капельки вашей крови окажутся на моей одежде. Это мое любимое платье. Оно сшито из того же, материала, что и платье моей матери.

Она окинула взглядом свое платье, на котором не оказалось следов крови, хотя в боковом шве слегка разошлись нитки. Но это было легко поправить.

– Пришлите ко мне Большого Сэма. Он поможет мне подняться наверх.

Оба повиновались. Большой Сэм, должно быть, находился где-то поблизости, ибо уже через минуту помог Оливии подняться. Он хотел отнести ее на руках, но она настояла на том, чтобы идти самой. Она отоспится ночью, а поутру сможет сделать вид, что ничего этого не было.

Оказавшись в своей комнате, Оливия поняла, что хочет лишь одного – лечь в постель. Она хотела заснуть, но не могла освободиться от воспоминания о том глупейшем моменте, когда Дэвид застал ее в постели Майкла.

Когда Кендалл сказала хозяйке, что герцог хочет ее видеть, Оливия почувствовала себя так, словно ей снова нанесли боксерский удар.

Оливия попыталась объяснить, что даже к утру она будет не в состоянии беседовать с братом, но горничная возразила:

– Вздор, леди Оливия, вы никогда не оставались в постели более одного дня. Кроме того, ваша мама сказала бы, что лучше решить вопрос сейчас, чем всю ночь мучиться, думая об этом.

Кендалл помогла Оливии переодеться, не задав ни единого вопроса о том, что произошло. Не приходилось сомневаться, что горничная уже слышала, по меньшей мере, из трех разных источников версию о том, почему Дэвид и Майкл дрались на ринге.

Оливия надела свои любимые розовые туфельки, хотя они и не полностью гармонировали с розовым цветом ее платья, и поспешила в кабинет Лина. Тот сидел за письменным столом.

Лицо строгое – знак не слишком добрый. Она сделала книксен.

– Расскажи мне, что случилось, Оливия. – Она не слышала такого тона с того времени, как Джесс поставил на кон одну из лошадей Лина и проиграл. В горле вдруг встал ком, и Оливия сглотнула. – Только без рыданий.

Последние слова прозвучали как команда. Как будто она может контролировать слезы. Ну ладно, иногда может.

– Начни с того, почему Дэвид и Гаррет оказались на боксерском ринге, вместо того чтобы повести себя согласно правилам поведения джентльменов.

Оливия заколебалась, не зная, как солгать. Она все еще цеплялась за надежду, что на нее снизойдет божественное вдохновение. Конечно, божественное, скорее всего, несовместимо с ложью.

– Откуда тебе известно, где оказались Дэвид и мистер Гаррет?

– Уинтроп узнал об этом от трех разных лакеев. И пришёл ко мне. Если верить Пэтси, ты остановила их бой до того, как я послал кого-нибудь более сильного и умелого.

– Пэтси видела меня?

– Да. – Они оба понимали, что это равносильно тому, чтобы сделать объявление с церковной кафедры.

– Значит, теперь все знают, что они дрались?

– Да. Славно, правда? – Конечно, он имел в виду совершенно противоположное. – Мы потратили большое количество времени и усилий, чтобы спасти твою репутацию, и все оказалось напрасным.

– Ладно. – Она втянула в легкие воздух. Она собиралась рассказать правду. – Дэвид пришел в домик привратника, разыскивая Майкла… в смысле мистера Гаррета. Его там не было, но я находилась в его кровати. Я была полностью одета, Лин.

Герцог не скрывал своего изумления, и Оливия попыталась поднять руку и поспешить с объяснением:

– Я пришла в домик привратника с целью соблазнить Майкла. Он не поддался и ушел. Отказался. Сказал «нет». Он не желает меня. Совсем. Никогда. Понимаешь?

– Я вижу девчонку, которая набралась глупости, должно быть, от Мэри. Ты слишком долго работала с ней рядом.

Оливия вынуждена была признать, что, с его точки зрения, ее поведение было неумным.

– О чем ты думала, Оливия? – Он покачал головой. – Или это было одно из твоих импульсивных решений?