Этот жестокий замысел - Эмили Сувада

И это единственное, что казалось мне правильным в последние дни.

– Я люблю тебя, – проводя рукой по моей спине, говорит он. – Я люблю тебя, Кэт. И не хочу потерять тебя из-за этого.

Я сжимаю его волосы и страстно целую, погружая нас в воду. Он разрывает поцелуй и подталкивает меня на мелководье, где нависает надо мной. Его губы обрушиваются на мою шею, а щетина вызывает фейерверк эмоций, царапая кожу. Я опускаюсь спиной на землю и наклоняю голову, чувствуя, как жар внутри перерастает в пульсирующую и ноющую потребность. Я хочу его. Хочу всего его до последней клеточки. И это желание настолько безумное и настолько подавляющее, что у меня перехватывает дыхание.

Он скользит руками по моему телу, а затем пытается стянуть легинсы.

– А как же остальные? – шепчу я.

– Они еще далеко.

Он покрывает поцелуями мою шею. Я сжимаю его волосы и слегка тяну вверх.

– Ты уверен?

– Уверен. – Он пожирает взглядом мое тело, медленно скользя к моему лицу. – Я люблю тебя, Кэт, – снова шепчет он.

И эти слова ломают что-то внутри меня.

Пусть мне все еще непонятно, кто я и кому принадлежат воспоминания, но я знаю, что люблю его. Одна настоящая правда. Одна постоянная в буре изменений, охвативших меня. И это не отголоски чувств Цзюнь Бэй, не слабое место или страсть. Это чувство настоящее, и оно мое. Возможно, это единственное, что я действительно знаю о себе.

– Я люблю тебя, – шепчу я в ответ и прижимаюсь губами к его губам.

А затем поднимаю руку, чтобы коснуться шрамов на его груди, но их там нет. Я отступаю и моргаю. Его кожа неожиданно бледнеет, а вокруг сердца появляется круг из черных разъемов. Я перевожу взгляд на его лицо, и мне кажется, будто вода вокруг превращается в лед.

Я больше не вижу перед собой Коула.

Его мягкие губы исчезли, а на алебастровой коже появилась блестящая черная маска. Сейчас на меня смотрит Мато, удерживая взглядом на месте. В глубине души я знаю, что это нереально, но тело все равно непроизвольно застывает. Я моргаю, и лицо Мато расплывается. Передо мной вновь светло-голубые глаза Коула, изогнутые лей-линии, обрамляющие его лицо, и мягкие локоны волос.

– Все в порядке? – спрашивает он.

Я молча смотрю на него, заставляя себя сделать вдох. Может, это просто VR-модуль глючит.

– Все хорошо, – заверяю я.

Он медленно скользит губами по моей шее, выцеловывая линию от впадины между ключицами до самых волос.

– Моя, – выдыхает он мне в ухо.

И это слово врезается в меня словно осколок льда. Это голос Мато. Это его губы прижимаются к моим губам, его тонкие руки обхватывают мое лицо. Я чувствую его дыхание и холод маски на своей коже, мерцание его беспроводных сигналов, сливающихся с моими. Я закрываю глаза, желая, чтобы он исчез, но когда открываю их, все еще вижу его.

Вижу место, где его кожа сливается с кодирующей маской, как свет играет в его волосах. Мато наклоняется, чтобы поцеловать меня, и что-то рвется внутри меня, словно шов на незажившей ране.

Это не сбой VR-модуля.

Я отталкиваю Коула и, спотыкаясь, выползаю из ручья. Сердце колотится в груди, а перед глазами все плывет. Я снова вижу Коула, но теперь на его лице написано смущение.

– Кэт, что случилось? Я сделал что-то не так?

Голову снова заполняют неясные и размытые образы. Но они настоящие. Я видела Мато не из-за глюка VR-модуля. Это было воспоминание.

Я, пошатываясь и прижимая руку к лицу, выхожу из воды. Сердце колотится, а кожа пылает от поцелуев Коула, от прикосновения его рук, от тепла его тела. Я все еще ощущаю его запах, чувствую, как щетина царапает мою шею, но стоит мне закрыть глаза, как тут же возникает Мато.

А от воспоминания о том, как наши взгляды встретились через темное стекло его кодирующей маски, меня охватывает ужас.

Цзюнь Бэй и Мато были вместе. Не знаю, встречались ли они вживую или это происходило в виртуальной реальности, но это точно было. И теперь мне кажется, будто шторм бушует в моем сознании. Я провела с ним последние несколько дней, доверяла ему, кодировала с ним.

Мне не верится, что он не сказал мне ни слова об этом.

– Кэт, я что-то сделал не так?

Я оборачиваюсь и вижу, как Коул выходит из ручья. Он смотрит на меня, пока вода бледными ручейками стекает по его лицу и по бледным шрамам на груди. Его сотрясает дрожь. Но я не знаю, что ему ответить, и пока не доверяю собственному голосу.

Если я расскажу правду, это опустошит его.

Как бы это ни произошло, ясно одно – Цзюнь Бэй предала Коула. И не важно, встречались ли они с Мато в ВР или виделись, когда она сбежала из лаборатории и приехала в Энтропию.

Океан внутри давит на стену, и я не знаю, как долго смогу удерживать ее. Я измотана и дрожу, а мост, который мне удалось выстроить между собой и воспоминаниями Цзюнь Бэй, рушится от одной улыбки Мато. Кажется, что я стою на краю обрыва.

Мне нужно на какое-то время остаться одной и в тишине, чтобы прочистить мысли.

– Дело не в тебе, – все же выдавливаю я. – Ты ничего не сделал.

Коул поднимает полотенце и обматывает его вокруг талии. Его мокрые, закручивающиеся в колечки волосы скользят по шее, а капли разлетаются по камням.

– Но что произошло?

– Ничего.

Я с трудом отвожу от него взгляд и присаживаюсь на берегу, чтобы покопаться в рюкзаке. Из кармана торчат полотенце, несколько питательных батончиков, пачка салфеток и несколько считывающих кабелей. Но единственная одежда, которая у меня осталась, – это порванные черные легинсы и темно-синяя футболка с кальмаром. Я даже не до конца отмылась. На шее и лице все еще ощущается пена. Мне нужно смыть ее, но если останусь еще хоть на минуту рядом с Коулом, то точно развалюсь. Неуклюже стянув майку, я натягиваю чистую футболку поверх мокрого лифчика. Исцеляющий модуль уже залечил мелкие царапины на плечах и руках, но они все еще покалывают от соприкосновения с сухой тканью.

– Дело не в тебе, понимаешь? – говорю я, а затем оборачиваю полотенце вокруг талии и стягиваю легинсы.

Сухая ткань с трудом налезает на влажную кожу, и мне приходится поочередно подпрыгивать то на одной, то на другой ноге.

Коул проводит рукой по лицу. Он выглядит так, будто сейчас расплачется, а на щеках пылают красные пятна.

– Почему ты закрываешься от меня? Кэт, что случилось?

– Да ничего не случилось.

Я срываю полотенце с талии и бросаю его на землю вместе с испорченной одеждой. Может, в одном из домов найдется что-нибудь еще. Я закидываю рюкзак на плечо здоровой рукой.

– Мне просто нужно побыть одной. И успокоиться.