Этот жестокий замысел - Эмили Сувада

От этой мысли тошнота вновь подкатывает к горлу, но я заставляю ее отступить. Не представляю, как Регина могла провернуть что-то подобное. На выращивание целой руки потребовалось бы как минимум несколько недель. Но несколько недель назад ничего этого не происходило. Коул даже еще не нашел меня в хижине, а Регина не знала, что Лаклан превратил меня в свою дочь. У нее точно не было причин выращивать образцы моих тканей, и она не могла знать, что я появлюсь здесь и отрежу себе руку.

Но это произошло, хотя и не укладывается у меня в голове. Ведь доказательство этому пришито к моему запястью.

Коул вскакивает на ноги и, осмотрев комнату, переводит взгляд на дверь.

– Ты уверена? – шепотом спрашивает он.

Я наблюдаю за его взглядом. У двери стоит женщина с винтовкой в руках. Но как только замечает, что я смотрю на нее, тут же отворачивается. И от этого у меня волосы начинают шевелиться.

– Да, – шепчу я в ответ. – Уверена. Она забрала мою руку.

На челюсти Коула дергается мышца. Он постоянно твердил, что приезжать сюда опасно. Говорил, что Регина причинит мне боль, а я всегда буду для нее лишь материалом для эксперимента. Мне не хотелось в это верить и не верится до сих пор. Она моя мать. Она плакала, когда рассказывала мне историю моего создания. Сказала, что Энтропия может стать моим домом.

Но еще она говорила, что хочет изучить мою ДНК, и теперь у нее появился образец, который Регина может хранить в одном из своих баков.

– Нужно найти ее, – говорю я и, оттолкнувшись здоровой рукой, встаю на ноги.

Тело охватывает дрожь, хотя на мне грязные джинсы и мятая футболка, покрытые тонким слоем светящейся пыльцы.

– Я хочу вернуть свою руку.

Коул обхватывает мои плечи, пытаясь успокоить.

– Мы не будем ее искать, Кэт. Давай лучше уберемся отсюда. Мы вернем твою руку, обещаю, но сначала нужно увезти тебя в безопасное место.

– Я не поеду в бункер.

– Хорошо, – соглашается он. – Мы не поедем в «Картакс». Давай сначала встретимся с остальными за городом и обсудим все. Пожалуйста, позволь вытащить тебя отсюда. Мне не верится, что тебе здесь ничего не угрожает.

Я смотрю на свою перевязанную руку, а затем обвожу взглядом комнату. Вокруг нас десятки людей, которые спят или тихо о чем-то разговаривают. В дальней части комнаты в ряд стоят несколько столов, которые завалены одеждой и одеялами. Вокруг них толпятся несколько человек с дымящимися кружками в руках. Единственный охранник, которого я вижу, это женщина у двери, и сейчас она разговаривает с одним из пациентов, указывая ему на одеяла. Уверена, она следит за нами, но вряд ли станет нас останавливать, когда мы попытаемся выйти.

– Но как мы выберемся отсюда? – спрашиваю я. – Вряд ли мы сможем выйти через главный вход. Регина не хочет выпускать меня из города.

– Лифты охраняются, – говорит Коул. – Людей не выпускают отсюда… они пытаются изолировать инфицированных. Хотя, возможно, здесь есть и другой выход. Я видел шахту технического обслуживания рядом с сельскохозяйственными полями, но не знаю, куда она ведет.

Нахмурившись, я вглядываюсь в мерцающую пыльцу на бетонном полу. Когда Мато вел меня в лабораторию Регины, на его куртке были светящиеся разводы от этого грибка. Он сказал, что использовал потайной ход, чтобы не толпиться у лифтов. А Коул видел шахту технического обслуживания. Должно быть, это тот тоннель, что ведет из подвальных этажей на поверхность.

– Думаю, ты прав, – говорю я. – Мато упоминал, что пришлось воспользоваться какой-то шахтой технического обслуживания, чтобы добраться до джипа.

– Отлично, – отвечает Коул.

Покосившись на охранницу, он подхватывает мой рюкзак, надевает его и обнимает меня за плечи. Я все еще злюсь на него, но не уверена, что смогу передвигаться без его помощи. Обхватив его руками, я прижимаюсь к его телу.

– Готова? – опустив голову, шепчет он мне на ухо.

– Да, – говорю я. – Давай уберемся отсюда.

Женщина с винтовкой провожает нас взглядом, когда мы покидаем лазарет, но не останавливает нас. Вот только ее глаза стекленеют, скорее всего потому, что она сообщает всем о нашем уходе. Коул открывает двойные двери, и мы оказываемся в огромной, заполненной людьми комнате, большинство из которых ходят от одной груды вещей к другой. Помещение напоминает атриум – оно такое же большое и круглое, но в высоту всего в два этажа. Несколько компаний сидят на полу, а кто-то расположился рядом с жужжащими генкитами. Вдоль ближней стены огорожены загоны, в которых спят животные. Из комнаты ведет больше десятка коридоров, из которых виднеются жилые и ванные комнаты. Мы словно попали в миниатюрную версию бункера, который наполнен жителями Энтропии.

– Раньше здесь были шахты, – говорит Коул, сворачивая налево, а потом в ближайший коридор.

Он уверенно ведет меня через толпу, пока я прижимаю раненую руку к груди. Сейчас, шагая рядом с ним, я чувствую себя увереннее, хотя мне стоило бы лежать. Существуют специальные предписания для тех, кто теряет конечности, чтобы не доводить до ситуации, когда даже гентех не сможет помочь. Если я буду слишком много двигаться, то нервные окончания в запястье так и не срастутся, а мозг не сможет контролировать руку. Нейроны погибнут и уже никогда не восстановятся. Мато не сильно волновала возможность потери контроля над своей рукой, но мне от этой мысли становится не по себе. Не уверена, что мне понравится полагаться на какой-то алгоритм, чтобы контролировать движения какой-либо части своего тела.

Коридор упирается в большой грот, из которого расходится несколько пещер. Потолок здесь выше, а в центре комнаты расположен широкий бассейн с темной водой. От него к шпалерам от пола до потолка, заросшим тысячами черно-фиолетовых стручков, тянутся трубы. Воздух такой влажный, что дышать тяжело, а мерцающая пыльца висит неподвижным облаком на уровне плеч Коула. Кажется, бассейн глубокий и заполнен ледяной водой, на которую падают тонкие полосы света. Я вытягиваю шею и поднимаю голову. Сверху через изогнутую щель, образованную круглым отверстием в потолке и прикрывающей его платформой, льется свет. Я тут же вспоминаю подвесную стальную платформу в лаборатории Регины. Видимо, она прямо над нами.

– Сюда, – говорит Коул, подталкивая меня к отверстию между двумя шпалерами.

Стены грота завешаны пленкой, но в этом месте из-под нее дует холодный воздух, образуя просвет между облаками пыльцы. Коул убирает руку с моих плеч и отодвигает один из пластиковых листов. За ним на уровне пояса висит цепь.

– Холодный воздух же откуда-то дует… – Он замолкает, когда в коридоре за нашими спинами раздаются шаги.

Он поворачивается, и на секунду его глаза застилает чернота, но затем Коул поднимает цепь и, показав, чтобы я вела себя как можно тише, подталкивает внутрь.

Я оказываюсь в округлом тоннеле с грубыми стенами. Пол усыпан галькой и обломками камней. Здесь холодно и темно, но зрительный модуль активируется, и я вижу, что коридор уходит влево и слегка поднимается вверх.