Диана Де Пуатье - Иван Клулас

Решение вопроса о выкупах заботило всех, в том числе и Диану. В апреле 1554 года Альберт Бранденбургский оценил свободу Клода д’Омаля в значительную сумму — 60 тысяч экю. Но Диане надо было выкупить и другого зятя, Робера де Ла Марка, 18 июля 1553 года захваченного в Хесдене принцем Эммануилом Филибером Савойским, генералом Карла V. Вдобавок Диана с болью узнала о смерти юного Горацио Фарнезе, супруга ее крестницы Дианы Французской[423].

Надеясь положить конец подобным потрясениям, Генрих II решил лично отправиться на фронт. Управление он передал Екатерине. Королева, не менее Дианы встревоженная опасностями, которым подвергал себя монарх, умоляла коннетабля охранять Генриха, когда тот окажется лицом к лицу с врагом: «Непрестанно желаю одного: чтобы король вовсе того не делал […]. Я обращаюсь к вам как женщина и супруга человека, не принявшего никаких мер к тому, чтобы его особа не пострадала»[424].

Генриха окружала вся его знать: коннетабль, герцог де Гиз и маршал Сент-Андре. Столкновение двух армий произошло 17 сентября около Като-Камбрези. Однако это сражение не привело к какому-либо определенному результату. Уязвленный таким итогом, коннетабль на весь октябрь затворился в Шантийи и занялся подготовкой возобновления военных действий на севере Франции в 1554 году. Герцог д’Омаль, едва оказавшись на свободе, весьма пылко принялся за дело и тут же опустошил Брабант[425]. Потом он поспешил в Италию, где присоединился к маршалу де Бриссаку и Блезу де Монлюку[426]. Король публично показал, насколько он заинтересован в итальянских делах, попросив герцога Феррары стать крестным отцом его сына, родившегося 18 марта 1555 года и названного Эркюлем. Однако произошли радикальные перемены, более военных побед способные поправить дела Франции. Это, во-первых, смерть молодого короля Эдуарда VI Английского. На трон взошла его сестра Мария Тюдор. Прежде всего она избавилась от своей соперницы Джейн Грей, дочери герцога Саффолка и праправнучки короля Генриха VII Тюдора, — семнадцатилетняя принцесса была казнена 12 февраля 1554 года. И тогда в письме Дианы де Пуатье Гийометте де Сааребрюк, матери ее зятя Ла Марка, вырвались сочувственные слова, несомненно делавшие ей честь: «Мадам, добрый друг мой, только что мне вручили доклад о бедной юной королеве Жанне. И я не могла без слез читать ее кроткие и смиренные слова в час последней муки, ибо никто и никогда не видел столь нежной и совершенной принцессы. И вот, как видите, таким женщинам суждено гибнуть под ударами злодеев»[427].

Герцогиня де Валентинуа тем не менее была далека от проявлений такого же сочувствия к другим «злодеям», которыми считала сторонников реформы, причем в той же мере, что бандитов и фальшивомонетчиков. Без всяких угрызений совести она забирала себе, раздаривала слугам и домашним имущество, конфискованное у осужденных[428]. Война и тревога за короля и зятьев никогда не отвлекали ее от забот о материальных благах. С 1552 по 1554 год Диана не только бдительно охраняла целостность своих имений, но и расширила их благодаря королевским щедротам: так, она добилась получения доходов с сеньорий Гран, Шато Дубль и Бопер в Дофинэ, земель Арамон и Валебрессо в сенешальстве Бокер, а также права взимать налоги с островов, «изобилующих на реке Роне». Плюс к тому Диана получила гарантию на дарованное ей право иметь в Париже личный фонтан. Кроме того, она затеяла судебный процесс против Анны де Писселе и ее уполномоченных по поводу сеньорий Бейн, Гриньон и Нуази в Валь де Галли, а также Кудрэ и Монпансье-ан-Лардене[429].

Пока герцогиня де Валентинуа заботилась о своем процветании, королевство сворачивало на путь мира. Карл V, постепенно раздававший свои короны сыновьям, согласился с предложением Юлия III провести переговоры. Новый папа, Павел IV Карафа, не был расположен к этому мероприятию, так как враждебно относился к императору и его сыну, но участники встречи уже начали прибывать в мае 1555 года. Полномочные представители англичан, имперцев и французов занялись изучением разногласий, существовавших между ними в Марке, городе на территории Кале[430].

Затем, в декабре 1555 года[431], в аббатстве Воселль, расположенном на берегу Шельды, к югу от Камбре, рассматривался вопрос об освобождении пленных.

Имперцы захватили многих родственников коннетабля — его старшего сына Франсуа, сводного брата графа де Виллара, зятя виконта де Тюренна, племянника Франсуа д’Андело, плененного в начале военных действий под Пармой в 1551 году. Но самым значительным пленником считался Робер де Ла Марк, герцог Буйонский, маршал Франции и зять Дианы де Пуатье. Впрочем, в руках французов также оказались знатные имперские вельможи, такие, как герцог д’Аршо, граф Мансфельд и кондотьер Ромеро. За каждого был назначен внушительный выкуп, и для того чтобы собрать нужные суммы, требовалась изрядная отсрочка.

В случае же с герцогом Буйонским следовало еще и определить, от кого зависит его герцогство — от императора или от захватившего его в 1552 году короля Франции. И в самом деле, встал вопрос о взаимном возврате завоеванных территорий. Но французы, захватившие множество земель, потеряли бы при таком раскладе все свои преимущества. И адмирал де Колиньи еще до обсуждения прочих вопросов потребовал, чтобы каждый сохранил то, что имеет на данный момент.