Robbie Williams. Откровение - Крис Хит

Вторая мысль. Звезда этого фильма Эмма Уотсон хорошо бы прозвучала в дуэте на свинговом альбоме, так что он связывается с ней.

«Она пришла в студию, — говорит он. — На улице ее поджидал ее парень в желтом „Мустанге“. Она такая красавица — красивее даже чем в фильме. Если б ее не существовало, то придумали бы конспирологическую теорию, что такая женщина существует».

Уотсон сказала, что хотела бы педагога по вокалу. Ей кажется, что должна еще доказать Робу, что подходит для этого дуэта. Роб попросил ее не волноваться. Но его впечатлило, как она спокойно держится — при всей ее славе. «Я почувствовал, что она очень рассудительна и несет бремя славы гораздо успешнее, чем я».

Он смеется.

«Что не очень трудно».

* * *

Роб, кажется, хочет от чего-то оцепенеть, и газета The Sun профессионально подбрасывает ему повод прийти в ужас. Он читает статью, которая начинается словами:

«Фронтмен SUEDE Бретт Андерсон считает, что д*рьмовые артисты вроде Джастина Бибера и One Direction не новое явление».

Далее цитируются слова Бретта Андерсона:

«Д*рьмовая поп-музыка существовала всегда. Я помню все эти говенные бойз-бэнды, от которых в 90-е деваться было некуда. И подобное существовало всегда. Недостаток денег в музыкальной индустрии привел к кризису. У рекорд-компаний нет достаточных средств, чтобы рисковать, а эти поп-звезды сделаны продюсерами».

«Я, бля, ненавижу всех, кто наезжает на One Direction», — говорит Роб. Судя по тому, что он написал в свой блог, эта история его задела сильно:

Я думаю нет…

Каждый грошовый трехаккордный идиот в 90-е мог получить и действительно получал контракт…

Не буду называть имена, потому что это будет пристрастно по отношению к echobelly, shed 7, symposium, menswear, sleeper, hurricane number 1, ride, the bluetones (кроме той одной песни), ocean colour scene (кроме одной той песни… Секундочку, ой нет даже не той песни), northern uproar, chapterhouse, curve, salad, adorable, cud, spacehog, kula shaker, the audience, powder, kingmaker, geneva (недо-suede, можете себе представить?).

Продолжать? Я могу. А они блин конечно заполучили.

Там было несколько очень особенных инди-групп, какие находятся в каждом поколении…

И вот как в каждом поколении некоторые поп-группы бесполезны совершенно, некоторые столь же притягательны.

И мне жаль людей, которые слишком нетерпимы, чтобы оценить последних.

Мир гораздо интереснее с какими-нибудь one direction, и больше душ устремятся за новым альбомом id, чем за любым альбомом suede в любую эпоху.

Простите за правду.

Пожалуйста, передайте привет вашему барабанщику.

Он всегда был со мною мил.

Попсово ваш,

Робби Уильямс

Когда Роб говорит Гаю, что написал такое вот в блог, но еще не запостил, Гай его отговаривает. Не стоит, не нужна негативная энергия. Хотя Гай напоминает Робу один давнишний эпизод. Когда-то он, Гай, позвонил Соне из Echobelly и попросил ее спеть на первом альбоме Роба. Она расхохоталась и бросила трубку.

* * *

Наша машина останавливается у стоянки легендарной студии Capitol. Вот вам честная иллюстрация того, какой у Роба в Америке статус суперзвезды. Или наоборот.

«Мы в студию А, Робби Уильямс», — говорит Роб охраннику в будке. Мужчина смотрит на него с сомнением: «Это ваше имя?». «Да», — отвечает Роб.

Охранник пару секунд шелестит бумагами, после чего разрешает нам заехать. И это будет с небольшими вариациями повторяться день за днем, много дней.

В студии Роб приветствует Эла Шмитта, которому 82 года и который начал работать здесь в 1972 году. Здесь все — история. (В старом и в новом, так, пароль для wi-fi — Sinatra1.) Робу рассказывают, какой ему микрофон сегодня поставили.

«Такой же, как у Ната Кинга Коула», — говорит Гай.

«Настоящий?» — спрашивает Роб.

Шмитт кивает: «Синатра, Нат Кинг Коул, Дин Мартин».

Приезжает Майкл Бубле, с которым Роб сегодня должен петь дуэтом «Soda Pop».

«Я так рад, польщен и вообще с ума схожу», — заявляет ему Роб. Они разговаривают о песне.

«Не знаю, честно тебе скажу, что это значит…» — начинает Бубле.

«И я не знаю, — говорит Роб. — Не понимаю, о чем они все». После чего объясняет, что у песни новая средняя часть, которая сочинилась вчера вечером.

«Чувак, я — Рон Бургунди (американский телевизионный комик. — Прим. пер.), — говорит Бубле. — Ты пишешь, я говорю. „Иди в жопу, Сан-Диего!“» И спрашивает, может ли он что-то сделать гармонично.

«Сколько угодно, — говорит Роб. — Кстати сказать, я и гармония — это как русская рулетка — сегодня все на месте, в другой день они реально, сука, горячие, и это мешает».

Они заходят в основную комнату, Роб приветствует музыкантов, многие из которых — самые знаменитые сессионные музыканты мира: «Могу ли я просто сказать привет? Я Робби, и мне кажется, со многими из вас мы работали раньше. Прекрасно снова работать со всеми вами. Спасибо, что согласились, и я ценю все, что вы вложите в этот альбом, так что спасибо вам большое».

Роб и Майкл Бубле повторяют песню, а в перерыве Бубле напевает «хай ди хай ди хай ди хо» — припев из песенки «Minnie The Moocher».

«Я ее делаю, — говорит Роб, имея в виду, что записывает песню для этого альбома, а потом добавляет тоном, не терпящим возражений: — Будет в этом году пятой песней на стадионах».

В этом году будет пятой песней на стадионах. Вот еще одно из противоречий Робби Уильямса. Он во многом очень часто поступает опрометчиво. Относится ко вторнику так, как будто среда не наступит. Так что очень легко пропустить знак того, что где-то на заднем плане разворачивается программа другого типа: такая, которая представляет и оценивает возможности и планы, вроде как гений планирования в индустрии развлечений. Роб еще даже не записал «Minnie The Moocher», но летом он действительно будет исполнять эту песню в своем стадионном турне. В программе концерта она пойдет пятым номером.

Роб и Бубле поют песню все более и более оживляясь.

«Вот просто вижу, как мы в Альберт-холле эту песню поем, — говорит Майкл. — Кстати, раз уж заговорили — то твое шоу выглядело ну очень дорогим».

«Дорогим, блин, и было», — говорит Роб.

«Я в смысле — удивительная вещь, прям мюзикл бродвейский».

«Спасибо. На самом деле очень дорогая постановка. Мы влетели на деньги. Потом, правда, DVD вышел и все наладилось».

«А вы сколько отсняли?»

«Один».

«Да ты что!»

«Один вечер, точно».

«Ну ладно тебе — наверняка ж ты это потом много раз повторил?»