Похищение Эдгардо Мортары - Дэвид Керцер

В 1846 году Монтефиоре закончил выполнять обязанности шерифа Лондона и отправился в Санкт-Петербург, не испугавшись русской зимы, чтобы встретиться с царем и склонить его на свою сторону, положив конец гонениям на евреев. В том же году папой римским стал Пий IX, и сэр Мозес провел заседание Совета депутатов, в ходе которого было составлено письмо, где британские евреи выражали новому понтифику благодарность за его старания улучшить жизнь евреев в Папском государстве[244].

В августе 1858 года Монтефиоре в качестве председателя Совета депутатов получил прошение, составленное еврейскими представителями Пьемонта, которые просили помочь им в попытках освободить Эдгардо Мортару. Совет депутатов откликнулся без промедления и организовал особый комитет содействия, который возглавил лично Монтефиоре.

Через три с половиной месяца, в декабре, сэр Мозес огласил заключительный отчет комитета. Монтефиоре передал материалы, полученные от пьемонтских евреев, британской прессе, а затем разослал копии публикации, вышедшей в лондонской Times, всем до одного представителям католического духовенства в Соединенном Королевстве (всего 1800 адресатам). Он сообщил, что комитет очень обрадовала солидарность, проявленная протестантской общиной Британии: особенно энергично в протестах участвовал Евангелический союз. Хотя британское правительство и выразило полную поддержку действиям комитета, министр иностранных дел заметил, что дипломатические отношения Британии с Ватиканом и так довольно напряженные, поэтому правительство не считает целесообразным направлять Папскому государству официальный протест. К тому же, добавил министр, толку от этого все равно не будет.

Сэр Мозес доложил, что члены комитета, досконально изучив подробности дела, «имеют веские основания полагать, что предполагаемое крещение вовсе не имело места». А даже если и имело, добавил он, то обстоятельства, при каких совершено предполагаемое крещение, «по всей видимости, делают его недействительным — даже с точки зрения римского канонического права». Отвергая все рассказы, какими пестрела католическая пресса, о том, будто бы «Эдгар Мортара счастлив перейти в католическую веру (само это утверждение, учитывая весьма нежный возраст ребенка, представляется чрезвычайно нелепым)», Монтефиоре сообщил, что мальчик «очень тоскует по родному дому и хочет туда вернуться». В заключение он сказал: «Поистине, цивилизованный мир проявит недостаток энергии и благоразумия, если позволит запятнать наш XIX век этим насильственным пленением ребенка, которое противоречит законам природы, нравственности и религии. Еврейскому же сообществу особенно подобает напрячь все силы для благополучного разрешения дела»[245].

Выслушав отчет, совет депутатов постановил не только направить петицию папе, побуждая его отпустить Эдгардо, но и призвал сэра Мозеса совершить поездку в Рим, чтобы подать это прошение лично. Любопытно, что сэр Каллинг Эрдли, глава Протестантского евангелического союза Британии, который инициировал собственную кампанию по освобождению Эдгардо, настойчиво убеждал Монтефиоре избрать другой путь. Направив в комитет еврейского совета целых пять писем, он призывал депутатов организовать делегацию с прошением не к папе (который, как наверняка считал Эрдли, не проявит ни малейшего снисхождения к подобному ходатайству), а к французскому императору. Когда Монтефиоре известил его о том, что совет пришел к мнению, что «депутация от еврейской общины к императору Франции не добьется никакого успеха», протестантский лидер выразил свое разочарование в письме к сэру Мозесу, которое опубликовал в Times. Эрдли так разъяснял свою позицию:

Готовясь к поездке в Рим, сэр Мозес встретился с лордом Малмсбери, британским министром иностранных дел, и тот пообещал ему всяческое содействие. В частности, он снабдил Монтефиоре рекомендательными письмами, адресованными разным британским дипломатам в Италии. После того как во всех лондонских синагогах прочитали молитвы об успехе миссии по освобождению Мортары, Монтефиоре и сопровождавшие его лица отправились в путь. Произошло это 3 марта 1859 года, через восемь с лишним месяцев после того дня, как Эдгардо увезли из дома[247].

Делегация несколько замешкалась в пути (отчасти потому, что заболела леди Монтефиоре) и прибыла в Рим только 5 апреля. Ни один из тех дипломатов, с кем беседовал сэр Мозес, не разделял его оптимизма. Одно дело — уломать пашу, султана и царя, и совсем другое — подступаться к папе римскому.

И в самом деле, поначалу складывалось впечатление, что он не добьется даже приема у папы. Монтефиоре заручился помощью представителей британского дипломатического сообщества в Риме, которые оказывали ему всякую поддержку, но сами были настроены пессимистично. Особые надежды он возлагал на Одо Рассела, британского военного атташе, который отправился от его имени к кардиналу Антонелли. Потом Рассел докладывал Монтефиоре: «С глубоким сожалением вынужден сообщить вам, что все мои попытки выступить в интересах вашего дела провалились. Кардинал Антонелли отказался даже говорить на данную тему, сказав: „Вопрос уже закрыт“». Впрочем, государственный секретарь направил Рассела к папскому управляющему, монсеньору Пакке, — может быть, тот поможет устроить встречу Монтефиоре с папой. Хотя дело казалось уже безнадежным, сэр Мозес поспешил написать письмо монсеньору Пакке и лично доставил его в Ватикан.

Обстановка в Риме была напряженная. Ходили слухи о том, что пьемонтские войска вот-вот двинутся на Папское государство и начнется война против австрийских сил в Италии. В феврале Франция и Сардинское королевство подписали тайное соглашение: французы обещали предоставить военную помощь для создания расширенного итальянского королевства, которое охватит земли с самого севера Италии (для этого из Ломбардии и Венето придется изгнать австрийцев) до южных легаций, входивших в Папскую область. Члены Национального общества в Тоскане и в легациях уже получили тайные указания готовить сторонников объединения Италии к восстанию.