Дурман для зверя - Галина Чередий

— Аяна, не смей! — рев моего котоволка под конец сорвался в болезненный хрип, заставив затрястись все мои конечности.

Кто-то тяжело зашагал в мою сторону, я панически оглянулась, прикидывая, что будет действеннее: рвануть обратно на кухню и забиться в какой-нибудь шкаф или ломануться вперед, молотя сковородой и тыча ножом куда попаду, а там уж что будет.

— Ну здравствуй, доченька! — Незнакомец оскалился в широкой белозубой улыбке и протянул мне руку: — Выйдешь к нам?

Черноволосый, на висках поблескивает редкая проседь, видно, что не юнец, но возраст не определишь навскидку, глаза серые с отчетливым светлым кольцом по краю радужки… где-то видела такое недавно… а-а-а, не важно сейчас… Высокий, сложен крепко, но не так мощно, как мой котоволк. В строгом темно-сером костюме, рубашка белоснежная и стального цвета галстук… Весь из себя такой лощеный и элегантный, будто где-то в офисе стоит, а не посреди разгрома и настоящей задницы.

— Аяна, я велел тебе спуститься! — рявкнул еще невидимый для меня Захар. — Не смей выходить! Я запрещаю!

— О надо же! — улыбка самоназванного папаши стала недоброй ухмылкой. Глазюками своими расчленяет меня, но говорит при этом с Захаром, не поворачиваясь, как нарочно подчеркивая его незначительность сейчас… типа недостоин. А мне от этого почему-то противно… и злит… и двинуть ему охота. — Ты позволяешь себе отдавать ей распоряжения? Забыл, Уваров, что по древним обычаям только у меня право ею командовать? Идем, дочка, я тебя забираю.

Командовать? Что за на хрен? Еще один желающий помыкать мной? Вам что, конца-краю не будет? Все во мне ощетинилось в протесте.

— Ни хрена подобного! — упорствовал Захар, и, сделав еще один шаг, почти притершись к стене, чтобы обойти незнакомца, я увидела его. И ужаснулась.

Лицо котоволка было в крови и перекошено, и я едва могла разглядеть его под навалившимися и практически распявшими по стене четырьмя здоровенными лбами в костюмах.

— Ты этого не решаешь, метаморф!

— Ты тоже. Ты обрюхатил ее мать и бросил, не сподобившись побеспокоиться за двадцать лет ни разу. Так что черта с два ты станешь ею распоряжаться! Аяна, иди вниз и жди меня!

— Вы кто? — Я начала бочком обходить незваного гостя, подкрадываясь к куча мала, тыча рукой с ножом в сторону самозванца и косясь одновременно на затылок ближайшего верзилы, прикидывая, вырубит ли эту тушу удар сковородой. Господи, куда я лезу?! Четыре амбала и этот типа отец. Какие, блин, шансы, что мне и раз стукнуть кого свезет, и чем это поможет?

— Твой отец, я же сказал, — спокойно ответил верзила, опуская протянутую руку и вежливо посторонившись, пропуская меня. Словно он чуток забавлялся, наблюдая за мной.

— И где же ты был, отец? — прищурилась я, продолжая передвигаться боком вдоль стены, как краб, пока не увидела наконец всю картину в небольшой гостиной.

Входной двери просто нет — выдрана с мясом и исчезла, из темноты пустого проема влетают десятки снежинок, а дальше маячат некие смутные силуэты. Значит, их еще и не пятеро. Никаких шансов, Аяна! Грубо сколоченная мебель, которую я до этого и разглядеть-то не успела, перевернута. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что у желтоглазого демона кровь струится из разбитой губы и рассеченной щеки, капая на голую грудь. При виде его повреждений меня едва опять всю не скрючило, а в груди что-то глухо завибрировало.

— Зачем вы с ним так? — сипло спросила у якобы отца, обрывая на полуслове его какие-то оправдашки, из которых не услышала ни слова.

— Мы пришли за тобой. Он мешает. Прошу, Аяна, идем прямо сейчас со мной в машину, и мы обо всем поговорим в дороге.

Шагнул ко мне — я шарахнулась, выставив вперед нож.

— Не вздумай слушать его! — Захар рванулся из кольца громил, но те впечатали его в стену обратно с глухим противным стуком.

— Прекратите! Вы! — заорала я. — Хватит его калечить!

— Ничего страшного с ним не случится, Аяна. — «Отец» подступил поближе и, сняв с себя пиджак, потянулся укрыть мои плечи, но я отшатнулась от него, неожиданно для себя еще и клацнув зубами. — Доченька, поехали, я виноват, что не заботился о тебе раньше, но теперь дам тебе ту жизнь, какой ты заслуживаешь.

— Я запрещаю!

— Не слушай его, он не вправе тебе приказывать.

— Только посмей!

— Я вас не знаю! — крикнула я наседающему на меня визитеру. — С какой стати мне вам верить?

— Для этого я привез того, кому ты можешь верить, — как-то чересчур уж довольно усмехнулся он и свистнул.

Через несколько секунд из темноты за дверью выступил невысокий на фоне сопровождающих его парень, и я мгновенно узнала его и поняла, отзвук чьего запаха уловила среди чужих.

— Савка! — дернулась я было к нему, но, тут же вспомнив угрозы Захара, осталась на месте.

— Лимонка! — Друг метнулся ко мне сам, обнимая, и я тут же выронила свое оружие, хватаясь за него. — Прикинь, мужик, похоже, и правда твой отец, — затараторил Сазан мне на ухо. — Ты теперь реально в шоколаде, и у нас все супер будет.

Едва Сава обнял меня, Захар прямо-таки окончательно взбесился.

— Лапы от нее убрал, мразь! — проревел он каким-то нечеловеческим голосом, заглушая слова Сазана. — А ты отошла от него! Аяна! Отойди, или я их всех…

Глухой звук удара оборвал его на полуслове, но будто отозвался болью и в моем нутре, отбрасывая от друга, а распирающий жар опять подступил ближе некуда.

— Не трогайте его! — заорала я.

— Ну, видишь? — новоиспеченный родитель с невозмутимым видом шагнул так, чтобы перекрыть мне обзор на Захара, будто бы и не слышал моего вопля. — Идем отсюда, Аяна.

— Не смей! — ревел котоволчара.

— Сваливаем, Лимонк! — подступил ближе Сазан, заставляя ощутить себя зажимаемой в ловушку. — Тебе не нужно больше этого козла бояться и подчиняться ему! Все кончилось!

Кончилось? Что? Мои мысли все больше путались, обращаясь в удушливый хаос. И разве я все еще боюсь Захара? Нет… Нет! Но как и когда мой страх перед ним испарился?

— Аяна, не смей их слушать! — буйствовал мой личный демон.

— Вкатите ему еще дозу! — рявкнул «отец» и тут же приторно-нежно запел мне: — Детка моя, твой друг прав. Тебе не нужно бояться больше ни за себя, ни за друзей. Не нужно оставаться с этим уваровским ублюдком. Идем со мной, и я дам тебе все, что только хочешь.

Хочу? А чего я хочу? Пекло в моих разуме и теле достигло какого-то апогея, за которым внезапно накрыло мгновением поразительно чистого озарения. Я хочу. Я знаю, чего хочу. Я вижу это ярко, как картинку высочайшей четкости.

— Заткнитесь все! — шарахнула я кулаками по стене за спиной, чувствуя, как вот-вот накроет новым огненным штормом. — Захар! Захар, посмотри на меня! Попроси меня остаться! Не приказывай! Не угрожай! Пообещай что-то кроме места твоей постельной грелки, и я и шагу отсюда не ступлю!