Яфет - Юрий Никитин

Тот спокойно отступил в сторону, схватил невра и быстрым движением подтолкнул к стене. Осколот в полутьме налетел на кладку из бревен, раздался глухой стук и ругань.

Поднявшись, он вновь повернулся к зайду. Лицо перекошено, в глазах злые огоньки. В тусклом свете лучин видно, что на скуле быстро наливается кровоподтек.

– Довольно, Осколот! – сказал Огневит веско и поднялся. – Хватит!

– Уймись, – поддержал Боромир. – Сперва выслушаем. А уж казнить или миловать, решим после. Пусть боги и подали знак, но они всего лишь не приняли его в жертву. Если вдруг что, обычной казни никто не отменял.

Осколот сплюнул, прожег Яфета взглядом, но все же отошел к противоположной стене.

– Говори, – произнес глухо. – Но имей в виду – я тебя убью.

– Я беру Ильмену в жены, – повторил Яфет, оглядев суровые лица невров. Он стоит посреди землянки, непомерно высокий и в полумраке похожий на настоящего велета.

– Твое желание понятно, чужак, – кивнул Огневит. – Вот только вряд ли его разделяет Ильмена. Да и нам какой резон нам отдавать ее тебе.

Яфет развел руками, улыбнулся, постаравшись, чтобы это выглядело примирительно.

– Я долго живу на свете, – молвил он. – Многое видел, многое знаю. Мой народ отныне будет жить здесь. Можете рассматривать наш брак как взаимовыгодный союз.

Осколот вышел вперед, открыл рот для оскорбления, но в этот миг с лестницы раздался насмешливый голос:

– Значит, говорите обо мне, меня даже не пригласив!

От звуков этого сладостного, пусть и строгого голоса у сердца Яфета забилось часто и радостно, так, что стук начал отдаваться где-то в ушах.

Они все повернули головы, глядя, как Ильмена грациозно спускается в землянку. Яфет рассмотрел ее узкие плечи, обтянутые одеждой. Взгляд так и прилип к ее ладной фигуре, полной груди, что натягивает ткань платья, пока девушка спускается. Но Яфет поймал себя на том, что все это время не спускал глаз с ее прекрасного лица, губ, ямочек на щеках.

Наконец, девушка ступила на пол. Взгляд мгновенно охватил погруженную в полумрак комнату и лица обративших на нее взоры мужчин.

Глянув на Яфета, она посмотрела неприветливо. Тцар же невольно залюбовался, захотел сгрести в объятия, будто она маленький потерянный олененок в большом и страшном лесу. Его накрыло волной сладостного возбуждения, и он ощутил желание ее взять прямо сейчас. Здесь. Но не силой, а по взаимности.

В присутствии этой женщины он вновь ощутил лишь то, что чувствовал возле ушедшей к богам жены – спокойствие, умиротворение, что чередуется с порывами страсти и желанием сорвать для нее с неба звезды.

Дева оглядела высокого даже по меркам невров чужака, задержала взгляд на лице, словно пытаясь проникнуть взглядом в душу, понять, что властвует в сердце.

– Я пойду за тебя замуж, зайд, – сказала она медленно, – как ты того хочешь. Знай – ты мне неприятен. Но если добудешь то, что мне нужно, так тому и быть.

Осколот охнул, будто ему дали поддых. Брошенный на сестру взгляд преисполнился изумления. Боромир с Огневитом глянули с пониманием.

От Яфета это не укрылось, губы начали расползаться в улыбке, однако он сдержался.

– Что вы хотите взамен? – спросил Громострел, пристально глядя на невров.

– Мы сделаем все согласно обычаю, – молвил Огневит, рассматривая его через стол.

Они переглянулись с Боромиром, потом старик глянул на Осколота. В свете лучин видно, что на охотнике лица нет: вид бледный, отчаявшийся, но не в силах выдвигать вразумительные доводы против.

– Древний обычай гласит – тот, кто хочет умыкнуть девицу и взять ее в жены, – сказал Огневит, – должен пройти испытание.

– Это будет непросто, – произнесла Ильмена. Она посмотрела на Яфета, во взгляде промелькнула стойкая неприязнь. – Но ежели добудешь одну вещь…я нарожаю тебе детей, чужак. И буду с тобой, пока боги не призовут к себе.

– Яфет, – сказал тцар, рассматривая ее и открыто любуясь. – Меня зовут Яфет. Привыкай.

– Добро, Яфет, – сказала она с усилием. Затем повернулась и пошла прочь. Осколот проводил сестру убитым взглядом. Стиснул челюсти, перевел взор на возвышающегося надо всеми в землянке Яфета. Дерзкий зайд едва не упирается головой в потолок, излучает уверенность и силу.

– Она согласилась, чужак, – бросил Осколот, – но, боги свидетели, я искренне надеюсь, что ты не вернешься. Пусть это и ради нашего младшего брата…Его скрутила болезнь и лишь одно средство может вернуть ему здоровье. Его ты и должен принести. – Он помолчал, не отводя от Яфета взгляда, в котором смешались ненависть и сожаление, что сестра собой жертвует. – Коло родился болезненным, он все равно не жилец. Боги заберут его не сегодня, так завтра. Не завтра, так через год, через два. А у Ильмены впереди вся жизнь, чужак. Сделай добро нам всем – сгинь где-нибудь по дороге в Лесу и…

Яфет не дал договорить, выставил перед собой длань:

– Я согласен. Тем слаще будет победа, когда заберу ее в свой город. Что нужно сделать? Какое чудовище убить или какую заветную для вас вещь отыскать?

Невры переглянулись. Боромир махнул рукой, мол, какая уже разница, делайте, что задумали. Осколот, все еще бледный и мрачный, нехотя кивнул. В глазах затеплился огонек надежды, что эта задача, скорее, убьет чужака, чем позволит заполучить сестру в жены.

– Слыхал про цветок папоротника? – спросил Огневит, пристально глядя на Яфета, как будто оценивая, справится или нет. – Он зацветает раз в году. Но в этот раз очень странно сошлись звезды, что впервые зацветет раньше обычного! Намного раньше! И как раз через три ночи. Боги знали, что явишься в нашу Деревню. Вот если бы и я знал… В общем, ты должен его принести.

Соколиный Клюв громко фыркнул, как конь в стойле.

– Почему не убить нас и его сразу? – спросил с сарказмом. – И так посылаете на верную смерть. Только он еще и умереть может в муках.

Огневит повернулся к чужестранному волхву, усмехнулся, продемонстрировав желтые, но крепкие зубы.

– Он сам выбрал свою долю.

Громострел оглядел скалящихся невров, лишь только Осколот все еще угрюм, и сказал:

– Яфет, мы с тобой! Втроем точно справимся! Да и погибнем вместе, ежели что.

Волхв покачал головой.

– Пусть идет один. Это его задача. И награда будет только ему.

– Будете ждать его возвращения здесь, – сказал Боромир грозно, уперев руки в столешницу. – Ежели на четвертый день не воротишься – твоих друзей принесем в жертву. За них боги вступаться не станут.

Яфет посмотрел на товарищей, с которыми множество раз проходил огонь и воду. Затем уверенно повернулся к неврам.

– Я принесу цветок. Клянусь.

– Нет нужды, Яфет, – сказал Соколиный Клюв негромко. – И так