Убийство Принца Теней - Хелен Шойерер

что он больше никогда не сделает ничего подобного. Но это были действия, а его действия обожгли ее. Теперь, понял он, настало время для слов.

— Почему? — потребовала Дрю. — Почему ты вернулся?

— Потому что нет никого другого, с кем бы я хотел сражаться на своей стороне, чей дом я хотел бы защищать. Если ты идешь в глубины тьмы, я иду с тобой.

— Ты сделал это и ушел. Когда стало трудно, ты ушел. Почему я должна верить тебе сейчас? Почему…

— Потому что я люблю тебя. — Слова вырвались у него с легкостью, это был самый естественный ответ в мире, самая суровая правда, которую он мог ей предложить.

Дрю моргнула, и Талемир услышал, как у нее перехватило дыхание.

— Что…?

Разве она не знала? Он уже практически сказал ей об этом. Я твой, сказал он. Но шок на ее лице говорил об обратном, говорил о том, что он должен был признаться ей в любви сразу же, как только это всепоглощающее чувство расцвело в его разбитой груди.

Не обращая внимания на остальных, он сжал ее руки в своих.

— С того момента, как я встретил тебя, мне кажется, что я парил. С тобой под моими сапогами нет земли, нет рельсов, за которые можно было бы ухватиться, и какое-то время я боролся с этим всеми силами… Но не больше. Я отпустил тебя. И, Дикий огонь, это больше, чем я могла себе представить. С тобой я не влюбилась. Я поднялась среди нее, сильная, как никогда прежде. — Талемир трепетно вздохнул, обнажив душу, как никогда прежде. — Я люблю тебя вопреки всему.

Дрю уставилась на него, разжав пальцы.

— Если этого недостаточно, — проговорил он, отстегивая кинжал от сапога и опускаясь на одно колено, чтобы вложить его в ее руки, — вырежи мое сердце, Дикий Огонь. Оно твое.

29. ДРЮ

Крылатый Боевой Меч стоял перед ней на коленях, предлагая ей свое сердце.

На глазах у всех.

Его красивое лицо, освещенное тлеющими углями костра, было опустошено, а лесные глаза отливали серебром.

Словно почувствовав, что происходящее перед ними не столько угроза, сколько личный момент, толпа разошлась, оставив ее наедине с Талемиром.

Дрю хотела было разгневаться на него за то, что он бросил ее, разбил на миллион кусочков, но теперь он был здесь, и сомнений быть не могло — он ясно дал понять, что его сердце, кишащее тенями, принадлежит ей.

Она медленно выдохнула, осознав, что ее осенило.

Ее собственное сердце, наполненное тьмой, тоже принадлежало ему.

Дрю подняла Талемира на ноги. Воин снова возвышался над ней, склонив голову.

— Ты больше не будешь пить этот тоник, — сказала она ему, изучая его лицо.

— Нет, ни капли больше, — поклялся он.

— Тебе нужно принять каждую часть себя.

— Да, — пробормотал он.

То, что раньше приводило ее в ужас, теперь освободило ее: то, что было между ними, было реальным, и оно было таким же огромным и непостижимым, как море. И таким же грозным.

С Талемиром рядом она могла одолеть весь мир.

Дрю приблизила его лицо к своему и поцеловала: его губы, покрытые синяками, прижались к ее губам, его жаждущий рот раскрылся навстречу ей, позволяя ее языку проникать внутрь и касаться его языка, посылая через нее ток тоски.

Но она отстранилась, вглядываясь в его красивые, избитые черты.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она ему и только ему.

Талемир издал сдавленный вздох, а затем пошевелился. Внезапно его руки оказались в ее волосах, и он яростно поцеловал ее, прижимаясь к ней всем телом.

Слезы навернулись на глаза Дрю. Ее грудь вздымалась, переполненная всем, что она чувствовала к этому мужчине. Любовь не случается однажды, поняла она. Она случалась каждый день, в маленькие моменты, в тихих промежутках между великими словами, в томительных прикосновениях, в надежде, которую она обещала в темноте. Любовь — это то, что дышит и расширяется, что создается и переделывается, снова и снова, перерождаясь и становясь только сильнее.

Дрю прильнула к Талемиру, провела ладонями по его груди, по плечам, коснулась мягких перепонок крыльев.

Талемир ответил ей еще одним поцелуем, горячим и пьянящим, полным отчаянной потребности. Его руки скользнули к ее талии, к изгибу ее тела.

— Вы не против? — Резкий голос Адриенны расколол момент.

С неохотой они расстались.

Адриенна и Уайлдер стояли в нескольких футах от них, не обращая внимания на происходящее, оба скрестив руки на груди.

— Если вы забыли, — проворчала Адриенна, — нам нужно спланировать спасение и уничтожить логово…

— Да, с примирительным сексом придется подождать, — ворчливо добавил Уайлдер, его щеки окрасились в розовый цвет.

Талемир тихонько рассмеялся и прижался поцелуем к виску Дрю.

— Тогда позже, — пробормотал он.

— Позже, — согласилась она.

Прошло совсем немного времени, и Дрю оказалась на знакомой территории: вокруг стола толпились люди, излагая стратегии и планы, а рядом с ней — Талемир, Адриенна и Уайлдер. Здесь же находились ее отец и Баледор, а также Гас, который довольно мило назначил себя неофициальным представителем полукровок, все еще запертых в логове.

Дрю и Адриенна наблюдали за ним, не в силах подавить смех. Бедный мальчик был не слишком-то похож на представителя, поскольку большую часть времени он молчал, с благоговением глядя на Талемира.

В груди у Дрю разлилось тепло, когда она заметила розовый оттенок на щеках Талемира. Он был явно смущен таким вниманием.

— У нас есть только несколько вариантов, как мне кажется, — говорил Уайлдер. — Два, если быть до конца честным.

— И какие же? — спросила Дрю, возвращаясь к текущим вопросам.

— Мы можем напасть на логово напрямую, — медленно произнес младший Боевой Меч. — Или устроить диверсию, выманить их, а когда они покинут логово, послать туда отряд, чтобы спасти ваших людей.

— Атакуя логово напрямую, мы подвергаем риску тех, кто в нем находится, — возразил Талемир.

— Согласна, — поддержала Дрю.

Адриенна провела руками по карте острова.

— Значит, мы создадим отвлекающий маневр. Как мы можем их выманить?

— Используйте меня, — без колебаний ответил Талемир.

У Дрю замерло сердце. Она только что вернула его и не могла смириться с мыслью, что снова потеряет.

Но Талемир продолжал.

— Они ищут власти. У меня есть их сила и сила Боевого Меча… Я стану для них маяком.

— И что потом? Нас вырежут под открытым небом, пока кучка полукровок будет спасаться, а может, и нет? — потребовал Баледор, прежде чем скорчить запоздалую гримасу извинения в сторону Гуса.

Гус нахмурился, его крылья дернулись за спиной.

— Нет, — ответил Талемир. — Когда мы только вошли в логово, я почувствовал все связи