Тысяча Имен - Джанго Векслер

Он принялся разъяснять стратегическую обстановку, тыча пальцем то в одно, то в другое место на карте, но эта речь, влетая в одно ухо Винтер, тут же вылетала из другого. В голове оставалось только то, что непосредственно относилось к делу: «Вам и вашей роте предстоит переправиться через реку».

– За дело! – объявила она, когда вся рота собралась вокруг. – Спускайте лодки на воду. Грузиться по одному – до тех пор, пока не станет ясно, что судно переполнено. Во время переправы всем пригнуться и не дергаться. Возвращаться и вылавливать разинь из реки я не стану!

– Сержант, я плавать не умею! – выкрикнул кто-то из задних рядов, и все расхохотались. Хохот, впрочем, был явно вынужденный. Винтер догадалась, что солдаты тоже нервничают. Отчего-то при этой мысли ей полегчало.

Расчеты капитана оказались верны, и поредевший состав седьмой роты кое-как уместился на утлой флотилии вместе с добровольцами из других частей полка. Эти гребцы явились налегке, чтобы по возможности избавить лодки от лишнего веса, и почти все разделись до пояса, предвидя долгие часы изнурительного труда.

Когда последний солдат погрузился на борт, суда отчалили. Замелькали весла, взрезая бурую гладь реки. Как и обещал капитан, к веслам приставили людей, которые смыслили в гребном деле, а потому переправа проходила без задержек. Баржа сидела в воде почти по самые борта, но при таком спокойном течении это вряд ли грозило опасностью.

Винтер заранее приказала людям во время переправы держать язык за зубами. Звуки по воде разносятся на удивление далеко, а она ни в коем случае не хотела привлечь внимание противника раньше времени. Утро выдалось неестественно тихое, и любое покашливание либо шорох одежды были отчетливо слышны даже сквозь поскрипывание лодок и мерный плеск весел.

Вскоре западный берег остался вдали, превратился в бурую полоску, почти слившуюся с такой же бурой рекой. Могло показаться, что они плывут по морю, – вокруг только вода, а очертания берега едва различимы вдалеке. Впрочем, на море никогда не бывает так спокойно, даже в самый безветренный день. По сравнению с мерным вкрадчивым колыханьем морских волн Тсели напоминала полуразложившегося мертвеца. Сходство усиливал густой землистый дух гниения, который источали илистые наносы, скопившиеся на всем протяжении реки.

Восточный берег проступал впереди так медленно, что Винтер пришлось податься вперед и сощуриться, чтобы ничего не упустить. В этом месте на вражеском берегу была рыбачья деревня, средних размеров поселение с длинным каменным причалом. Обычно сюда приплывали речные баржи, которые перевозили зерно и другие припасы для ненасытного города, но генерал Хтоба использовал это место вкупе с полудюжиной других для сбора суденышек, реквизированных аскерами на западном берегу.

С некоторым облегчением Винтер распознала длинные низкие очертания причала и пришвартованных вдоль всей его длины барж с высокими бортами. Всегда приятно узнать, что на местности дела обстоят именно так, как утверждало начальство, – хотя бы потому, что обычно все оказывалось наоборот. Когда берег стал ближе, она вновь испытала отрадное чувство, не увидев ни признаков жизни в деревне, ни сторожевых постов на берегу реки. Местные жители, без сомнения, бежали либо были вывезены в другое место, когда прибыли солдаты.

У причала теснилось столько судов, что скромной ворданайской флотилии пристать оказалось некуда. Поэтому лодкам пришлось проплыть вдоль берега, минуя огромные зерновые баржи и более холеные рыбацкие челны. Берег представлял собой мешанину илистой грязи и рогоза, усеянную давно прогнившими останками разбитых лодок. Из-за этих помех высадиться можно было только на мелководье, оставив баржу замыкающей.

Винтер махнула рукой, и солдаты стали переваливаться через борта лодок. Ноги тотчас увязали в скользком донном иле, вода доходила до подбородка. Утлые суденышки раскачивались, избавляясь от лишнего веса, бурая вода шлепала по бортам. Те, кто высадился первыми, побрели к берегу, высоко задирая колени, чтобы стряхнуть налипшую грязь, – ни дать ни взять труппа разошедшихся плясунов. Прочие последовали за ними. Когда настала очередь Винтер, она стиснула зубы и выбралась наружу. Вода, вопреки ожиданию, оказалась не ледяной, а теплой, как в купальне, сапоги погрузились на несколько дюймов в ил и лишь затем уперлись в твердое дно. Нечто склизкое и многоногое на плаву задело бедро Винтер.

Раздавать указания не пришлось – эта часть задания была обговорена загодя. Графф повел два десятка солдат, развернувшихся в цепь, в город – обыскать каждый угол и, если повезет, захватить расставленных Хтобой караульных, если таковые имеются. Весь прочий состав седьмой роты Винтер и Бобби собрали на берегу, на бугристой, усыпанной камнями тропе, которая тянулась вдоль реки. Гребцы рассыпались по причалу, выискивая подходящие суда.

Графф еще не вернулся, когда к Винтер подошел для доклада командир гребцов, незнакомый ей капрал с худым острым лицом. Он говорил вполголоса, не желая нарушать царившую вокруг кладбищенскую тишину:

– Мы сможем за раз увести назад по меньшей мере дюжину этих барж, – сказал он, – и на каждой без труда разместится рота.

– Сколько вам нужно людей? – Гребцов было слишком мало для таких крупных судов, и помощь седьмой роты им явно не помешала бы.

– Скажем – три десятка.

Винтер прикусила губу. Тогда с ней останется от силы пятьдесят человек – удерживать причал до тех пор, пока не вернутся баржи. Капитан особо подчеркнул: для того чтобы переправить весь полк и обоз, им понадобятся все имеющиеся суда. Задачей Винтер было гарантировать, что аскеры не обнаружат, что происходит, и не уничтожат оставшиеся лодки, прежде чем на восточный берег переправится достаточное количество солдат.

Впрочем, здесь, судя по всему, тихо. Винтер кивнула, приняв решение, и направила капрала к Бобби, который тут же принялся отбирать солдат для гребной команды.

Последняя баржа со свеженабранным экипажем как раз отчаливала от берега, когда со стороны деревни донеслись два выстрела, прозвучавшие пугающе громко в утренней тишине. Капрал, уже поднявшийся на баржу, оглянулся, но Винтер махнула ему рукой и развернулась к Бобби.

– Капрал Фолсом – охранять причал. Капрал Форестер – со мной.

Она ткнула пальцем еще в десяток солдат, и они встали у нее за спиной. Отряд двинулся вглубь деревни, с ходу перейдя на рысь, потому что впереди грохнули, точно удары молота, еще два выстрела.

В Вордане такую деревню назвали бы разве что хутором, и то с натяжкой. Горстка домишек из глины, перемешанной. соломой, числом не больше двадцати, расставленных неровным кругом. Хозяева давно покинули свои жилища, и пустые дверные проемы словно глазели на Винтер, разинув рты, когда она пробегала мимо. Впереди, возле двух самых дальних домов, маячило с десяток фигур в синих ворданайских мундирах. Графф торопливо вышел навстречу Винтер. Лицо его было мрачно.

– Один все-таки ушел, сэр. Извините.

Винтер отогнала приступ паники.

– Сколько их было?