Тысяча Имен - Джанго Векслер

Полковник уже с привычно бесстрастным видом взял бумагу, развернул и принялся читать. Текст был короткий, каких-то несколько строк. Не прошло и минуты, как Янус отбросил бумагу и снова поднял взгляд на Маркуса.

– Не изволите ли, капитан, объяснить, что это значит?

– Я не думаю, сэр, что здесь нужны объяс…

– Капитан! – Голос Януса прозвучал точно удар хлыста.

Маркус не без труда сглотнул.

– Дело в обвинениях, выдвинутых против Адре… капитана Ростона. Ваш приказ изначально был передан ему мною, и именно я тогда осуществлял общее командование. Таким образом, вина за случившееся лежит на мне, равно как и ответственность. Если вы требуете ареста капитана Ростона, совесть принуждает меня подать прошение об отставке.

– Понимаю. – Янус постучал указательным пальцем по столу. – Полагаю, вам известно, что я вправе отклонить ваше прошение?

– Так точно, сэр, а я вправе отказаться признать ваш отказ.

– И поскольку мы сейчас находимся на поле военных действий, это будет расценено как дезертирство, – подытожил Янус. – Понимаю. – Указательный палец вновь ритмично застучал по столу. – Вы согласились со мной, что капитан Ростон не вполне подходит для своей должности.

– Да, сэр. – Маркус заколебался, но пути назад не было. – Это не оправдание для того, чтобы избавляться от него таким образом.

И снова: тук-тук-тук. Затем внезапно лицо Януса вновь ожило – словно на него направили из темноты луч прожектора.

– Что ж, отлично. – Он движением пальцев направил прошение через стол к Маркусу. – Можете это забрать.

Маркус непонимающе моргнул.

– Сэр?

– Избавление от капитана Ростона не стоит того, чтобы взамен лишиться вас. Вы победили, капитан. – И снова лицо его дрогнуло, на сей раз оживленное мимолетной усмешкой. – Похоже, как всегда.

– Капитан Ростон…

– Вы можете передать капитану Ростону мое недовольство поведением его солдат. Но – неофициально. – Он впился в Маркуса пронзительным немигающим взглядом. – Вы понимаете, что, если капитан снова совершит оплошность, вина будет возложена на вас?

– Так точно, сэр. – Маркус наконец вздохнул спокойно – кажется, впервые за много часов. – Благодарю вас, сэр.

– Не стоит благодарностей, – сказал Янус. – А теперь сядьте. Нам нужно обсудить кое-какие планы.

– Как… именно сейчас, сэр?

– Время не ждет, – ответил полковник. – Мы и так уже слишком много его потратили на второстепенные дела.

– Слушаюсь, сэр.

Собственный мозг напоминал Маркусу часовой механизм, который ни с того ни с сего запустили обратным ходом, и теперь зубчатые колеса с натужным скрипом вращаются наоборот, задевая и царапая друг друга. Капитан попытался сосредоточиться на карте, но все равно видел перед собой лишь бессмысленный набор прихотливо разбросанных цветных пятен.

Он приложил все силы, чтобы не выдать своего состояния, но скрыть что-либо от Януса ему, судя по всему, было не дано. Полковник одарил Маркуса холодным оценивающим взглядом и вдруг легкомысленно махнул рукой:

– С другой стороны, несколько минут нас особо не задержат. Ступайте-ка и наденьте повседневную форму. В этой вам явно не по себе.

– Слушаюсь, сэр, – сказал Маркус. И, поколебавшись, добавил: – Спасибо, сэр.

Янус уже снова склонялся над картой, перелистывая стопку разведывательных донесений. Маркус поспешил удалиться.

Он шагнул наружу – и едва не налетел на Вала. Капитан второго батальона рысцой приближался к полковничьей палатке, и мундир его на бегу тихонько позвякивал, точно увешанный бубенцами шутовской колпак. За годы, проведенные в Хандаре, Вал обильно украсил его на местный манер – бронзовыми и серебряными побрякушками, а также шитьем. Никто не ожидал, что парадную форму придется вновь использовать по назначению.

– Маркус, – отдуваясь, едва выговорил Вал. – Извини, я торопился, как мог.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты уже вручил ему прошение?

– Вручил?.. – Маркус застыл как вкопанный, лишь сейчас сообразив, что происходит. – Так ты пришел, чтобы подать в отставку?

– Ну конечно! – энергично воскликнул Вал, однако тут же вдруг смутился. – Признаю, прошлым вечером Мор едва не убедил меняно сегодня утром я подумал… да, черт побери! – Румянец на лице капитана стал гуще. – Я просто понял, что не могу бросить тебя в беде, и все тут. Правда, мне потребовалось время, чтобы переодеться и написать эту чертову бумажку. – Он принялся шарить в кармане. – Ради бога, скажи, что я не опоздал!

Маркус улыбнулся. Казалось, с плеч его свалился незримый, но весьма увесистый груз – как будто он лишь сейчас в полной мере осознал, что произошло.

– Не думаю, что полковнику нужно твое прошение, – сказал он, – зато меня оно, безусловно, обрадовало.

– Но…

Маркус похлопал товарища по плечу.

– Пойдем. Мне все-таки нужно переодеться.

Полчаса спустя, снова надев полевой, выгоревший на солнце мундир и подкрепившись чашкой кофе, щедро сдобренного хандарайским пойлом, Маркус вновь проскользнул в палатку полковника и четко по-уставному отдал честь. Янус сидел в той же позе, хотя большинство разведывательных донесений уже были переведены в карандашные пометки на картах.

– Капитан, – сказал Янус, – может быть, на этот раз вы все же присядете?

Маркус кивнул и сел. Полковник развернул к нему нарисованную на куске кожи карту и постучал по ней пальцем. Капитан не сразу сумел разобраться в карте – надписи были сделаны по-хандарайски, и картограф использовал незнакомые значки, – но, едва он отыскал Эш-Катарион, все встало на свои места. Палец Януса упирался в нынешнее местоположение полка – примерно в тридцати пяти милях от города.

– Выступаем завтра, – заявил Янус. – Вопрос, конечно, куда.

– К городу, вероятно, – осмелился предположить Маркус.

– Именно. Вот только добраться туда будет нелегко. Вести о нашей победе уже достигли столицы, и генерал Хтоба, судя по всему, наконец решил проснуться от спячки.

– Думаете, он встретит нас по пути?

– К сожалению, я сомневаюсь, что у него хватит смелости. Зато не сомневаюсь, что он укрепится на западном берегу Тсели, и в этом как раз состоит вся проблема. Видите?

Маркус нахмурился. Он никогда не считал себя талантливым стратегом, однако упомянутая полковником проблема на карте была видна невооруженным глазом. Эш-Катарион располагался вокруг узкой бухты, называвшейся Старой Гаванью, места торговли, которая составляла источник жизненной силы города. В древности здесь же находилось и устье реки, но проток зарос илистыми отложениями, и могучая Тсель проложила себе новый путь к морю милях в двадцати западнее города. Повелители Хандара предпочли прорыть канал на юг от города, к изгибу реки, нежели переносить к новому устью свои дворцы и храмы.