Умереть - это не страшно - Марина Скрябина

— Ты круто шьешь!

— Круто! Да! Я уже и фасончик приглядела по итальянским лекалам… Только меня не пригласили. Вот уроды! Я на мать свою тогда сильно обиделась, но потом меня бабушка с дедушкой убедили, что не она виновата. Ну да ладно, дело прошлое! Не то, чтобы я слишком рвалась попасть на этот юбилей… Видала я места и похлеще. Вам и не снилось! Вон, в «Континентале» мы с Сергеем Ивановичем какого жару давали! Но все равно — обидно! Не угодно им, видите ли, неблагонадежных родственников представлять рафинированному обществу. Деда с бабкой пригласили, тетку с семьей, а меня — нет! Бабушке Оле мать и отдала на память видеокассету с юбилея. Это было за полгода до бабушкиной смерти. А перед твоим приходом я убиралась в секретере и обнаружила это видео. Хочешь посмотреть?

— А что? Давай посмотрим, как богачи отрываются.

Вспомнив снова, что меня обошли приглашением, я в запале наговорила Артуру гадостей про свою мать, позабыв, что томагавк наших обид зарыт глубоко в земле. Вот, мол, они, сволочи, какие праздники закатывают, а я им будто никто! Бесилась больше по привычке, чем по-настоящему. Накатывает на меня иногда по-старинке… А что вы хотели от больного человека, стоящего одной ногой в могиле?

Только Артурчик вдруг глазами впился в телевизор, где показывали красивую жизнь моих ближайших родственников, и стал внимательнее разглядывать гостей на видеосъемке, задавая наводящие вопросы:

— Лис, а где тут твоя мамашка-то? Это вон та герла во главе стола рядом с мужиком в смокинге и с бабочкой?

— Да-да, она, — отвечала я рассеянно, потому что собиралась с подружкой по делам.

Без Артура, разумеется, потому что он не засвечивался со мной в людных местах, где бы брату Карену или их большой армянской маме непременно бы доложили о нашем близком знакомстве. По-моему маму он опасался гораздо больше Карена. Так Артур объяснял нежелание оказываться рядом со мной. Иногда, правда, закрадывалось у меня подозрение, что они все меня дурят, но доказательств тому не было.

На своей тачке Артур подвозил меня — одну или с подружками — до нужного места и испарялся, как привидение. Ха-ха! Видели вы лохматое привидение, как этот армянчик? Видимо, я хохотнула вслух, представив такое привиденьческое чудо-юдо, потому что мой дружок переспросил:

— А что смешного-то? Крутая у тебя мамашка: в вечернем платье, да еще бриллиантики посверкивают в ушах. А колье у нее настоящее или бижутерия?

— Не носит никто у них там дешевые побрякушки. Конечно, настоящее.

— Ни хрена себе, — как бы про себя промычал Артур, и придвинулся ближе к телику, чтобы рассмотреть детали торжества внимательнее. — А это кто?

— Где? Отодвинься. Мне за тобой ничего не видно. Вот. Теперь вижу. Это материна ближайшая подруга Нинель. Замужем за владельцем автосалона, между прочим, — похвастала я своей осведомленностью.

— Ни хрена себе, — повторил Артур.

То ли словарный запас у него был настолько скуден, то ли так поразился увиденному. Поди, сам-то никогда в подобных мероприятиях не участвовал: ни рожей, ни кожей не вышел. По крайне мере, в лучшие времена моих захаживаний в местные кабаки и клубы, что-то я там Артура не видела. Даже когда Карен тусил с нами — никогда брата-мента рядом не наблюдалось. В лучшем случае — майор красивых баб в борделях лапал, и то, когда на облавы выезжал. Чтоб денег не платить. Артур и ко мне старался налегке зарулить, без каких-либо подношений и продуктов, чтобы его накормили, напоили и спать уложили. Так что я относилась к нему пренебрежительно. Как известно, на безрыбье и рак — рыба.

Есть и другой вариант объяснения антипубличности Артура. Он мечтал выдвинуться по карьерной линии, чтобы зарабатывать хорошие бабки, поэтому считал, что должен быть безупречен. Он и Карена-нарика отмазывал не столько из-за близких родственных отношений, а чтобы тот не бросил тень на непорочную репутацию мента в законе. Хотя непорочность та была не так и чиста, потому что в голове Артура все время гуляли преступные измышления: как бы по-быстрому подняться не только по служебной лестнице, но и в денежном плане.

А тем временем мой любовник продолжал расспросы, уткнувшись в телик:

— А тот лысый мэн — кто?

— Который справа? Это родной брат Игоря. Склады какие-то держит, — зачем-то констатировала я, хотя от этого комментария вполне могла воздержаться, чтобы в моем ментовском мужике не проснулись гончие инстинкты, о которых я уже начала догадываться.

— А рядом с ним? — продолжил Артур расспросы.

— Тот, кто пошел с красивой телкой танцевать? Не знаю. Меня же не посвящают в дела, — на всякий случай обмолвилась я, чувствуя, что жареным запахло: поджаривался мой зад на адовой сковородке. — Даже на юбилей отчима не позвали! Уроды! — напомнила я на всякий случай.

— Алис, а кто вон та тетка в красном платье? — не унимался Артур, а когда я открыла рот, чтобы ответить, резко повернулся ко мне и выпалил:

— Давай мы тряханем твоих родственничков и их богатеньких друзей? Срубим деньжат по-легкому. А потом и по их гостям пробежимся. Я найду, чем их прижать! И мы с тобой махнем в мировое турне. Начнем с Таиланда. А хочешь — полетим в Израиль. У меня там много знакомых и родственников обитает. Я всегда мечтал пожить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Ты же мне говорила, что хочешь попутешествовать. А это — реальные деньги!

У меня от таких слов сумочка выпала из рук, и все ее содержимое рассыпалось по полу, частично закатившись под диван. Я сразу почему-то представила серьезную мордашку Ромика и смеющуюся Аленку, над которыми нависла реальная угроза.

— Ты из меня наводчицу хочешь сделать, что ли?

И тут, как я не злилась на мать и Игоря за их нежелание видеть меня на юбилее — дело прошлое! — и у себя в столичной квартире, мигом прозрела от таких разговоров. Ничего удивительного, что у нас предвзято относятся к милиции. Вот что удумал, паршивец! Мне Карена хватило с лихвой, который меня частенько использовал в корыстных целях. И этот туда же!

А с другой стороны — иногда так хочется матери отомстить за то, что она меня выкинула из своей обеспеченной жизни, как блохастого котенка. За что? Я ей не родная дочь, что ли?..

Но в глубине души я понимала, что надо остановиться. Кто мне поможет в сложившейся ситуации, как не родная мать. Только на нее вся надежда.

Я протянула паузу после собственной реплики, чтобы собраться с мыслями, а заодно побросала в сумочку раскатившуюся по комнате косметику. И Артуру сказала свое категорическое — НЕТ. Я не буду подставлять своих родных и их знакомых под удар. Как потом жить с клеймом Иуды?

…Между тем подходил к концу третий, последний курс колледжа, когда объявили, что продляют учебу на год для желающих получить в диплом профессию «модельер». Почти все однокурсницы написали заявления о продлении обучения. Только моя подружка Кристина не стала: все навыки идеального шитья она получила и уже впряглась в пошив бутиковых тряпок, а призрачные лавры модельера ее вовсе не привлекали. Жаль. Мне ее будет сильно не хватать. Надеюсь, что ее уход из колледжа нашей дружбе не помешает.