В пасти новой войны - Виктор Поляков

– Веселее, воины! Завтра нас ждёт слава, – наигранная весёлость Таррагада не передалась остальным.

– Слава плохой товар. Портится быстро, а продать невозможно, – шутка шедшего рядом солдата прозвучала как-то неестественно и неуместно.

Таррагад побился бы об заклад с кем угодно – этот воин именно за славой и шёл. Армия была подавлена; если бы не приказ лорда, они никогда бы не выступили в этот проклятый поход. Нарушить договор, скреплённый кровью лордов, это значить поколебать сами устои всех народов севера. Шаткое равновесие могло рухнуть от такого поступка, и последствия были бы ужасны. На их фоне братоубийственная война оказалась бы незначительным конфликтом.

– Приветствую тебя, Таррагад! – крикнул путник в длинных черных одеждах, стоявший на обочине.

Что-то неуловимо пугающее слышалось в его сильном и властном голосе. Такие люди привыкли повелевать, почему же он носит одежды, которые любой, кроме слуг, постеснялся бы одеть.

– Мир тебе, путник, – ответил он и остановил траэти. – Кто ты?

– Я всего лишь смиренный слуга Равновесия, вынужденный бежать из моих родных краёв.

– Равновесия? Что-то далековато ты забрался, южанин, – топор блеснул в лучах заходящего солнца, а незнакомец попятился, – назови хоть одну причину, по которой я не должен убить тебя.

– Я враг Ахерона. Император повсюду сжигает наши храмы, его солдаты убивают наших братьев. Мы вынуждены искать спасения даже в столь негостеприимных местах, как это. Но я прибыл с миссией, – человек говорил довольно быстро, показывая свободное владение языком его страны.

– Откуда тебе известен наш язык, служитель?

– Я очень долго изучал его под руководством одного торговца. Он знал вашего лорда.

– Уж не его ли ты ищешь?

– К сожалению, он умер, – никакого сожаления в голосе служителя Таррагад не услышал.

– Тогда зачем ты здесь?

– Как я и говорил, я прибыл с миссией. Я хочу встретиться со жрецом тёмных и после предложить Ангебаргу то, что он так давно хотел. Возможность сокрушить северную цитадель и найти спасение от исчадий уже на землях империи.

– Уж не думаешь ли ты, что, потеряв цитадель, Ахерон забудет о нас? Цитадель только препятствие на его пути. Желание поживиться и убраться восвояси владело нашими лордами бесчисленное количество лет, но осесть на землях Ахерона, такого желания не было никогда. – Таррагад рассмеялся прямо в лицо служителю.

– Империя не станет обращать на вас внимания. Неужели ты не знаешь, что происходит сейчас на её границах? – путник не счёл нужным выразить своё неудовольствие столь откровенной насмешкой, будучи, видимо, наслышан о невоспитанности северян.

– Я это знаю. Но не считаю, что угроза настолько велика, чтобы Зангар и хранительницы стянули туда все возможные резервы, коих в их распоряжении бесчисленное множество. Ваше предательство не столь сильно отразилось на них, как вы, наверное, рассчитывали, – топор исчез так же быстро, как и появился. – Счастливого пути, странник. Можешь сколько угодно встречаться с тёмными, но не забывай, что они не прочь отдать твою душу демонам. Надеюсь, ты знаешь, чем они владеют?

– Я наслышан об амулетах. Счастливого тебе пути, Таррагад, – служитель поклонился, как это было принято на его родине и, не дождавшись ответного поклона, зашагал дальше.

Таррагад смотрел ему вслед, мерно раскачиваясь в седле, и сомнения терзали его душу. Служители и тёмные. Это абсолютно не вязалось с его представлениями об империи. А если ему удастся выполнить свою миссию? И он, возвратившийся из удачного похода, приведёт лорду армию, коей не владел до этого не один из его предков? И если эта сила обрушиться на Ахерон, и без того ослабленный войной с хаосом и стервятниками из Аргариса и империей пекхотов? Захочет ли приведший сюда армию нижних миров стратег, признать Ангебарга своим союзником наравне с остальными? А если и признает, что помешает ему потом уничтожить этого союзника? Остаться в стороне в этом конфликте невозможно, все равно придётся выбирать одну из сторон. Но сначала надо решить главную проблему – исчадий. Нет!»

Таррагад резко остановил траэти. Даже мысль о возможном союзе с хаосом претила ему. Лживые речи этого жреца могли вскружить голову лорду, и тогда беды не миновать.

– Дар! – Таррагад подозвал одного из своих телохранителей. – Служителя нужно остановить.

– Как именно? – Дар, уже пожилой воин, которого Таррагад ценил за преданность и, главное, умение держать язык за зубами, пригладил длинную белую породу.

– Он должен исчезнуть, как будто его никогда не было, – уже привыкший отдавать подобные приказы Таррагад поморщился. Все же не обычный человек, а жрец.

– Будет сделано, – Дар взмахнул рукой, и двое воинов выросли за его плечами. – Я возьму с собой их, чтобы было наверняка.

– Делай, что считаешь нужным, – хлопок по крупу животного заставил его двигаться дальше, а три человека скрылись в лесу. Наступала ночь, и птицы не выдадут их приближения к не подозревающей жертве. Даже снег, совсем не скрипевший под ногами лучших охотников дома войны. Они отыщут свою жертву.

В километре от этого места служитель остановился как вкопанный и обернулся назад. Сжав в руке странный, бесформенный предмет, он что-то прошептал, и сквозь его пальцы просочился розоватый свет. Служитель ухмыльнулся и, спрятав руну отчаяния, сошёл с дороги.

Осторожно пробираясь по лесу, Дар высматривал в ночи тёмную фигуру служителя, что было чрезвычайно трудно даже ему – прирождённому следопыту, обладавшему отличным зрением. Он вырос среди лесов, умел спрятаться так, что человек мог пройти в нескольких сантиметрах от него и не заметить. Ни разу он не встречал человека, который мог хоть немного приблизиться к его искусству, тем более этого нельзя было ожидать от ничего не подозревающего горожанина, выросшего в местах, где не было настоящих лесов. Он не успел даже удивиться, когда услышал стон и глухой стук падавшего тела. Обернувшись, он увидел Вагора – старшего из своих сыновей. Уставившись невидящими глазами в небо, тот лежал на земле, а в его грудь по рукоять вошёл кинжал.

– Выходи! – крикнул, уже не таясь, Дар и вытащил из ножен меч. Резкий вскрик, и его младший сын упал рядом. Его руки судорожно хватали воздух, а предмет, похожий на лезвие «каргонт», торчал из его шеи.

– Зачем? – голос, казалось, шёл отовсюду, – я и так могу убить тебя, Дар, как и твоих сыновей. Неужели Таррагад настолько глуп, что послал за мной всего лишь троих слабаков?

– Выходи и сразись как мужчина! – Дар искал глазами место, где мог спрятаться служитель, и не находил.

– А ты мужчина? Трусливое отродье! Ты крался за мной как убийца, готовясь нанести мне удар в спину! Почему я не могу поступить с тобой так же?!

Дар слишком поздно заметил его. Два лезвия «каргонт» вошли в его тело, перерубая кости и сухожилия. Уже меркнущее сознание отдало последний приказ перестающим слушаться рукам и топор, брошенный умелой рукой, пригвоздил убийцу к дереву.