Странник с планеты Земля - Владимир Тимофеев

В дверь неожиданно постучали.

— Дочка! Мы ждём тебя с папой в гостиной, — раздалось из-за двери. — Спускайся, пожалуйста.

В глазах у Паорэ мелькнуло что-то похожее на испуг. Она на секунду вцепилась в меня, словно ища защиты, но затем всё же сумела справиться с нервами и «пропела» в ответ:

— Да, мама. Я сейчас буду.

В дверь снова легонько стукнули:

— И своего молодого человека не забудь пригласить. Мы о-о-очень хотели бы с ним побеседовать.

Из коридора послышались удаляющиеся шаги, а после всё стихло.

Мы повернулись друг к другу и, не сговариваясь, рассмеялись.

— Пойдёшь? — кивнула Паорэ на дверь.

— Пойду, а куда деваться, — пожал я плечами…

Вниз мы спустились через пару минут.

Этого времени мне более чем хватило, чтобы надеть рюкзак и поправить висящую на поясе МСЛ, а Пао — чтобы привести в порядок причёску и проинструктировать меня на предмет, о чём рассказывать можно, а о чём ни при каких обстоятельствах.

Родители Пао встретили нас, сидя в креслах. Мать делала вид, что читает какую-то книгу, отец вертел в руках нераскуренную сигару. Напротив, через журнальный столик, стояли ещё два кресла, предназначенные по всей видимости, для нас.

— Мама! Папа! — изобразила пай-девочку бывшая баронесса, остановившись за пару шагов до кресел и взяв меня под руку. — Знакомьтесь. Это Дир… Дир Румий.

— Барон Румий, — уточнил я с достоинством.

Последнее, как мне показалось, стало для кое-кого весьма неожиданным.

Женщина оторвалась от книги, посмотрела на меня несколько ошарашенным взглядом, затем быстро взглянула на мужа.

Тот положил в пепельницу сигару и, выдержав положенную в таких случаях паузу, неспешно кивнул:

— Фавий Аманти, землевладелец. Моя супруга Иларэ, — указал он на женщину и вновь повернулся ко мне. — Присаживайтесь, молодой человек. А ты, дочка… будь так любезна, предложи нашему гостю чаю.

— Да, папа…

Пао ушла, её отец раскрыл лежащую на столе коробку с сигарами и вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой.

— Похвально, — хозяин дома одобрительно хмыкнул, но сам отказываться от сомнительного удовольствия не стал. Забрал из пепельницы свой недокуренный «лист табака, завёрнутый в плотную трубочку», а затем долго пыхтел им, склонившись над «неторопливо» горящей каминной спичкой.

Я сидел в кресле и молча ждал, когда он снова заговорит.

Фавий Аманти продолжать разговор не спешил. Тоже, по всему видать, ждал, собираясь с мыслями и маскируя свои размышления проблемой с сигарой.

Беседа возобновилась, когда вернулась Паорэ.

На столике появилась ваза с печеньем, сахарница, четыре чашки и чайник.

Мы с Фавием сделали только по паре глотков, дамы к чаю вообще не притронулись.

Нормальный такой патриархат, мне нравится.

— Итак, молодой человек, — хозяин дома откинулся в кресле, поставил свою чашку на стол и снова взял в руки сигару, — если я правильно понимаю, вы именно тот, кто… эээ… стал в своём роде причиной, что наша дочь…

Он выразительно посмотрел на Паорэ, затем на меня…

— Да, господин Аманти, это был я, — повинно склонил я голову, но уже через миг решительно вскинулся. — Это был именно я, но я об этом ничуть не жалею. Мне нравится ваша дочь, и я бы хотел…

На этом месте я вроде бы как запнулся, и отец Пао предсказуемо подхватил «эстафету»:

— Узаконить свои отношения?

— Именно так, господин Аманти. Я этого и вправду хочу, но, увы, — удручённо я развёл руками, — всякий раз, когда я делаю предложение, мне неизменно отказывают.

— Это действительно так? — строго посмотрел Фавий на дочь.

— Да, папа, — будущая невеста была сама кротость.

Артистка, чё… Папаня, впрочем, не хуже…

— Могу я узнать причину?

— Конечно, папа. Я не могу принять предложение господина барона, потому что сперва я должна получить разрешение от вас с мамой.

— Хм… — землевладелец сделал вид, что задумался. — Что скажешь, Иларэ? — покосился он на жену.

— Фавий, дорогой. Мы безусловно оба желаем, чтобы наша дочь была счастлива, но мы ведь даже не расспросили господина Дира ни о его родителях, ни о его состоянии, ни о положении в обществе, ни о…

— Спасибо, дорогая, я тебя понял, — прервал супругу Аманти, поморщившись вроде как от табачного дыма. Только от дыма и ни от чего больше.

— Да я, собственно, и сам хотел рассказать, — пришёл я ему на помощь. — Жаль, правда, что со своими родителями я познакомить вас уже не смогу. Они умерли в один день, четыре года назад, от несчастного случая.

— Мои соболезнования, — скорбно прикрыл глаза мой возможный тесть.

— Бедный мальчик, — смахнула слезинку моя возможная тёща.

Секунд пять помолчав, я тяжко вздохнул и продолжил:

— С Пао мы познакомились на Флоре. Надеюсь, она вам об этом рассказывала…

Честно сказать, с моей стороны это был чистый экспромт, но я в самом деле надеялся, что насчёт «правильной» информации моя подруга уже позаботилась, так что придумывать всякую хрень об обстоятельствах нашей первой встречи мне не придётся.

Так, собственно, и случилось.

— О, да! — всплеснула руками хозяйка дома. — Это было так романтично…

Её супруг добродушно хмыкнул. Я сделал то же самое, только мысленно.

«Интересно, что же она такого им наплела?»

— Ну, так вот. На Флоре у меня родовое владение. На самом севере Княжества. Не слишком большое, но для полноценного баронства достаточно. Материальной выгоды я с него почти не имею, но этого и не требуется. Свои основные доходы я получаю с системы Тарс и окрестностей. Четыреста миллионов подданных, две космических верфи, шесть горнодобывающих астероидных комплексов полного цикла, несколько сотен агропромышленных зон на поверхности, перерабатывающие предприятия, ну, и всякая мелочь навроде логистики и туризма плюс…

По мере того, как я выкладывал родителям Пао сведения о себе, их лица вытягивались всё больше и больше, но самое вкусное, чтобы уже окончательно их «добить», я, как и положено, оставил под самый конец.

— А ещё, месяца два назад малый дом Румий стал официальным титулом Великой Империи Бохав. Потрудиться там, кстати, пришлось основательно. Да и повоевать тоже. Но ничего, справился. Вот как-то так…

Госпожу Иларэ, казалось, вот-вот хватит удар.

Её законный супруг ловил ртом воздух, нервно дёргал щекой и крошил в пальцах забытую напрочь сигару.