Укради меня - Анель Ромазова

грудь до странного напряжена, даже Саша утром заметил, что она якобы стала больше. Ему конечно видней. но я так думаю, что гормоны распоясались от переизбытка оргазмов и эндорфинов.

— Кис, че не так? Еда не нравится? — спрашивает, когда я в очередной раз берусь за вилку и глубоко вздыхая, откладываю прибор, так и не наколов ни кусочка.

Вместо ответа подсовываю под столиком ножку. Сашка с беспокойством осматривает гигантский мозоль примостившийся на пятке. Удрученно сжимаю губы и пантомимой передаю, что обратно эту лакированную штуку не надену. Все у меня не как у людей.

— Млять. сиди, я за кроссовками в номер схожу.

— Сашечка, и пластырь.

Кивает и чмокнув в макушку свою жену, идет спасать ее от очередной неприятности. Вот, такая любовь. Придумываю, как бы вознаградить мужа за самоотверженность. Иии кое — что есть….

За соседний столик привозят тележку с блюдом. Официант вертко раскрывает поднос, чиркает зажигалкой. Содержимое начинает полыхать полупрозрачным, синим огоньком. Он расставляет приборы и водружает горящее блюдо на центр стола.

Зрелище завлекает не только меня. Женщина, снующая между рядами, засматривается и роняет сумочку, прямо возле ног. Моих.

Наклоняюсь и помогаю собрать то, что укатилось под стол. Не придаю значения этому казусу, как и тому, что она нервно перетряхивает сумку и все время оглядывается.

Мне делается слишком душно. Сашка долго задерживается. Отель всего в паре шагов и я, как бы чувствую себя некомфортно, оставшись совсем одна. Лучше бы я промучилась в туфлях. Надеваю их через силу, расцарапав жестким задником рану еще больше. Прошу официанта рассчитать нас.

— Воровка!! — орет шальная мадам через весь зал.

Я — то и не туда, что она обращается ко мне. Спокойно поднимаюсь и цокаю к выходу, чтобы поскорее скинуть обувь и босиком шлепать навстречу любимому. Ну не позорится же посреди ресторана.

— Держите ее, она воровка!! Ручка…. Паркер…. с золотым пером. Украла и не постыдилась.

Надо, же кто-то спалился. Тут человек пятьдесят не меньше.

Ноги совершенно отказываются передвигаться. Следую, как уставшая черепаха, когда меня сзади деликатно сдавливают под локоток.

— Не могли бы вы показать, что у вас в рюкзаке.

У меня глаза лезут на лоб. Щуплый паренек в фартуке пялится — давай — давай, мол выкладывай все, что у тебя есть.

— Нет, с какой стати, — звучу нерешительно, совершенно не понимая, что за беспредел.

А еще…

Пусть лучше отвезут в тюрьму, чем увидят коробочку из секс- шопа. Съедобные трусики, тают только от соприкосновения с влажным языком.

Афишировать свой подарок для любимого, перед уставившимися посетителями, это скажем так очень — не очень. ТО есть, вообще, неудобно. Увидеть их должен лишь он один. В интимной обстановке, при свечах.

Мне стольких трудов стоило, провернуть секретную миссию незаметно от Саши, что я ни за что!! Никогда не покажу рюкзак!!

Прижимаю ношу к себе, и гордо подняв голову, доказываю всем — буду биться до последнего. До первых капель крови (если понадобится)

— Вам лучше, это отдать, — настаивает официантишка.

— Да что привязался-то. Сказала — нет!!! — растираю грудную клетку, старясь как-то облегчить дурноту.

Вот тут начинается самое интересное. Чего уж там, прибороноситель, другого слова подобрать не могу, вцепляется в мою сумку. Я тяну ее к себе, а он к себе. Тетка сбоку поливает меня обвинениями, беспрестанно тыча карающим перстом прямо в лицо.

Из — за сраной ручки, устроили здесь балаган. Публично смешали с грязью. А главное просто так. Вопиющая несправедливость.

— Что. Твою мать. Здесь происходит?!!

Сердце, тревожно брякнув, переходит в расслабленный режим. Резво отскакиваю и хватаю Сашу под руку. Приклонившись к его сильному плечу, жалуюсь вполголоса, как его Кису ни за что ни про что оболгали. Мой мужчина, наградив каждого обидчика, берущим за душу грозным взглядом. Да еще таким, упаси господь, если он на меня когда-то так посмотрит.

— Че там пропало? Ручка? — переспрашивает, оттесняя меня за спину.

— Угу, паркер с золотым пером, — поддакиваю, мысленно осуждая вещизм и неуважение к посторонним людям.

— Сюда иди, — Сашка подзывает официанта, того самого который терзал мой рюкзак минуту назад.

— З-зз — зачем — заикаясь, пятится назад. Ах, ты сволочь!

Саша делает шаг к нему. Он бросается тикАть, запинается о стул, летит вниз.

И опача!

Из кармана фартука к мыскам остроконечных туфель мадам, выпадает Паркер собственной персоной. Дальнейшие выяснения излишне. Как и выслушивать, неправдоподобные извинения. Раскрыв преступление века, беремся за руки и покидаем заведение.

Терпения хватает, буквально, на десять шагов. Плюхаюсь на скамейку под фонарем и выбрасываю ненавистную обувь в мусорку.

— Сашка, ты у меня такой крутой, — глажу волосы своего героя, пока он клеит пластырь на истерзанные пяточки. Токи гуляют по ладоням вверх и вниз и придают крови максимальное ускорение. Мне его всегда мало.

— А ты везде найдешь приключения, — хоть и говорит с упреком, но я точно знаю, что он в любой ситуации будет за меня. И мне в самом деле, не надо ему ничего доказывать. Просто так. Он любит меня, просто так. За поцелуи. За нежные объятия, которые я готова дарить бесконечно. Саша мои крылья. Моя высота. И мое самое заветное желание.

— Ну, знаешь ли. У всех проблем одно начало, женщинам никогда нельзя скучать. А когда тебя нет рядом, я всегда скучаю, — подливаю в голосок жалобную грустинку.

— Люблю тебя, — подтверждает все сказанное, долгоиграющим поцелуем.

Стоит подняться со скамьи и вся кровь в голове стремительно сливается вниз. Саша успевает подхватить до того, как я осяду обратно.

— Пошли — ка, скучающая женщина, до аптеки прогуляемся, — пробивает с задумчивым напряжением.

— Купим что — нибудь от желудка? — уточняю шепотом.

— Да нет, за тестом.

Мгновенно растерявшись, во всем полагаюсь на Сашку. Он покупает, он ведет меня в номер. Боязно, радостно и туманно. Взгляды наши транслируют, насколько переживательные минуты мы сейчас проживаем. И наше " До" и наше " После". Как мир изменится от двух полосок. И как мы расстроимся, если их не окажется.

Я делаю процедуру. Саша ждет за дверью. Выхожу и удивляюсь, как не замечала раньше, насколько долго длятся пять минут.

Сашка перенимает эстафету волнения, присаживается на корточки. Лицом вжимаясь мне в живот, со мной ли разговаривает. Наверно нет, а с той частью, что отвечает за репродуктивную функцию.

— Любовь моя, не подведи. Пацана хочу.

Не могу сдержать улыбку. Соединяю наши кольца и беззвучно проговариваю желание. Его. Мое. Общее. Зажмуриваю глаза и резко их раскрываю. Из отпуска, мы привизем совсем не магнитики.

О, боже! О, боже. боже. боже!!

— Любимый,