Огонь души - Барбара Вуд

— Вот, — сказала она, — выпей. Это поможет тебе уснуть.

— Ты очень добра ко мне, — сказала Элизабет, выпив воду, — не знаю, что бы я делала, если бы вы мне не помогли. Чем я могу вам отплатить?

Селена улыбнулась:

— Я хотела бы немного овечьей шерсти.

— Овечьей шерсти?

— Я использую ее для лечения некоторых кожных болезней. Мне нужно совсем немного. И по-моему, — добавила тихим, баюкающим голосом, — тебе не стоит волноваться за Корнелия. О нем обязательно позаботятся.

— Да, они, конечно, отправили его в валетудинариум.

— В валетудинариум? А что это такое?

Элизабет тщетно пыталась перевести это на арамейский.

— Так называют это место римляне. Там они ухаживают за больными и ранеными. Я немного понимаю латынь, Корнелий учил меня. Bona valetuda значит здоровье.

— А где это находится?

— В крепости Антония.

Селена задумалась. Она никогда не слышала о валетудинариуме. Насколько она знала, в Риме из учреждений для больных были только храмы Эскулапа.

— Валетудинариум принадлежит военным, — принялась объяснять Элизабет, — только солдаты могут там находиться. Корнелий рассказывал мне об этом, когда там лежал его друг Флавий с ранением. Он говорил, что в каждой приграничной крепости есть такое заведение. Даже в Германии.

— А ты не можешь навестить там Корнелия? — спросила Селена, пытаясь представить себе дом, предназначенный специально для больных и раненых, где за ними ухаживали врачи.

— Нет. Обычным людям нельзя в крепость.

— А что с другом Корнелия? Не может ли он сообщить тебе, как обстоят дела с Корнелием?

— Флавий? Нет, он не знает, где я живу. Но… Селена, он всегда несет караул у храма. Я могу пойти к нему. — Элизабет взяла Селену за руку. — Ты пойдешь со мной? Я боюсь идти одна.

— Конечно, я схожу с тобой.

Элизабет просияла:

— Завтра? Рано поутру?

— Так рано, как только захочешь. А теперь ложись спать.

Снова оказавшись на циновке, Селена почти мгновенно заснула. Она не заметила, что спокойный сон уже покинул ее маленькую дочку.

Ульрика схватила во сне деревянный крест, висевший у нее на шее, крест Одина, который Вульф дал Селене почти десять лет назад. Чем-то встревоженная, маленькая девочка металась во сне.

— Папа, — шептала она.

Они подошли к небольшой площади, точке пересечения трех улиц, где люди обыкновенно останавливались поболтать. Там, в тени крепости, они встретились с Флавием.

Он был очень молод, еще с пушком на щеках, плащ плохо сидел на его по-мальчишечьи худом теле. Никто из толпы, вливавшейся в ворота нового храма Герода, не обращал внимания на троих женщин и маленькую девочку, стоявших рядом с римским солдатом.

Первым, что рассказал Флавий, было то, что Корнелий все еще без сознания. Элизабет заплакала.

— Можно ли навестить его? — спросила Селена и взглянула, прищурившись, наверх, на массивные стены, которые возвышались над узкой улицей.

— Только больной или раненый солдат может попасть в валетудинариум, — ответил Флавий. Он показал им на ту часть здания, где находился лазарет. — Сам валетудинариум не охраняется, — объяснил он, — но охраняется крепость. Время от времени возникают беспокойства и мятежи, особенно внутри. — Он кивнул головой на район храма, где толпились люди. — В Иерусалиме немало горячих голов.

Селена разглядывала массивную стену, такую огромную и ужасающую, как стены Вавилона, которые потрясли ее десять лет назад.

— Что это за ворота? — спросила она и показала на них рукой.

— Это вход для простых граждан. Но нужно получить разрешение у служителя, чтобы тебя пропустили. И открыты они только днем.

Селена бросила взгляд на Элизабет, которая плакала под своим покрывалом.

— Должна же быть еще какая-то возможность попасть туда, — сказала она и умоляюще посмотрела на него. Серьезный молодой человек, и к тому же благородный, подумала Селена и вспомнила, как он тогда бросился защищать Элизабет. — Если бы мы только могли увидеть его хоть на минутку. Мы были бы тебе так благодарны!

Она правильно оценила его.

— Есть один способ… — тихо сказал он и бросил взгляд через плечо, — но это опасно…

Рани была рада, что может вместе с Ульрикой остаться дома, пока Элизабет и Селена совершали поход. Ей вся эта затея казалась не только опасной, но и глупой. Но ничто не могло удержать Элизабет от попытки увидеть любимого, а Селена во что бы то ни стало захотела увидеть лазарет изнутри.

— Чему нас могут научить римляне? — спрашивала себя Рани, пока женщины переодевались. — У нас уже достаточно знаний для нашей чикисаки.

Но эти размышления она оставила при себе и пожелала им удачи и защиты богов, когда женщины в темноте ночи покидали дом.

В полночь Селена и Элизабет подошли к северным воротам города. Они ждали, дрожа от холода под своими накидками. В городе было очень тихо. Селене это казалось странным, пока она не вспомнила, что шла святая неделя, когда все, местные жители и паломники, собирались на праздник.

Прижавшись к стене, чтобы защититься от порывистого мартовского ветра, Селена и Элизабет вглядывались в темную улицу и нетерпеливо ждали. Казалось, что они простояли несколько часов, когда наконец пришла первая женщина. Когда вслед за ней подошли еще несколько и остановились у ворот, Элизабет и Селена присоединились к маленькой группе.

Другие, тихо болтавшие друг с другом, не обращали внимания на вновь прибывших. Селена и Элизабет разоделись в пестрые платья, накрасились, надели украшения и выглядели теперь как девки. Флавий рассказал им о ночных визитах проституток в крепость, они приходили в казармы к солдатам и в тюремные камеры, а перед рассветом вновь убирались восвояси. Это, конечно, нарушало предписания, но стражники обычно закрывали на это глаза. Высокая женщина, которая выделялась своими светлыми волосами, предназначалась как раз для стражника, который дежурил сегодня у ворот.

Легионер подошел к воротам, отворил их и впустил женщин.

— Я буду ждать вас, — обещал им утром Флавий, — когда вы придете, я найду вас и отведу к Корнелию.

Они молча последовали за болтающими женщинами через ворота в зал с колоннами. За колоннами раскинулся внутренний двор, пустынный и таинственный в лунном свете. Селена оглянулась по сторонам, окинула взглядом зал, освещенный факелами. Флавия нигде не было видно.

Легионер проводил женщин наверх по левой лестнице, и на какое-то мгновение Селена и Элизабет заколебались в нерешительности, не зная, что делать.

— Где он? — зашептала Элизабет со страхом и возбуждением.