Особняк с видом на безумие - Валентина Андреева

Денис с мрачным видом уселся у окна и буравил глазами очередную залетную муху, легкомысленно разгуливающую по плечу следовательского пиджака. Я с ужасом почувствовала, как в душе рождается темный инстинкт охотницы, и поняла, что теряю контроль над разумом. За доли секунды я обуздала правую руку левой, но это только усугубило положение. От непредсказуемого результата Николай Васильевич спас себя сам. Он вскочил и ловко перехватил мои, сцепленные в замок и занесенные над его собственным плечом, руки. Проклятое насекомое молниеносно рвануло на улицу.

– Муха! – жалобно сказала я. – Упустила!

– Да пусть себе летает, – успокоил меня следователь. – Нагуляется и вернется… – Далее он разговаривал только с Дэном: – Денис Алексеич, насколько я понял, вы упорно молчали, поскольку опасались, что вас обвинят в намерении расправиться с Зеленцовой Юлианой Романовной? М-да-а-а… За вас тут горой стоят. Согласны с теми данными, что я вам изложил со слов Ефимовой Ирины Александровны?

– Мне нечего возразить, – сурово произнес Денис, растоптанные кроссовки нервно увезли ноги под стул. – Я действительно получил пять тысяч долларов от неизвестного мне сумасшедшего типа, который заявил, что отправляет тещу в Осташков и вернется только вечером. Этого времени мне должно вполне хватить для того, чтобы, согласно договоренности, избавить его от жены. Способ устранения супруги его не интересует, об этом он даже не хочет говорить. Главное, чтобы смерть произошла быстро, по возможности безболезненно и не оставила никаких следов. Кроме того, желательно не травмировать его мать. Она психически больной человек, и ее состояние может резко ухудшиться. Перед отъездом он даст ей снотворное. Выдав мне все это скороговоркой, псих было удалился, но вернулся опять, на ходу сообщив – окончательный расчет со мной произведет женщина, которую, как и договорились, я должен буду перехватить недалеко от острова в воскресенье и лично проследить, чтобы пустая лодка ушла на дно. Женщина сама меня окликнет. В целости и сохранности я обязан доставить ее на берег, за деревней Гольяново, поскольку там в условленном месте находится оговоренная сумма. Первым моим желанием было вытряхнуть из этого козла душу, потом я решил, что он действительно не в своем уме, раз пихает баксы в руки первому встречному. Ну и решил сбегать в разведку. Как оказалось, не зря. Удалось подслушать его телефонный разговор с Юлианой. Она, как я понял, уже прибыла в Осташков. Захлебываясь от восторга, этот тип сообщил ей, что по задуманному ею плану все складывается идеально. Он через десять – пятнадцать минут отчаливает. По пути отвезет в Осташков тещу. Подходить к нему на причале он этой девице за-пре-ща-ет! Так и сказал по слогам. Вечером они должны будут забрать с турбазы «Селигер» свидетелей, которые обеспечат ему полное алиби, они же подтвердят, что его сучка-жена утонула, направляясь в лодке к любовнику. Вот тут-то я и понял, что парень совсем не сумасшедший. Ну и торчал в кустах, пока это тип не отплыл со своей тещей, буквально сдувавшей с него пылинки. Тогда меня это просто поразило. Решил было, что уж если не он, то она-то точно «с приветом». К особняку подходил с опаской – все время задавал себе вопрос, а где настоящий киллер? Но ответа не нашел. Двери были открыты, в доме тихо. Потоптался на крыльце и осторожно вошел. Юлька и вылетела мне навстречу из коридорчика с кипой белья в руках. Что меня поразило, она совершенно не испугалась. Решила, что я заблудился на озере. Этакая наивная чукотская девушка. Ну, я сказал, что поговорить надо – она меня на кухню потащила, обедом угощать. Можете себе представить, что она не поверила ни единому моему слову о грозящей ей опасности. Все твердила, зачем мне это нужно, так зло шутить. Тут я ей баксы из кармана вывалил, сообщив, что сии бабки – аванс за ее жизнь и в деталях передал весь разговор ее муженька со своей стервой. Только тогда поверила. Дело в том, что этот тип уговорил ее ехать на озеро, заявив, что приедут его партнеры по бизнесу и она должна показать себя гостеприимной хозяйкой. Растерянно говорила, что продуктов накупили и два холодильника забили. В общем, велел я ей быстро собрать все необходимое – и вперед! Хотел перевезти ее на своей лодке на тот берег – здесь, сами видели, близко. А там уже обратиться в милицию. Собиралась она в суматохе, плохо соображая, что делает. Потом вообще уселась и разревелась – не могу, говорит, оставить одну мать Валерия. Она больной человек. Только-только стала в себя приходить после долгого лечения. И тут этот больной человек вылезает из коридора и говорит: «Спасайся, Юленька, надо бежать!» У меня при виде ее мурашки по коже побежали. С детства так не пугался. Юлька всполошилась, бросилась к ней, а она ее по голове погладила и сказала: «Я спать пойду. Очень спать хочется. Ты меня закрой, деточка…» Словом, добрались мы с Юлькой до моей палатки и призадумались: ну явимся мы в милицию, ну скажем о готовившемся покушении на нее. И кто нам поверит? Для убийства надо иметь серьезные мотивы, а где они? Вернее, они есть, но как это доказать. Решили с бегством с острова повременить. Юльку со всеми удобствами устроил в сарае. Весь вечер строили догадки и планы, пока ее не осенило – в воскресенье на остров возвращается ее приемная мать. А сейчас наша задача – выкрасть ноутбук этой мрази, ее мужа. Наверняка там найдем нужные сведения. А повезет – так и дискетки обнаружим. Этим же вечером мы к особняку наведались. В доме было полно мужиков, Юлиана не показывалась, но голос ее мы слышали. Валерий Кириллович с этой оравой обсуждал предстоящий ранним утром отъезд на рыбалку и слюнями исходил, источая дифирамбы своей любимой, у которой мигрень разыгралась. Я только не понял, зачем он этих сообщников так далеко на рыбалку отправляет? Здесь рыбы полно, вполне можно держаться поближе к дому. А они все равно скажут, как надо.

– Ну ты и дубина! – вскипела я. – Мне, например, не составило труда сразу додуматься, что наших мужчин неспроста сплавили подальше от дома. Это когда ты сказал, что здесь рыбалка хорошая. С этого подозрения все и началось. Заодно и меня за сообщницу принял. Да и Наташку с Аленкой – до кучи. Спрашивается, зачем тогда полез меня спасать?

– Инстинкт человеколюбия сработал, – огрызнулся Денис. – Когда в первый раз спасал, не знал, что ты из особняка. Производила впечатление тонущего порядочного человека. Юльку в сарае закрыл – и лодку в воду. Думал, ты без сознания. Лодка на глазах погружается, а ты валяешься и загораешь… Это потом уже насторожился – на берегу. Думаю, какого черта ты все сарай изучаешь? Пораскинул головой и понял – «казачок-то засланный». Специально ждала спасения на водах, чтобы познакомиться. Разведка! Беда – хитрить не могу. Ну и турнул тебя…

– А почему второй раз спас? Раз имелись такие подозрения, для твоей совести была хорошая отговорка: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

– Так то-то и оно, что рук у тебя не было. Они вместе с телом погрузились. Самостоятельно выбраться из глубины невозможно – холод мгновенно парализует. А ты каким-то образом опять на поверхности показалась. Лицо у тебя было располагающее – честное и печальное. А у меня опять же все тот же инстинкт человеколюбия… Следил я за вами долго и по вашей трепатне пришел к выводу: вы – пешки в игре.

– Пешки? – обиделась я. – Да если бы не наш приезд… – На этом месте я благоразумно осеклась.