Дети Левиафана - Никита Киров

— Чего?

— Неважно, — дед потирал отбитый кулак. — Если ты нам поможешь, выйдешь отсюда живым и даже не потеряешь оставшиеся пальцы. Мы договорились?

— Что насчёт моего друга?

— Вытащим и его. Ну так что, согласен?

— Да.

Лазутчики заулыбались. Здоровяк отстегнул Эйнара от стола.

— Добро пожаловать в семью, — сказал дед. Его глаза такие злые, будто он хотел вырвать Эйнару яйца и поджарить на сковороде. — Не подведи нас. Или мы прикончим твоего дружка на твоих глазах.

Уже через несколько минут его выпихнули к остальным заключённым, возвращающимися с работы. Судя по их довольному виду, было не особенно сложно.

— Куда же я опять влез? — пробормотал Эйнар про себя.

— Что ты говоришь? — спросил какой-то неприметный тип.

— Ничего.

Мизинец, которого больше не было, всё ещё ныл, но не это главная проблема. Кто-то собрался играть на опережение и нужно вступить в эту игру. Не ждать же Людвига, парень и сам в опасности. Вот только это игра вслепую, а они оба в ней пешки между силами, которых не понимают. Нужно действовать, а не просто ждать смерть. Но как?

— Я хотел напомнить об Эйнаре, — сказал Людвиг.

— Я помню, — протянул Алек. — Ему можно позавидовать, что у него есть такой друг. Но прежде всего — ты обещал мне бой. На что я способен, ты видел на днях, а я ещё не знаю, что умеешь ты.

Пожалуй, этот сад с деревьями под прозрачной крышей — единственное место в Лефланде, где прохладно. Вокруг площадки, на которой растёт мягкая трава, расставлены скамейки, повсюду стеллажи с оружием, мишени и манекены. Поют птицы, но их самих не видно. Дует ветер, хотя откуда он в закрытом зале?

— Мы будем драться боевым?

Алек хлопнул себя по лбу.

— Я кретин, чуть не забыл. Надень это.

Он достал из кармана стальной медальон на цепочке, такой же, какой носил сам. Людвиг протянул руку, но глаз опять обманул и украшение упало в траву.

— Ничего страшного, сейчас найдём, — Алек пошарил по земле. — Надевай. Мы хоть и опытные бойцы, но лучше перестраховаться.

Людвиг надел медальон на шею и всё тело начало зудеть.

— Надо привыкнуть, — сказал консул. — Я никогда его не снимаю. В Старом мире оружие долго соревновалось с бронёй, но броня победила. Все эти пушки и даже тот кристаллит, которым вы кого-то сожгли в Акире, неспособны пробить штурмовую броню или силовое поле. Для этого нужно иное.

Чёрное лезвие меча Алека стало настолько чёрным, будто поглотило свет.

— Но сразимся без этого, — Маленький Левиафан нажал на кнопку и меч погас. — Только будь готов, что поле не спасает от боли, иначе это не спарринг, а баловство.

Болтовня начинала раздражать. Капризный и злобный ребёнок, получивший в руке чудовищную силу. Разве можно давать ему ещё больше? Стоит ли это жизни одного человека?

Людвиг достал из ножей верный меч. Сколько же погибло от него? Много. Есть ли право осуждать Младшего, когда сам убивал? Как же поступить с кантаром и ключами от Сети? С одной стороны, Алек безумец и убийца. С другой, он точно прикончит Эйнара. А нордер пришёл на помощь в Акире, рискуя собой и лишившись пальца. Вдвоём они победили. Стоит ли жизнь этого человека судьбы целого мира?

Из-за слепого глаза приходится сильно крутить головой. Сложно даже с обычными противниками, а против такого быстрого, как Алек, и два глаза не помогут.

Людвиг отбил первый выпад и ударил в кисть. Консул чуть не выронил оружие.

— А ты хорош, — сказал Алек радостным голосом.

Младший ходил кругами, Людвиг стоял на месте. Может, после боя консул смилостивится и согласится отпустить Эйнара? Маленький Левиафан сделал длинный выпад, Людвиг сбил клинок в сторону, схватил правой рукой кисть консула и притянул к себе. Меч, вместо того, чтобы пробить тело насквозь, зазвенел, будто ударился в доспех.

— Ай! — вскрикнул Алек и отошёл, потирая живот. — Если бы не поле, я был бы мёртв.

Людвиг хмыкнул. Он не знал, как работает поле и ударил насмерть прежде, чем понял это. Надо запомнить на будущее, чтобы на тренировках нужно драться учебным оружием, а не боевым. Едва не прикончил Маленького Левиафана. Было бы весело, да.

— Извини. Больно?

— Пройдёт, — Алек улыбался. — Я тебя недооценил. Тогда буду сражаться в полную силу.

Он прыгнул так быстро, что Людвиг увидел лишь размытую тень, а следом прилетело по голове с такой силой, что он упал. Более слабый удар тогда ослепил. Но боль прошла очень быстро.

— А вот и расплата, — Алек помог подняться. — С одним глазом тяжело следить за обстановкой. Но отец говорил, что нужно пользоваться не только своим преимуществом, но и чужими недостатками.

Опять слишком быстрый выпад, который Людвиг отбил на рефлексе, но уклониться от кинжала во второй руке не смог и больно получил в живот.

— Я победил.

Людвиг подгадал момент для укола, но ответный удар был таким сильным, что рука онемела от боли и меч выпал. Будто вернулся в детство и вновь сражается с Реймом, проигрывая раз за разом. Отец злится и уходит, но мастер не даёт ученику никаких поблажек. Было так же больно и унизительно.

— Ещё или струсил? — Алек хохотнул.

Людвиг взялся правой рукой за кончик лезвия и несколько раз согнул и разогнул меч.

— Продолжим.

Наверное, то же самое чувствовал аниссар, с которым он сражался на древнем поле. Ни единого шанса. Избиение. Мокрая рубашка прилипла к спине, а меч становился всё тяжелее. Людвиг бил, но чаще получал. Его собственные удары слабеют. Алек даже не вспотел.

— Вот это бой! — радовался он. — Ещё раз?

Людвиг кивнул. В настоящем поединке шансов не будет, соперник неестественно быстр, вынослив и силён. Проще было сражаться против Рейма в двенадцать лет, чем сейчас против Левиафана. Но приходится драться, чтобы умилостивить ублюдка. Злость и страх, новые союзники, позволяли вставать вновь и вновь, хотя всё тело болело от ударов. Если бы не поле, то ни ног, ни рук уже бы не было.

Людвиг нанёс выпад, в который вложил весь свой вес. Алек уклонился так быстро, что силуэт размазался, а ответный удар сбил с ног. Меч улетел в траву.

— Я впечатлён, — консул помог встать. — Скоро освободится вакансия магистра преторианской гвардии. Ты справишься, я уверен, особенно если напичкаем тебя имплантатами.

Людвиг помотал головой, не в силах сказать ни слова.

— Жаль, я надеялся. Но предложение в силе. Позволь сделать замечание твоей технике. Если бы ты видел левым глазом, то дрался бы намного лучше.

— Будто я могу это исправить.