Как устроена экономика - Ха-Джун Чанг

Для некоторых компаний в последнее время финансовые направления их деятельности были основным источником прибыли, они затмевали изначальную производственную направленность. В 2003 году компания GE получила 45 процентов своей прибыли от GE Capital. В 2004 году 80 процентов прибыли GM пришло от ее финансового отделения GMAC, в то время как в 2001–2003 годах компания Ford получала всю свою прибыль от Ford Finance{122}.

Капитализм никогда не реализовался бы в его нынешнем виде без развития финансовой системы. Распространение услуг коммерческих банков, рост фондового рынка, прогресс в сфере инвестиционной деятельности банков и расширение рынков корпоративных и государственных облигаций позволили нам мобилизовать ресурсы и объединить риск в беспрецедентных масштабах. Без подобного развития мы до сих пор жили бы в мире маленьких заводиков, управляемых и финансируемых «мастерами-капиталистами» Рикардо, поддерживаемыми плохо финансируемыми и неэффективными правительствами.

К сожалению, после возникновения «новых финансов» в последние три десятилетия наша финансовая система обрела разрушительную силу. Наши финансовые компании добились больших успехов в получении высоких прибылей для себя за счет создания пузырей активов, неустойчивость которых они скрыли путем объединения ресурсов, структурирования и других методов. Когда пузыри лопаются, эти компании ловко используют свой экономический вес и политическое влияние, чтобы получить спасительную сумму денег и субсидий из государственного бюджета, который затем снова должен быть наполнен за счет населения с помощью повышения налогов и сокращения расходов. Этот сценарий, достигший огромных масштабов, закончился в 2008 году мировым финансовым кризисом, но за последние три десятилетия его успели повторить, только в меньшем масштабе, некоторые страны мира, например Чили, США, Швеция, Малайзия, Россия, Бразилия – всех не перечислить.

Пока мы не станем контролировать нашу финансовую систему намного жестче, мы будем наблюдать повторение этих кризисов. Наша финансовая система стала слишком сложной для управления – не только для якобы невежественных чиновников, но и для якобы «искушенных» представителей финансовой индустрии. Мы должны снизить эту сложность, ограничив распространение чрезмерно сложных финансовых продуктов, особенно если их создатели не в силах убедительно доказать, что выгоды перевешивают издержки.

Этот принцип может показаться слишком радикальным, но это не так. Мы постоянно делаем нечто подобное в отношении медицины; учитывая сложность человеческого тела и серьезность возможного вреда, который способны нанести новые лекарства, мы требуем, чтобы производители доказали обществу, что польза от их продукции превышает ее стоимость{123}.

Настаивая на строгом регулировании финансовой системы, я не пытаюсь сказать, что она не представляет собой важную часть экономики. Напротив, ее необходимо регулировать именно из-за ее силы и важности. У нас не было светофоров, АБС[112], ремней безопасности и воздушных подушек во времена, когда большинство людей ходили пешком, ездили на телегах, запряженных волами, или скакали на лошадях. Сегодня у нас все это есть (и требуется правилами) именно потому, что наши мощные и быстрые машины могут нанести большой вред, если что-то – даже самую малость – пойдет не так. Если не применять те же методы к финансам, мы будем продолжать попадать в экономические эквиваленты автомобильных аварий, бегств водителей с места дорожно-транспортного происшествия и даже нагромождения автомагистралей.

Крестьянин Иван завидует своему соседу Борису, потому что у того есть коза. К Ивану приходит фея и предлагает исполнить одно его желание. Что он пожелает? «Пусть у Бориса сдохнет коза».

Д. Лэндис. Богатство и бедность народов[113]

Иван не один такой. В Корее есть поговорка, что у вас болит живот, когда ваш кузен покупает участок земли. И я уверен, что многие читатели знают подобные шутки или пословицы о людях, у которых возникает нерациональное чувство ревности, когда у кого-то дела идут лучше, чем у них.

Такое вполне естественное человеческое чувство, как стремление к равенству, стало мощной движущей силой человеческой истории. Равенство было одним из идеалов Французской революции, один из самых известных девизов которой звучал как: «Свобода, равенство, братство или смерть» (Liberte, egalite, fraternite ou la mort). В Русской революции и других социалистических революциях, последовавших за ней, идея равенства тоже была движущей силой. Многие промышленные забастовки, демонстрации, революции и бесчисленные другие человеческие конфликты не произошли бы без погони за равенством.

Сторонники политики свободного рынка, однако, предостерегают нас от того, чтобы этот «основной инстинкт» взял над нами верх. Они говорят, что политики, которые пытаются заставить богачей платить больше налогов и ограничивать бонусы в банковской отрасли, занимаются «политикой зависти». Они требуют не тянуть вниз тех, кто стоит выше других, чтобы все были равны. Неравенство представляет собой неизбежное следствие различной производительности разных людей. Богатые богаты потому, что они лучше преуспевают в создании богатства. Пытаясь идти против этого естественного хода вещей, мы будем создавать равенство только в нищете, предупреждают они нас. Слова Митта Ромни, кандидата в президенты в 2012 году от республиканцев, о проблеме неравенства очень хорошо характеризуют его позицию: «Знаете, я думаю, это просто зависть».

В последние несколько десятилетий сторонники свободного рынка успешно убедили многих других, что, если отдать больший кусок национального дохода главным добытчикам, от этого выиграет каждый. Фраза «Прилив поднимает все лодки», первоначально приписываемая Джону Кеннеди, но ставшая популярной недавно благодаря Роберту Рубину, министру финансов США при Билле Клинтоне, была их любимым лозунгом.