Наследники Земли - Шон Уильямс

Юэй никогда не состоял в брачном трио. Однако знал, каким образом все обычно происходит. У всех особей Юлов имелись сперма и яйцеклетки, у всех имелась и матка. С наступлением подходящего для размножения момента сперма одной особи, вместе с яйцеклеткой другой, должна добраться в матку третьей. Чтобы оплодотворенная яйцеклетка могла быть выношена, требовалось подавить реакцию иммунной системы носителя. Процесс сопровождался болью и был всегда инвазивен по определению — он включал хирургическое внедрение секрета при помощи шипастых желез, располагавшихся за надкрыльями. Один из доноров держал носителя, в то время как другой протыкал его своим шипом. После первого акта доноры менялись местами. Затем носитель, как правило, впадал в бесчувственное состояние под действием мощного гормонального выброса, а дальнейшее вынашивание продолжало наносить ущерб его телу во имя продолжения рода.

К счастью, в среднем такая беременность редко продолжалась дольше одного человеческого месяца. За это время носитель впадал в состояние, близкое к коматозному. Родители-доноры дежурили возле него, сменяя друг друга и обеспечивая носителя всем, что тому требовалось. Они же отвечали за поддержание иммунного баланса, то есть среды для правильного развития зародыша. За родами, а вернее — простым извлечением плода следовало бессознательное развитие: сперва личиночное, затем стадия куколки. Появлявшийся в итоге практически взрослый Юл не помнил ничего о собственном рождении, но в ранние годы жизни сохранял привязанность к родительской триаде.

Юэй знал, что люди используют иной способ, и вполне принимал их подход к продолжению рода, хотя сам метод казался ему странным. Казалось закономерным, что всякий из разделенных по половому признаку видов, встреченных им за долгую жизнь, демонстрировал свой элемент паразитизма, органично включенный в процесс вынашивания. Иногда то, что было нормальным внутри вида, представлялось крайне шокирующим извне. Но еще никогда не встречались ему разумные существа, достигшие высокой ступени развития и при этом не вынашивающие своих детей. Возможно, это проявление естественного закона: сама природа препятствует столь аморальным видам за их ложное восприятие кооперации — условия, необходимого для существования истинной цивилизации.

Практик сделал с ним то, что походило на воспроизводство живого существа. Он уже рассказывал Юэю, что тот рискует умереть от процедуры, пройти которую согласился, однако никогда не намекал, что может стать рассадником чего-либо злого. Тем не менее сомнения у Юэя оставались. Они являлись, как ночные кошмары, повторяя одно и то же: он производит кого-то на свет, в крови и муках — именно так, как это случается у людей. А если не было кошмаров, взамен появлялся Практик, шепчущий ему во сне.

Юэй задумывался, каково это, остаться единственным существом своего вида во всей обозримой Вселенной? Был ли Практик одиноким или уязвимым, чувствовал ли он вину? За что конкретно мог он нуждаться в Искуплении?

Пробудившись, на сей раз уже не столь болезненно, Юэй вновь обнаружил присутствие Ю-Кван, внимательно рассматривавшей его в приглушенном свете ламп.

— Хорошо поспал? — спросила она.

Юэй не ответил, приняв вопрос за то, чем он собственно и являлся — за проявление ничего не значащей вежливости.

— Где мы находимся? — вместо ответа спросил он. — Мы переместились?

— Сейчас мы в системе, называемой Хипп-66486, — ответил андроид. — Звезда К-типа — именно то, что вы предпочитаете, плюс несколько планет. Не слишком далеко несколько других звезд типа G, и эти миры выглядят довольно уютно.

— Что за планеты? — задал он вопрос и впервые за долгое время ощутил собственный интерес к внешним событиям.

— Два газовых гиганта поодаль и три планеты правильной сферической формы на ближних орбитах. И ни одной обитаемой.

— Они хотя бы пригодны к освоению?

Она покачала головой:

— Одна из них в стадии формирования, другая выморожена и обезвожена, а третья — просто голые камни.

Юэй сменил позу, неожиданно по-человечески передернув плечами. Искупление начинало проявлять себя по всему телу. Жесткие усики, пронизывавшие его, росли внутри, как корни, и останавливались только под поверхностью кожи.

— Было ли что с Сагарси?

— Совсем немногое. Сейчас мы отброшены к последним поселениям. Если у Тор ничего не получится, причем в ближайшее время — спасать будет уже нечего.

Он выпрямился, уловив что-то необычное в выражении, с которым Ю-Кван произнесла свои слова:

— Ты сожалеешь о чем-то, не так ли? Думаешь, тебе следовало остаться и помочь ей?

Она ответила не сразу.

— Даже оставшись, я вряд ли могла бы что-то сделать.

— Кроме как умереть вместе с ними.

Последовал горький вздох:

— Считаешь, все действительно кончится этим?

Юэй внимательно посмотрел на нее.

— Что, если и так? Твой народ предпочтет отдаться судьбе? Больше не будет ни вопросов о своем предназначении, ни мечтаний о доме?

— Люди не могут сдаваться легко, — сказала Ю-Кван с едва заметной улыбкой. — Даже утверждая, что сдаются, они сохраняют в себе маленькую частицу надежды. И всегда верят: придет время, с которым их ситуация переменится.

На мгновение она задумалась, затем продолжила:

— Думаю, все прояснится, если обнаружится фронт миграции Прядильщиков. А пока мы зависли в неопределенности.

С таким ощущением — неопределенностью — Юэю уже пришлось столкнуться: получеловек, полу-Юл, он сам оказался между старой жизнью и другой, уготованной для него Практиком.

Он вновь изменил положение тела, впервые за долгое время пожелав хоть какого-то движения. Юэй устал от положения узника и чувствовал себя так, словно вернулся в кокон.

Неожиданно он потянулся к руке Ю-Кван. Сперва она удивилась, потом поняла и быстро пришла на помощь; благодаря ее поддержке Юэй выбрался из ниши, поднявшись на ноги. Держась поначалу неуверенно, он судорожно напрягал мышцы в поисках равновесия. Рубец, начинавшийся от самого горла и заканчивавшийся в паху, был плотным, даже жестким, но тем не менее уже утратил вид, поначалу ужасавший. Тончайшие усики Искупления отзывались во всем теле, но теперь их присутствие уже не делало Юэя слабым. Он чувствовал себя прошитым насквозь, не испытывая при этом особого дискомфорта.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Ю-Кван, поддерживавшая Юла одной рукой.

В ответ он только кивнул, мысленно сконцентрировавшись на новом ощущении — на своем побуждении к действиям, нараставшем внутри.

— Думаю, мне следует немного пройтись.

Дверь с шипением открылась, подчинившись мысленному приказу, и Ю-Кван провела Юэя внутрь. Их встретили шум и яркий свет. Несколько циклов оторванный от обычной жизни «Мантиссы-А» он успел довольно быстро отвыкнуть от нескончаемого столпотворения в ее коридорах. Медленно передвигаясь по кораблю, Юэй больше ориентировался на собственное чутье, чем на зрение, приноравливаясь к вновь открывающемуся перед ним миру. Обслуга и коллеги приветствовали его на родном языке. Он отвечал на ходу, односложно или парой слов, бормоча их к тому же неразборчиво.