Двоедушница - Рута Шейл

Наступившая вслед за этим тишина оглушала. Арсеника приоткрыла глаза. Она была живой и относительно здоровой. Ни царапины, не считая кожи на ладонях, которую она ссадила, когда падала.

В щеку уткнулось что-то холодное и мокрое. Арсеника протянула руку и нащупала собачий нос.

– Ты меня спасла… – непослушными губами произнесла она, обнимая неизвестно откуда взявшуюся здесь овчарку за шею и зарываясь лицом в теплый собачий мех. – Спасла меня…

Пока Арсеника ее держала, собака потихоньку облизывала ее соленую щеку шершавым языком. Бродячей она не выглядела. Стоило только об этом подумать, со стороны насыпи появились двое ребят. За ними, стараясь не скатиться кубарем, едва поспевала девчонка помладше.

– Гелла! Гелла! – наперебой гомонили мальчишки. – Ничего себе! Видал, как она прыгнула?

Один из них, лет четырнадцати на вид, принялся ощупывать овчарку. Второй помог подняться Арсенике.

– Ты в порядке? – спросил он, стряхивая с ее куртки налипшие сухие травинки.

Арсеника не успела ответить. Подбежавшая девочка уставилась на нее не по возрасту серьезными глазами.

– Ты могла умереть, – сказала она сердито. Взяла собаку за ошейник и продолжила сверлить незадачливую самоубийцу взглядом.

– Я просто…

– Где ты живешь? – перебил тот же парень. По сравнению со своими друзьями он выглядел взрослым, и одет был хуже.

– Мы тебя проводим, – решила мелкая и даже взяла ее за руку, словно Арсеника могла сбежать. Ладонь была теплой и мягкой, отпускать ее не хотелось, но конвой до барака в планы никак не входил.

– Спасибо, здесь недалеко, – сказала она, пряча руки в карманы. – Я дойду сама.

Чепрачная Гелла глухо заворчала и привалилась к ее ногам горячим боком.

– Она тебе не верит, – пояснила девчонка, почесывая нос. – Даже если ты уйдешь, Гелла сбежит от нас и будет идти за тобой до самого дома. Характер такой. Смирись. – И она отступила на пару шагов. – Она проводит тебя и сама найдет дорогу обратно.

Косички, пластиковые заколки, кроссовки с розовыми шнурками, сумка Hello Kitty через плечо – интересно, что этот одуванчик делает на сортировочной станции в четыре утра, да еще в сопровождении двух (Арсеника быстро просканировала взглядом обоих – мелкий, конечно, ни о чем, а нищеброд ничего, интересный), скажем так, товарищей? Ах, да, с собакой гуляет…

Подумалось, что странная троица, должно быть, выбралась из лесу. С противоположной стороны от рельсов и правда тянулась редкая полоса деревьев, но на мысль наводила вовсе не она, а запах. Арсеника втянула его и не спешила выдыхать – будто скошенная трава, преющая под солнцем. И что-то незнакомое, снова растительное, но более острое и свежее – так могли бы пахнуть неизвестные ей травы где-нибудь на морском побережье.

Грязная лесополоса вдоль железнодорожных путей не имела с ним ничего общего.

А вдруг это чьи-то вторые души? Арсенику будто током прошибло. Она попыталась вспомнить все, что знала об альтерантах, но кроме странного запаха и ночного образа жизни в голову ничего не приходило. Дев был прав – сплошные провалы в теории. Еще вроде бы вторые души компаниями не ходят. И – в этом она была уверена на все сто – не могут быть младше четырнадцати, а девочка с собакой выглядела от силы на десять.

– Может, все-таки пойдем вместе? – не сдавалась та. Ее приятель, тот, что помладше, осадил:

– Отстань от нее, Милка. Ведешь себя не лучше Геллы.

У нее были странные глаза. Поначалу Арсеника не поняла, что с ними не так, и только потом, почти бегом возвращаясь к вокзалу вслед за бодро трусящей впереди овчаркой – даже не верится, что все это действительно происходит! – Она смогла наконец подобрать подходящее слово.

Возраст. Девочка по имени Милка смотрела на мир глазами бесконечно старого человека. Нет, не подернутыми пленками катаракты или что-то еще в этом роде, но была в ее взгляде спокойная обреченность инокини, не верующей, а точно знающей, что ждет за последней чертой.

Арсеника разгадывала тайну взгляда незнакомой Милки, лишь бы только не думать о том, что будет, если Дев уже обнаружил ее отсутствие.

Поначалу она его не заметила. Только поднятая крышка капота и распахнутые настежь двери машины свидетельствовали о том, что хозяин ошивается где-то поблизости. Дев появился из-за крыльца с пластиковой канистрой в руках. Подошел к машине и склонился над капотом. Арсеника с трудом поборола желание развернуться и убежать. Словно почувствовав ее настроение, Гелла первой устремилась к парню и завертелась у его ног – видишь, мол, ничего страшного.

Ей-то, может, и ничего…

Дев наклонился и погладил собаку по холке. Поднял голову и увидел мнущуюся неподалеку Арсенику. Улыбка сползла с его лица.

Она приблизилась, чувствуя, как с каждым шагом слабеют колени. Интересно, если он попытается ее ударить, Гелла вцепится ему в руку?

Дев присел на корточки и принялся трепать собачьи уши.

– Чей он?

– Не знаю, – соврала Арсеника. Решив, что полуправда лучше целой лжи, добавила: – Я не заметила поезд и чуть было не попала под колеса. Собака меня оттащила.

– Герой, да ты у нас герой… – приговаривал Дев. Овчарка млела под его рукой, подметая землю хвостом. – Я сам обязан жизнью псу. Он почувствовал меня под землей, когда… Хм. – Дев запустил пальцы в густую шерсть на шее Геллы и замер: – Ошейник. Тебя кто-нибудь видел?

Арсеника похолодела.

– Нет, не думаю. Я сразу ушла, а собака увязалась за мной.

– Кто же отпускает такого красавца гулять одного? – Кажется, обошлось… – У нас с матерью когда-то был щенок, – задумчиво сказал Дев. В такие моменты он напоминал нормального человека. – Мальчик, Ешка. Когда мы уехали в Москву, пришлось отдать в хорошие руки. Игни очень его любил…

Тряхнув челкой, он резко выпрямился и хлопнул Геллу по спине:

– Домой!

Собака сорвалась с места, будто только этого и ждала. Арсеника проводила ее тоскующим взглядом.

Подхватив канистру, Дев вернулся к машине. Снял крышку с одного из бачков и начал заливать в горловину воду. Арсеника наблюдала за ним с интересом. В голове темным облачком ворочалось нечто неоформленное, смутное. Нечто похожее на план.

– Куда-то уезжаешь?

Дев все еще напоминал труп со следами насильственной смерти.

– Куплю круассанов к чаю, у нас ведь гости.

Даже в таком состоянии ухитрялся оставаться невыносимым! Когда вся жидкость ушла в бак, он оперся обеими руками о край капота и застыл без движения. Его лицо блестело, словно он только что перетаскал тонну кирпичей.

– Собираюсь навестить старых знакомых, – медленно проговорил Дев сквозь стиснутые зубы. – Выяснить, что тут да как.

Идея снова остаться в одиночестве, да еще в компании запертой в кладовке Ники, вызвала приступ паники.