Завтра будет солнце - Лука Бьянкини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы, очевидно, ищете моего отца, он был большим другом вашего деда, я это хорошо помню.
— Правильно, я ищу именно его. Дома ли он?
— К сожалению, мой отец умер в прошлом году, причем совершенно неожиданно. Ему было восемьдесят восемь лет. Прощу вас, заходите в дом, я предложу вам выпить…
Его помощник, тоже крестьянин по виду, не вымолвив ни слова, растворился в мгновение ока.
— Скажи, Леонардо, где ты проживаешь?
— На Фаттории-дель-Колле.
— Донна Лавиния — замечательный персонаж…
Я не понял, на что он намекает, впрочем, для меня сейчас это было неважно. Мне нужны были ответы, хотя ни одного вопроса я пока не задал. Я оставил свою машину на аллее, успокоил жестом Джулию, и мы направились вслед за графом к его замку. О, это был самый настоящий замок по всем раскладам: увитая плющом средневековая башня, роскошный дом с пристроенной церквушкой — у этих «Медичи» был неплохой вкус. Показав нам окрестные холмы, до которых простирались его владения, граф, не обращая внимания на наш внешний вид, провел нас в пышные внутренние покои. С другой стороны, граф и сам-то был одет как бомж, хотя и стильно, покруче меня. Джулия шла за мной еще более испуганная, чем прежде, она явно испытывала неловкость, но изо всех сил пыталась скрыть это — крепкая девушка.
Мы вошли в гостиную, в которой стоял старинный диван, обитый красной материей. Гостиная казалась комнатой воспоминаний: повсюду были развешаны портреты предков и выцветшие фотографии. У стены стояло пианино, а рядом столик, заставленный напитками. Под стать нашему варварскому состоянию, граф распорядился подать нам тарелку с колбасой под свое любимое вино «Амбашьяторе» — ох, оригинал этот граф. Мы реально вымотались, поэтому у меня не получилось выступить с пространной речью. Мне необходимо было понять: преступник ли мой дед либо он не виновен? Граф, вероятно, уже понял, куда я клоню, но не выказывал ни доли замешательства, ни вообще какого-либо беспокойства. Попросив у нас разрешения, он раскурил сигару и начал разговор. В этот момент, уже во второй раз, я положил свою ладонь Джулии на колено.
— Дорогой Леонард, есть вопросы из разряда ненужных, ибо они сами в себе уже содержат ответ.
— Не понимаю.
— Было ли с тобой такое, когда тебя предавали? Эта синьора — твоя девушка, верно?
— …
— Когда ты осмелишься спросить у нее: «Есть ли у тебя кто-нибудь еще?», — измена уже свершилась, ибо в твоем вопросе заключен ответ. Если у тебя возникают такого рода подозрения, это значит, сама жизнь уже нашла способ дать тебе знать об этом. Если ты, конечно, не параноик, хотя, думаю, это не твой случай.
— Стало быть, вы полагаете, что стрелял именно мой дед?
— Этого я не могу знать, да и мой отец на эту тему никогда не желал особо распространяться. Для всей семьи это было глубочайшей трагедией. Отец был рядом с донной Лавинией в тот момент, когда она развеяла прах своего мужа над виноградником.
Граф поднялся и взял в руки фотоальбом в кожаном переплете. Там была история его семьи в иллюстрациях, начиная с прошлого столетия. Я лихорадочно перелистывал альбом, будто зная, что обязательно должен найти ту самую, конкретную фотографию. Вот дедушка, на этом снимке, стоит между графом и мужем донны Лавинии, они улыбаются. Все трое в безукоризненных костюмах, будто на охоте у самих Виндзоров.
— Не знаю, ответит ли эта фотография на твой вопрос, но, может, ты его сам закроешь… Тебе кажется, что за этими улыбками таится что-то? Снимок сделан в Трекуанде, за день до происшествия.
— Я… я не знаю.
— Мне понятно твое желание докопаться до истины, но порой вся наша жизнь означает безрезультатные поиски ответов. Подумай, сколько людей ушло из жизни безо всякой на то причины и сколько еще людей продолжает вопрошать «почему?». Иногда надо найти в себе силы, чтобы не задавать вопросов. Ты еще довольно молод для этого.
— …
— Помни: для тебя твой дед дорог только тем, что он сам счел нужным сообщить о себе. Не знать всего порой есть действительно благо. Сосредоточься на том, что доподлинно знаешь, и научись ценить это. А теперь я вынужден извиниться, у меня еще есть дела… Если хотите осмотреть замок, я позову мажордома, и он вам все покажет. Да, можете приезжать сюда, когда захотите.
Не добавив более ни слова, граф оставил нас. Я смотрел на фото, стараясь запечатлеть его надолго в своей памяти. Сигарный дым малость прибил меня, да и сама зала в этом аромате приобрела довольно экзотический вид. Джулия сидела, не раскрывая рта, я непроизвольно сглотнул. Едва я сел в автомобиль, как позвонил Стефан. Радостным голосом он сообщил мне, что приехал во Флоренцию по антикварным делам и что хотел бы со мной завтра встретиться.
Я сказал, что перезвоню, и вдавил педаль газа.
36
«Сирена» была закрыта на ремонт, и я увидел в этом предостерегающий знак.
В итоге я, как всегда, оказался прав. Мы отправились в Коллальто, в ресторанчик под названием «Три Ягоды», о нем Джулия была наслышана. Там неподалеку было такое мрачное место — Кастельнуово-Грилли, куда Джулия еще подростком ходила как-то раз ночью со своими подругам, чтобы, как она говорила, научиться преодолевать страх. Им пришлось, рассказывала она, пройти в одиночку по длинной аллее, в неподражаемом стиле Дарио Ардженто[35], а потом еще ждать целых пять минут перед воротами, изо всех сил стараясь не завизжать и не броситься наутек. Короче, игры с фатумом не признают ни географии, ни возраста, и у каждого они свои.
Мы заказали кускус из рыбы. Официант обслуживал нас, будто мы были во всех отношениях сложившейся парой. Аналогично вел себя и граф Танкреди. Неужели, будучи вместе, ни один из нас этого не заметил? Сегодня вечером я проверю. На Джулии была юбка, джинсовая курточка, белая блузка и адидасы, которые довольно недурно на ней смотрелись. От нее шел запах фиалки, и именно это
