По лезвию ножа, или В погоне за истиной - Максим Окулов

— Странно, — искренне удивился Соколов, — а вот официант, который помогал забинтовывать вашему мужу руку после его драки с Заречиным, утверждает, что именно вы предложили мужу пригласить Дениса в клуб и таким образом с ним примириться, — следователь вопросительно уставился на Силину. Та смутилась и покраснела.

— Ну я и не знаю, — неуверенно начала она, — может быть. Это давно было, да и выпившая я была. Может, и я сказала, но мне казалось, что это муж настоял. А какое это имеет значение?! — уже с вызовом закончила Силина.

— Да вы не волнуйтесь, Елена Георгиевна, — миролюбиво ответил Соколов, — я просто хочу досконально выяснить все обстоятельства дела и ликвидировать неясности и неточности. Спасибо, я понял ваш ответ. Идем дальше. Вы звонили Юрию Колобову из Националя после его отъезда в клуб?

— С чего бы это? — удивлению Силиной не было предела.

— Дело в том, что об этом свидетельствуют показания самого Колобова, которые подтверждаются данными вашего сотового оператора, — Соколов протянул несколько страниц, отпечатанных на принтере. Елена даже не взглянула в них.

— Ничего не знаю, я никому не звонила по мобильному в тот вечер, а аппарат оставила за обеденным столом, им воспользоваться мог кто угодно. Что же касается Колобова, то лучше у него спросите, зачем он решил сделать из меня козла отпущения! — Силина враз изменилась: перед гостями дома сидела злобная фурия.

— Тогда уж козу, — тихо, словно про себя изрек Клюев.

— Что? Что вы сказали? — Силина не поверила своим ушам.

— Не обращайте внимания, это мой коллега так шутит. Продолжим, — Соколов зыркнул на Клюева гневным взглядом. — Скажите пожалуйста, вы были в близких отношениях с Колобовым?

Даже опытный следователь не ожидал подобной реакции: Елена вскочила на ноги и, подняв поднос с посудой над головой, грохнула им об пол. Осколки битого фарфора полетели во все стороны.

— А вот это, свиньи, вас не касается! Вон отсюда! Вон из моего дома! — трясущийся указательный палец правой руки Силиной указал на входную дверь. — Вон! И если хотите меня допросить, то вызывайте официально повесткой, а домой дорогу забудьте! — она подбежала к молчащему до сих пор оперу Клюеву и, схватив его за лацкан пиджака, попыталась поднять из глубокого кресла. В ответ женщина получила легкий толчок локтем в живот и, охнув, вмиг оказалась сидящей на полу, в недоумении хлопая глазами.

— Что вы себе… Как вы со мной… Ублюдки… Вы пожалеете, — бормотала она несвязно. Клюев тем временем медленно встал из-за стола и глыбой навис над хрупкой Силиной:

— Заткни пасть, стерва! — рявкнул он. — Я уже наслушался вдоволь твоего вранья! Повестку говоришь?! На держи, ты сама напросилась! — с этими словами еле сдерживающий себя опер вытащил из папки два листа формата А4. — На, смотри! Вот это постановление о твоем аресте, а вот это ордер на проведение обыска в твоем доме и на московской квартире. Этого достаточно?!

— Вы не имеете права! — слегка пришла в себя Силина. — Я требую адвоката!

— Чего! — вытаращил глаза Клюев. — Не, Иваныч, ты прикинь! Пришила своего муженька, потом решила все это свалить на невиновного парня, а теперь козу валдайскую из себя строит! Ты, девочка, американских фильмов насмотрелась?! Может тебе еще права зачитать?! Я тебя, суку, сейчас посажу в СИЗО в одну веселую камеру, из которой ты выйдешь уже совсем другим человеком. Тебе тогда не то что адвокат, но и психиатр не поможет. Хочешь?! — с этими словами опер подскочил к Силиной и, намотав ее собранные в хвост волосы на руку, резко потянул вниз, к полу. Елена вскрикнула и закричала:

— Больно, отпустите!

Соколов не мог далее взирать на эту отвратительную сцену:

— Хватит, Степан! Прекрати! — он силой оттащил опера в сторону. Таким своего давнего знакомого Александр Иванович еще не разу не видел. — Какая муха тебя укусила?! Иди займись обыском, — Соколов помог Силиной подняться и усадил ее в кресло. Клюев тем временем по рации вызвал опер группу, ожидавшую в микроавтобусе рядом с домой, и отправился открывать им дверь.

— Елена Георгиевна, я прошу простить моего коллегу, не знаю, какая муха его укусила, а мы с вами продолжим, но уже официально, — с этими словами следователь достал из портфеля бланк допроса и начал не торопясь его заполнять.

— Вы еще пожалеете о том, что здесь произошло. У меня очень влиятельные покровители, вы не знаете, с кем связались! — Елена пришла в себя и говорила зловещим полушепотом. — Я тебе ни слова не скажу, мент поганый, ни слова, слышишь!? Я требую адвоката!

— Требовать, девочка, будешь в другом месте, — Соколов был на удивление спокоен. — Если не станешь говорить, то отправишься в СИЗО. Я, конечно, не стану проделывать таких паскудных штук со спецкамерой, но уверяю тебя, что и самая обычная «хата» человек на двадцать произведет на молодую, красивую и богатую женщину, самое неизгладимое впечатление. Итак, я даю вам 2 минуты. Решайте. Или будем говорить, а там как выйдет, или прямо сейчас отправляетесь в камеру, — Соколов не спеша налил себе кофе из уцелевшего кофейника и медленно, глядя в глаза Силиной, отхлебнул.

— Хорошо, я буду говорить, — злобно прошипела Елена, — спрашивайте побыстрее и убирайтесь, у меня много дел.

— Не хотелось вас огорчать, Елена Георгиевна, но у меня очень сильное подозрение, что текущие дела вам придется надолго отложить. Впрочем, посмотрим. Итак, мы остановились на вопросе о том, был ли Колобов вашим любовником.

— Моя личная жизнь вас не касается!

— Позвольте мне решать, что касается следствия, а что нет. Итак, я настаиваю на своем вопросе.

— Да, мы спали вместе иногда, — фыркнула Силина брезгливо.

— Это вы звонили Колобову в клуб в ту роковую ночь?

— Нет! Я уже сказала вам, что не звонила ему!

— Хорошо. В котором часу вы уехали из Националя?

— Около 1.30.

— И сразу поехали домой?

— Да сразу. Я доехала до Газетного переулка меньше, чем за 5 минут. Меня об этом уже спрашивали и даже допрашивали консьержку, подтвердившую мои показания. К чему эти вопросы?

— К тому, что вы врете. И заставили врать консьержку, которая уже во всем созналась. Да, да! Не сверлите меня взглядом и не сомневайтесь. Ее не просто было расколоть, но свое дело сделали камеры видеонаблюдения, установленные в вашей квартире.

— Не бери на понт, начальник! — Елена состроила презрительную физиономию. — Никаких камер в нашей квартире не было и нет.

— Вам, Силина, очень не идет этот жаргон. Кроме того, право пользоваться им еще надо заслужить. Но, думаю, такую возможность я вам предоставлю, — терпение Соколова подходило к концу. — Ваш покойный муж владел маленькой однокомнатной квартиркой этажом выше. Она была оформлена на подставное лицо. Из этой квартирки потайная дверь вела в соседнюю квартиру, относящуюся к другому подъезду, выход из которого располагался с другой стороны дома. Это очень предусмотрительно, учитывая род занятий Федота. Да, так вот, в этой маленькой квартирке и было установлено видеооборудование, связанное с камерами в вашем основном жилище и работавшее круглосуточно. К сожалению, Силин был полностью в курсе всех ваших похождений в семейном гнездышке, — Соколов криво усмехнулся. Силина же ни капли не смутилась: