По лезвию ножа, или В погоне за истиной - Максим Окулов

— Молодец, сынок, я горжусь тобой! Ты на верном пути. Вот, — указала она рукой на пустой трон поменьше, стоящий рядом, — приготовлен для тебя, скоро увидимся, — с этими словами мама начала смеяться, пока ее смех не перешел в громкий хохот. Я вскочил на кровати: часы показывали 3.15 ночи. Сказать, что на душе у меня было противно, значит не сказать ничего. Меня трясла мелкая дрожь, было так гадко, что хотелось забыться немедленно, прямо сейчас любым способом. Я уже дошел до холодильника и достал из морозилки запечатанную бутылку водки. Внутри боролись два человека. А я, как трехголовое чудовище, будто со стороны наблюдал разговор двух разумных существ, происходивший в моем сознании:

— Ну я же не думал, когда зарекался пить до воскресенья, что приснится такой отвратительный сон. Неужели прямо я осквернюсь от ста пятидесяти граммов? Неужели священник не допустит меня к Причастию? Что, это уж такое серьезное нарушение поста?

— Нет, я сказал, что пить не буду, значит, не буду! — Второй голос был мягким, но настойчивым.

— Да ладно, в конце концов скажу батюшке, ну что он запретит мне Причаститься? Да и не требовал он от меня не пить вообще эти дни! — Не унимался оппонент.

— Ну как же он не требовал? Он же сказал, что надо поститься, а спиртное — продукт по виду постный, но результат от него скоромный — это его слова.

— Хорошо, а как же теперь спать? Ну неужели так уж плохо выпить водки? Ну, а если выпить как снотворное, как лекарство?

Все это время я стоял перед открытым холодильником с бутылкой в руке. Само осознание подобного «разговора» неожиданно ввергло меня в шок, хотя я смутно помню, что и раньше нечто подобное было, может быть не так ярко, поскольку я не акцентировал внимания на подобной внутренней борьбе. Я перекрестился и обратился мысленно ко Господу: «Господи, помоги, худо мне!»

Перекличка голосов в голове прекратилась. Совершенно спокойно я поставил бутылку обратно в холодильник, а в голове возникла мысль накапать себе Валокордина, который я привез из Москвы. Так я и сделал. 45 капель сделали свое дело, и через 20 минут я спал как убитый до самого утра, и ни одно сновидение не посетило мою бедную голову.

Утром гнусный ночной сон не шел из головы. Я быстренько позавтракал и отправился на лимассольскую набережную. Прогуливаясь по променадной дорожке вдоль моря, я включил телефон и набрал номер Соколова.

— Денис, как хорошо, что ты позвонил! Я как раз хотел уточнить у тебя одну важную деталь, — искренне обрадовался звонку следователь.

— Да, Александр Иванович, слушаю вас внимательно.

— Денис, вспомни как следует, ты незадолго до того злополучного банкета встречался с Силиной?

— С кем?

— Ну с Еленой Силиной, вдовой Федота.

— Ах, простите, у меня Лена никак не ассоциируется с этой фамилией, — я невольно покраснел, — да, мы встретились случайно на Лубянке. Я ездил к одному из своих клиентов и уже шел обратно к машине, как меня окликнула Лена. Она приезжала по делам в какую-то контору и тоже шла обратно. Мы пообедали в ресторанчике неподалеку.

— Денис, а чего-нибудь необычного не произошло?

— Вроде нет, — кровь еще сильнее прилила к моему лицу, ложь всегда давалась мне с трудом.

— Денис, это очень важно, я с тобой не в игрушки играю, — голос следователя приобрел металлические нотки.

— Простите, Александр Иванович, да, действительно кое-что необычное произошло. Лена попросила меня подать ей сумочку, которая лежала на соседнем стуле. Сумочка оказалась очень тяжелой, и я поинтересовался, чего это она возит гантели. Лена ответила, что жизнь в последнее время опасная, вот она и возит с собой пистолет. Я же всегда был слаб к оружию и попросил показать ствол, благо кроме нас в ресторане не было посетителей. Из сумочки я достал компактный Браунинг — изумительная игрушка!

— Ты его разбирал? Патроны извлекал?

— Да. Ну так когда еще такая возможность представится! Вот я и… — я неожиданно осекся. — Александр Иванович, а что случилось-то? При чем здесь вообще Лена и этот пистолет?

— Денис, у меня сейчас мало времени, извини, пока никаких подробностей. Но я все же рассчитывал, что ты более благоразумен и догадаешься изложить такие важные детали в показаниях.

— Александр Иванович, я и подумать не мог, что это может быть важно, кроме того, сами понимаете, речь идет об огнестрельном оружии, которое вряд ли было приобретено официально.

— Хорошо, Денис, я понял, до свидания, — я стоял с отключившейся трубкой в руке, совершенно ничего не понимая. Решив, что сам вряд ли до чего-то смогу додуматься, я позвонил отцу Михаилу. Батюшка, казалось, ждал моего звонка и сразу решил озвучить мучивший его вопрос:

— Денис, я вот подумал, ты правильно сделал, что переехал в новое место, о котором никто не знает. Разумно твое решение и по поводу мобильных телефонов. Но вот как в этом аспекте будет выглядеть твой визит в храм на Причастие? Это же очень опасно!

— Батюшка, а какие могут быть варианты?

— Можно причастить тебя персонально, так сказать, запасными Дарами, где-нибудь тайно.

— Не хочу! — неожиданно резко сказал я. — Моя мама в ту ночь не отсиживалась дома! И мученики за Христа не исповедали Господа тайно, но шли за Него на смерть! Я чувствую, что поступлю неправильно, если приму ваше предложение. Неужели Господь, если решит меня помиловать, не остановит какого-то киллера?

— Денис, это слова искренне верующего человека. Но, видишь ли, не всегда стоит проламывать лбом стены. Иногда надо и поберечься.

— Не хочу! — упрямо твердил я. — Не хочу, чтобы первая встреча с Господом происходила с черного хода. Будет служба, будет праздник, на котором я вместе со всеми и причащусь, если Господь сподобит. Вот и мама меня ждет…

— В смысле? — я рассказал священнику свое сновидение. — Знаешь, Денис, это мое упущение. Я в последнюю нашу встречу не предупредил тебя, что к снам надо относиться в высшей степени осторожно. Понимаешь, сновидения могут быть как от Бога, так и от лукавого: слишком незащищен наш рассудок во время сна. Святые Отцы Церкви советуют вообще не обращать на сны внимания, несмотря на то, что они же сами утверждают о реальности снов от Бога — слишком велик соблазн.

— Батюшка, но я вам рассказывал, что мне снились сны, которые буквально были вещими, они спасли меня!

— Да, я помню это. А какое чувство у тебя было от тех снов и от последнего? Одинаковые?

— В том то и дело, что раньше, когда снилась мама, мне было очень хорошо, сегодня же я был в ужасе.

— Вот это и ответ на твой вопрос. Некоторые Отцы указывают на эту особенность. Когда сон от Бога, то никогда от него не возникнет в душе человека уныния или страха. Хотя, повторюсь, лучше тебе, Денис, стараться не обращать внимание на сны. А уж последний, судя по твоему рассказу, на сто процентов от лукавого. Пугает тебя бесенок! А по поводу Причастия я тебя поддерживаю. Только давай договоримся так: ты не пойдешь на вечернюю службу в субботу, вместо этого я дам тебе дополнительное молитвенное правило — будешь молиться дома. Ты приедешь в воскресенье на Литургию, договорились?