Капитан «Неуловимого» - Владимир Поселягин

В результате я, будучи и так достаточно известен, стал просто невероятно популярен, особенно среди молодёжи. Огромное количество мальчишек и девчат осаждали военно-морские училища: всё хотели стать как капитан Мальцев или лейтенант Червенец.

О Марине газеты тоже писали немало, с фотографиями на фоне рубки «Неуловимого», так что она стала очень даже известной: всё же первая девушка-подводник Советского Союза, и к тому же красивая. Я бы сказал, как актриса, но честно говоря, посещая с командой киносеансы, ни одной красивой актрисы я так и не увидел, странные вкусы у наших предков. Поэтому оскорблять Марину, говоря, что она красива, как актриса, я не стал: она как раз не страшная.

Кроме того, на экипаж посыпались награды за два боевых похода, и Марина получила орден Красной Звезды за бой с двумя субмаринами и «боевик» за захват «девятки». Ну и повышение в звании: ей убрали приставку «младший».

Когда я давал интервью в клубе Дома командиров флота, во время общения с журналистами, едва ли не треть которых составляли иностранцы, прозвучал вопрос от одного из наших военных корреспондентов, имевшего вид пройдохи:

– Товарищ капитан второго ранга, у вас такой красивый подчинённый, неужели ничего не было? Нам бы хотелось услышать историю о любви, читатели это любят.

Вопрос прозвучал как-то в лоб, видимо, меня хотели смутить. В зале раздался смех, но все ждали, что я отвечу.

– Вы правильно сказали – подчинённый. У меня свои принципы: с подчинёнными у меня, и в служебное, и во внеслужебное время, не может быть ничего личного. Так что вы не услышите истории о внезапно вспыхнувшей любви, как бы вам этого не хотелось: в данном случае это невозможно.

При этих словах Марина посмотрела на меня, и мне показалось, в глазах у неё что-то мелькнуло. Мы сидели за столом вшестером: командиры с нашей субмарины и плюс командир бригады – это и его праздник тоже. Гаджиева не было, на днях он ушёл в поход на другой лодке типа «К».

Потом выступал наш комиссар, который по совокупности, за два похода, получил орден Ленина и только что вернулся из Москвы после награждения.

Меня тоже премировали, автомобилем повышенной проходимости «М-1». «Эмка» в виде вездехода, генеральская комплектация с печкой отопления внутри и дарственной надписью на панели. Это был подарок лично от товарища Сталина за победы на море, причём приобретённый на его личные средства. Умел он удивлять. Подарку я был рад. В Москву, в отличие от трёх членов команды, получивших ордена Ленина, я не летал: «эмку» доставили железной дорогой и торжественно вручили мне три дня назад, половина города присутствовала при этом событии.

Так пролетели восемнадцать дней. Модернизацию лодки закончили, если работу сочтут удачной, то у всех лодок это устройство заменят.

За эти восемнадцать дней я сделал многое. Смог договориться с летунами: командир истребительного полка согласился обучить меня летать, у них был У-2. Пока я изучал систему управления и сам самолёт, особенно мотор: пока не сдам зачёт, в воздух мне не подняться. Да и погода не особо лётная, весна началась, апрель, придётся подождать.

Нашёл я и учителя по бою на саблях. Им неожиданно стал мой боцман. Он из казаков, и имел наградную шашку ещё за Гражданскую, вот и взялся меня учить. Вы бы видели глаза немцев из экипажа «девятки», когда мы, перегоняя лодку, вели тренировочный бой в замкнутом пространстве в коридоре лодки у камбуза тренировочными шашками, которые я не забыл прихватить с собой.

Кроме того, штурман давал мне знания по штурманскому делу, начав с азов. Так что день у меня был занят очень плотно. Утром я посещал подлодку, где, проверив, как идёт модернизация, час фехтовал с мичманом, потом час занимался со штурманом, после чего ехал на аэродром, пользуясь поначалу служебной машиной, а потом уже и своей.

После аэродрома я работал в штабе, пару раз давал лекции для других командиров подлодок. Чему мне их учить? Я по сравнению с ними пацан пацаном, читер, но многое для них действительно было внове, причём такое, что они и сами могли применить. Я просто смотрел на многое под новым углом и помогал увидеть это другим.

Вечером меня снова ждал учебный бой на саблях, ещё один часовой урок у штурмана, а после домой, отдыхать. Хорошо, что флотская баня работала каждый день, вечерами посещал, особенно парную, после подобных скачек это необходимо. Синяки на теле от ударов тренировочной шашкой не переводились: пока одни сходили, появлялись новые.

Мой денщик заботился обо мне, и я всегда был в чистой и выглаженной форме, а сапоги начищены так, что в них смотреться можно. Денщик молодец, я наградил его орденом Красной Звезды. Он был в расчёте орудия и в абордажной команде, а потом в призовой и перегонной. Работал отлично, заслужил награду, как и другие моряки экипажа.

Сегодня шестнадцатое апреля. Тут, на Севере, пока зима, хотя заметно, что температура повышается, уже спокойно в шинелях ходили. Через два дня моя лодка уходит в очередной рейд, на борту будет корреспондент с фотоаппаратом. Его прислали из политуправления флота, видимо надеясь, что и этот поход будет громким. А ведь они правы, ни один наш выход пустышкой не был, каждый громко звучал, и в газетах, и по радио.

Однако я уже начинал сомневаться в том, что поход состоится. Ещё три дня назад я приметил подозрительную активность контрразведки флота, её усиление многими новыми сотрудниками, и вообще их работу, основным фигурантом которой являлся я. Местные особисты буквально выли от радости, раскрывая многочисленных агентов, проникших в Полярный. А я ещё радовался, что город является закрытым объектом и попасть сюда можно только по специальному пропуску. Какое там! Особисты и местная госбезопасность уже более трёх десятков агентов отловили.

А тут они решили разыграть большую карту, и честно скажу, мне их планы не понравились. Думаю, с Москвой это не согласовано. А дело было в том, что они никак не могли выйти на вражеского агента, которому дали кодовое имя Барабанщик. Оказалось, это тот самый чел, который сдал британцам коды и шифры, как и выход эскадры нашего флота. Получается, что особисты его так и не вычислили. Полярный несколько раз прошерстили, но найти агента не смогли. Я тоже пытался – глухо. Или его тут нет, или слишком высоко сидит, так, что на него и не подумаешь.

Вообще, подставлять меня под похищение они не хотели, решили обойтись подставной фигурой: их сотрудник в форме командира будет изображать меня. Нашли похожего фигурой и ростом, и он учился имитировать мою походку, чем изрядно меня позабавил. Надо было всё успеть за эти два дня до выхода моей подлодки в поход. Тут невольно посочувствуешь.

А так они взяли агента Барабанщика и узнали о планах этого поца похитить меня. И нет, агент его никогда не видел, через посредника получал указания, а посредник исчез. И теперь вопрос: кто заказчик похищения и куда нужно меня доставить (обязательно живым, таковы условия), если платят золотыми марками? Вот и я думаю, что британцы. А вы на немцев подумали? Нет, вряд ли. Наглы любители пускать пыль в глаза, вон вспомяните историю с «семёркой». Тем более Барабанщик их агент. Так что будет интересно понаблюдать, что контрразведка будет делать.