Welcome to the Rosarium - Алекс Джиллиан

– Не слишком ли ты быстрый, Мартин? – ставлю коктейль на стойку бара, и невозмутимо улыбаюсь.

– Жизнь коротка, Реджина. Я не женат и выбираю сам, как и с кем провести свободные от работы ночи. Сегодня мой выбор пал на тебя.

– В самоуверенности тебе не отказать.

– Я хорош во многих вещах, детка. Поверь, ты будешь впечатлена.

– Не сомневаюсь, Мартин, – качаю головой.

– Если я смущаю тебя или ты не готова, то мы сначала просто поговорим. Наверху есть комнаты для гостей. Мы можем подняться выпить, поболтать, а потом, как пойдет. Как ты смотришь на мое предложение? – он вопросительно смотрит на меня, и я ощущаю исходящие от него волны сексуального возбуждения. Вот, блин. Кто ж думал, что он такой кобель?

– А если я скажу нет? – спрашиваю, скорее ради любопытства.

– Я найду оставленных ради тебя девушек, и они с радостью пойдут со мной. Советую думать быстро, – без тени улыбки произносит Роббинс.

В другой ситуации я бы просто влепила ему пощечину и послала на хер, но, похоже, мне придется пойти на поводу у этого зазнавшегося засранца. Не думаю, что он с порога на меня набросится. Однако, исключать ничего нельзя. Черт… Я так и знала, что затея с клубом обернется какой-нибудь мерзостью. Здесь и сейчас он мне больше ничего не скажет.

– Ладно, ты меня убедил, – отвечаю я, вымученно улыбаясь. В голубых глазах мелькает удовлетворение.

– Я знал, что не ошибся в тебе, Реджи, – ухмыляется Мартин. – Пошли.

Он резво спрыгивает со стула и протягивает мне руку. И как бы мне не хотелось свалить отсюда подальше, я вкладываю в нее свою ладонь и позволяю вести меня через зал к служебным лестницам, которые по всей видимости и ведут в номера. Я держусь из последних сил, чтобы не сорваться в панику и сохранить самообладание. Я убеждаю себя в том, что меня за руку ведет адвокат, а не серийный маньяк. Я знаю, как его зовут и где он работает. Бояться нечего, я справлюсь и уйду сразу, как получу то, что нужно. Мне не впервой обламывать парней.

Оказавшись в небольшой комнате, первое, что я замечаю – это большая кровать, которая стоит по центру. Есть тут и минибар и другая мебель, и даже душевая с туалетом, но именно кровать, стоящая в середине комнаты, символизирует все то, для чего предназначен номер. Сердце отбивает дробь в груди, ладони потеют, и я с трудом отрываюсь от созерцания красного покрывала, переводя взгляд на распахнутое большое окно во всю стену с выходом на балкон. Шум города врывается в это небольшое уединенное пространство немного успокаивая расшатанные нервы.

– Садись, – Мартин кивает головой в сторону кровати, и я, пытаясь не показывать смущения, робко присаживаюсь на самый краешек. Мужчина тем временем двигает столик к кровати, достает из минибара бокалы, вино и ароматизированные свечи. Из небольшого холодильника появляется тарелка с фруктами и еще одна с сыром. Он не шутил, когда говорил, что в случае моего отказа, позвал бы сюда тех двух красоток. И я осуждать даже его не могу. Большинство одиноких мужчин живет именно так, собирая коллекцию из разных женщин, пока им не наскучит. Но для некоторых подобный образ времяпровождения остается нормой до конца жизни.

– Как тебе мой романтик? – зажигая свечи, с самодовольной улыбкой спрашивает мужчина. Я улыбаюсь в ответ. Но более сдержанно, чем он. Вино плещется в бокалы, а я продолжаю размышлять, какого черта тут делаю. Подсознание вопит, что я должна уйти отсюда, убраться прочь, пока Мартин не перешел к решительным действиям. Но я словно одеревенела, впала в транс, называйте, как угодно. Я смотрела перед собой, слушала незнакомого мне мужчину, из которого должна была вытащить какой-то компромат, и не понимала ни слова. Часть меня нуждалась в том, чтобы остаться. Не зная цели, словно кто-то другой диктовал мне условия, управлял моей душой, моими поступками. Не я.

Однако, я ясно понимала, что бы ни случилось этой ночью, прежней я никогда уже не стану.

– А, знаешь, я передумал. – внезапно говорит Роббинс. – Мы поболтаем после. А сейчас перейдем к тому, ради чего поднялись сюда. Ты же не против? Но у меня есть небольшое условие. Я упоминал про ряд особенностей, которые предпочитаю?

Я растерянно смотрю в голубые глаза мужчины, понимая, что он загнал меня в ловушку.

– Брось, ты же не так глупа. Мы оба знаем, почему ты здесь. Не нужно истерик. Сделай так, как я прошу, и никто не пострадает. Тебе понравится. Всем нравится. Ты не первая…

Рэнделл

Впервые о биофотонах я услышал от своей матери. Она любила поговорить, когда приходила в мою комнату, и мы садились на корточки каждый у своей стены. Она никогда не смотрела мне в глаза, и, наверное, неосознанно я перенял у нее эту привычку, придумав собственную теорию о том, что в глазах, на самом деле, нет никакой тайны.

Душа, аура и прочая дребедень из уст моей матери звучали очень часто и интерпретировала она их по-своему. Мало, кто знал из приходящих толпами клиентов, что свои способности Корнелия Перриш давно разгадала с научной точки зрения. И только мне было известно, что по образованию она физик-ядерщик, а не просто сумасшедшая женщина, возомнившая себя экстрасенсом. Диплом об ее образовании нашел уже после смерти. Она никогда не говорила о себе. Это многочисленные клиенты приходили именно для того, чтобы поговорить о своей персоне.

Но долгие годы я слушал ее теории о крошечных частицах, атомах, «эффекте наблюдателя» и других понятиях квантовой физики. Сама мысль Корнелии была понятна, но я не мог воспринимать ее так же, как она. Я рос обычным ребенком, если так можно сказать, учитывая условия проживания в четырех стенах. И мне приходилось разделять ее веру в науку, которую не понимал.

– Вселенная исчезает, Декс, как только мы закрываем глаза. Стены существуют только когда мы смотрим на них, – сказала она как-то, когда мне было пять или шесть лет, и с тех пор я даже сплю с открытыми глазами. Мне почти тридцать лет, а я все еще боюсь, что когда закрою глаза, то вселенная исчезнет.

Она рассказывала мне о телепатии растений, взаимодействии частиц, о том, как все живое в этом мире обменивается информацией, создавая собственные реальности силой намерения. Я не понимал и половины того, что говорила мне Корнелия, но у нее был дар заставить слушать, внимать ей, открыв рот, боясь пропустить хоть слово. Она словно загружала информацию в мою голову, проводя свои странные уроки.

Она не верила в магию, я не верил в магию, и даже магия не верила в нас. Но, когда Корнелия просила меня часами описывать какой-то незначительный предмет, царапину на стене, дырку на обоях, я начинал видеть то, что обычному человеку в голову бы не пришло. Она научила меня наблюдать за мельчайшими деталями, слушать, говорить, погружая собеседника в легкий транс. В этом не было ничего сверхъестественного, но для меня все равно оставалось загадкой, как Корнелия считывает мысли, проблемы, пожелания клиентов и на чем базируются советы, которые она им дает.

И однажды Корнелии Перриш все-таки пришлось признаться мне, что у нее есть особенная способность, которую она открыла в себе еще будучи молодой девушкой. Она знала и раньше, что обладает особым видением, но не находила этому объяснения.