Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе - Александр Стыкалин

Массовый митинг с участием В. Гомулки в центре Варшавы 24 октября 1956 г.

Контакты между Китаем и Польшей пошли по иным каналам. В ночь на 27 октября Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и другие китайские лидеры приняли польского посла. Мао критиковал Советский Союз и выразил поддержку линии ПОРП на достижение равноправия во взаимоотношениях с Москвой. Он высоко оценил программную речь Гомулки на массовом митинге в Варшаве 24 октября (ее содержание подробно излагалось в прессе всего мира), назвал ее мудрым поступком, способствующим, в силу своего компромиссного характера, снятию напряженности в отношениях с Москвой. Мао отметил также, что компартии Китая и Польши должны объединить свои усилия, чтобы убедить советских товарищей в необходимости проведения политики равноправия в социалистическом лагере. Вместе с тем китайский лидер призвал польских товарищей к терпению и выдержке: «мы не можем позволить врагу использовать в своих интересах раскол в наших рядах». Наряду с этим Мао высказал озабоченность прозвучавшими в Польше на некоторых митингах требованиями вывода советских войск. Он заметил, что и в других странах, в частности, в Венгрии и даже в ГДР могут найтись политики, которые выразят готовность последовать в этом деле не лучшему польскому примеру, и это приведет к возникновению угрозы для всего лагеря[395].

Массовый митинг с участием В. Гомулки в центре Варшавы 24 октября 1956 г.

Поддержка Мао всерьез воодушевила польских коммунистов. Политбюро ЦК ПОРП 28 октября направило письмо благодарности в Пекин и теперь уже само просило китайскую делегацию посетить Польшу по окончании польско-советских переговоров, намеченных на ноябрь. В письме было подтверждено, что Рокоссовский собирается вернуться в СССР; в то же время китайская сторона была заверена в том, что польское руководство не имело даже мысли просить Советский Союз вывести свои войска с польской территории, поскольку отдает себе отчет в реальности реваншистской угрозы со стороны Западной Германии[396].

К этому времени ситуация в Польше стабилизировалась и не создавала серьезной угрозы для внешнеполитического единства советского блока. Вместе с тем позиция КПК, довольно критическая в отношении СССР, занятая в связи с польским кризисом, влияла на поиски в Москве путей разрешения чрезвычайно обострившегося венгерского конфликта.

Итак, смирившись с возвращением на польский политический олимп В. Гомулки, выступавшего за расширение самостоятельности Польши в рамках социалистического выбора, и пожертвовав маршалом К. Рокоссовским, смещенным с должности министра национальной обороны ПНР, лидеры КПСС пошли на уступки, которые, как уже отмечалось, полностью оправдали себя. Рискнув после долгих колебаний сделать ставку на Гомулку с его прочной репутацией «право-националистического уклониста», в Москве в скором времени могли убедиться в том, что менее зависимое, но в то же время более популярное в своей стране коммунистическое руководство может оказаться для СССР предпочтительнее марионеточного правительства, поскольку способно собственными силами нейтрализовать настроения недовольства и тем самым доставляет меньше хлопот. Свежий опыт мирного разрешения кризиса в Польше принимался во внимание при обсуждении ситуации в Венгрии, гораздо более серьезной: в отличие от Польши по всей Венгрии происходил обвал системы партийно-государственного управления, реально обозначилась перспектива утраты коммунистами власти[397].

Но сколь бы ни было сложным положение в Венгрии, удача мирного варианта развития в Польше, равно как и очевидная неэффективность первого военного вмешательства в Венгрии, предпринятого в ночь на 24 октября, заставили советских лидеров всерьез рассмотреть вопрос о возможностях мирного, политического урегулирования венгерского кризиса, лишь обострившегося после применения военной силы[398]. При этом, конечно же, в Президиуме ЦК КПСС осознавали пределы уступок: можно было вывести войска из Будапешта, можно было позволить венгерским коммунистам включить в правительство, в целях расширения его социальной базы, ряд деятелей из крестьянских партий 1945–1948 годов, можно было в крайнем случае даже разрешить венгерским властям признать справедливость некоторых требований повстанцев, но никак нельзя было допустить утраты коммунистами власти, ухода их в оппозицию.

Записи заседания Президиума ЦК КПСС от 30 октября, на котором была принята Декларация Правительства СССР об основах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социалистическими странами[399], свидетельствуют о том, что предпочтение в это время пока еще отдавалось мирному способу разрешения венгерского конфликта[400]. Как эти записи, так и другие источники (в частности, мемуары Хрущева и членов делегации КПК), отражают роль китайских эмиссаров в Москве, а также выходившего с ними на связь Мао Цзэдуна в формировании советской политики в Венгрии. Эта проблема была рассмотрена в ряде работ как китайских, так и венгерских авторов[401]. Здесь важно подчеркнуть, что позиция лидеров КПК не была неизменной. Вначале венгерский опыт давал им дополнительные аргументы в критике советской внешней политики, своим вмешательством во внутренние дела других стран, своими шовинистическими проявлениями вызвавшей закономерное недовольство населения в странах Восточной Европы. Эти аргументы в определенной мере учитывались советской стороной при выработке Декларации 30 октября. В то же время китайские эмиссары не торопились с конкретными оценками и прогнозами относительно ситуации в Венгрии и остерегались поспешных выводов, предпочитая внимательно наблюдать за развитием событий. Со временем представители КПК пришли к выводу о коренном отличии ситуации в этой стране от того, что происходило в Польше. Суть польских событий заключалась, по их мнению, в протесте против великодержавного шовинизма советской политики, при этом основы социализма под угрозу не ставились, в Венгрии же наметился резкий поворот вправо, нашли проявление выраженные антикоммунистические тенденции, что было для руководства КПК совершенно неприемлемым и вызвало его серьезную озабоченность[402]. 31 октября, в день заседания Президиума ЦК КПСС, на котором было принято принципиальное решение о крупномасштабной силовой акции в целях устранения правительства Имре Надя[403], были продолжены контакты Хрущева и других членов Президиума ЦК КПСС с Лю Шаоци и Дэн Сяопином. Китайские эмиссары информировали советских лидеров о новом заседании Политбюро ЦК КПК, указавшем на опасность «капиталистической реставрации» в Венгрии; идеи вывода советских войск из Венгрии были признаны несвоевременными, хотя еще накануне с китайской стороны поднимался вопрос о необходимости консультаций между странами Организации Варшавского договора относительно пребывания в них советских войск, не исключалась и перспектива вывода советских воинских контингентов из этих стран. Непоследовательность линии КПК в отношении венгерских событий отразила противоречие между естественным стремлением второй коммунистической державы мира использовать трудности, переживаемые Советским Союзом в восточноевропейской сфере своего влияния, в целях усиления китайских позиций в мировом коммунистическом движении, и, с другой стороны, опасениями фронтального отступления социализма в непрекращавшемся противоборстве двух систем.