У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу

Божена с едва заметным облегчением выдохнула.

– Как и вы, – помолчала, с любопытством рассматривая всё вокруг. – Но в Та-Мери это не было редкостью. Нам туда, – она показала на несколько богатых склепов. – Думаю, проще всего убежище было бы сделать где-то там.

– Почему?

– Потому что его тянет к местам, похожим на то, где он воскрес в первый раз, – туманно пояснила колдунья. – Хорошо, что не утопили. Пришлось бы нырять. А я плавать не люблю…

Начать они решили с небольшого каменного строения с массивными воротами, запертыми на замок и несколько магических цепей.

– Сможете открыть?

– А вы?

– Я как-то по прямому бою специализируюсь. Могу снести склеп. А заодно половину кладбища. Нам это надо?

– Всё равно Левандовский уже знает, что мы к нему пришли, – маг присел около ворот в склеп и потрогал замок. Не каждый амбар был бы достоин такого булыжника, но грубоватая форма хорошо хранила магию. Придётся повозиться. А ведь плетения знакомые… Только более изощрённые и сложные, чем те, что пришлось взламывать в кабинете градоправителя и его особняке. – Так говорите, его уже убивали?

– Уверена, не один раз. Но никто кроме него этого толком не знает. А я бы не отказалась послушать…

– Почему вы к нему сразу не пошли, если узнали в нём «своего старого знакомого»? – пропыхтел Янек, ловя тонким проволочным крючком особо вёрткую нить энергетической структуры.

– И что сказать? – фыркнула Божена, наблюдая за манипуляциями мага. – Здравствуй, дорогой, я тут воскресла, но ещё не до конца, помешать в этом благородном деле не хочешь?

– А теперь скажете? – нить была поймана, зафиксировала и вытащена наружу. Янек подправил структуру и вернул её на место. Мгновение ничего не происходило, а потом защита начала разрушаться сама собой. Как будто дёргаешь за одну нить, и распускается всё вязание.

– Ещё не придумала, – рыжая пожала плечами.

Створки ворот заскрипели. Янек едва успел подняться и отпрыгнуть.

Но удара камнем по затылку он совсем не ожидал.

Ритуал был продуман и подготовлен.

Молитвы богам вознесены и ободрение получено. Небожители порой упрямы, но могут позволить себя уговорить. Особенно если песок около алтарей в храмах становится влажным от крови.

Место жертвоприношения окурено благовониями.

Луна взошла над гладью великой реки, прочертила дорожку от берега живых к приюту мёртвых, соединяя миры, заглянула в окно и осталась довольна.

Прекраснейшая сама принесла кубок со снотворным Сильнейшему.

Кто, как не он, достоин чести умереть ради неё? Ведь он клялся ей в верности каждую ночь. Не он один, конечно, но все, кто посещал её покои раньше, уже давно побывали на суде Маат, а их сердца съело чудище с головой крокодила и телом льва.

Сильнейший пришёл, как и обещал. Улыбаясь, выпил вино, был с ней нежен, слушал, как она пела для него на незнакомом языке, в который так легко вплетались слова заклинания. А ритуальный танец был исполнен в полупрозрачных шелках и под звон золотых браслетов.

Бессмертие было очень близко.

Оно отблёскивало лунным светом на стали клинка. Было зашифровано среди десятка неправильных иероглифов. Каждый шаг к нему она запомнила.

Сначала ритуал.

Но это только начало! Затем результат нужно будет закрепить ещё более хитроумным и выверенным ритуалом, сотрясающим небесную и земную твердь. Иначе потребуется подпитывать тело заёмной магической энергией. Регулярно. Год за годом. Если не хочешь болезненного отката.

Аммат голодная уже. Ибо сердце, средоточие души давно было ей обещано.

Кинжал ждал своего часа под кроватью.

Но их там оказалось два.

И мужчина успел первым.

Его рука, привыкшая разить врагов ради имени возлюбленной, схватила не свой родной нож из метеоритного железа, а другой… Им же и подаренный.

Рунихен сначала думал, что всё идёт по его плану.

Женщина в его руках затихла, золотая маска съехала с лица, а кожа покрылась мертвенной бледностью.

Всё, как он задумал.

Прекраснейшая из дочерей богов не дышала.

Он оставил её. Тело должны были найти утром.

И нашли.

И плач покатился по земле Та-Мери. И стон облегчения.

Рунихен шёл впереди процессии, когда тело фараона переносили в храм для погребения и вознесения молитв.

Оттуда он намеревался украсть его и отвести в своё поместье. Свой уголок рая.

Но как только ворота были заперты, отрезая погребальное шествие от опечаленной толпы, как главный жрец пал ниц перед статуей Анубиса. А двое его телохранителей напали на Рунихена.

Как потом он понял, ритуал Прекраснейшей на некоторое время лишил его магии. Чем ещё объяснить, что его так просто убили? Забрать с собой он смог едва ли с десяток нападавших…

Главный жрец, которого Сильнейший когда-то называл учителем, приказал взять тела Прекраснейшей, ибо не достойна женщина носить корону Домов Та-Мери и на полях Иалу, и Рунихена, осквернившего тело дочери Ра, и отнести их в гробницу, которую жрец-воин в тайне готовил для себя. Мечтал, что именно там они обретут вечный покой. После долгой и счастливой жизни на берегу живых.

Прекраснейшую завернули в шкуру овцы, положили в саркофаг без мумификации. А Сильнейшего бросили на пол. Как собаку рядом с мёртвой госпожой.

Только он уже очнулся. Но подумал, что находится на суде Маат и вот-вот выкрикнут его имя, подзовут к великим весам, чтобы взвесить его сердце. Но нет там ни чистоты, ни благих помыслов. Лишь беспокойство за свою любовь. Не сможет он сказать перед ликом Осириса: «Нет ко мне обвинения со стороны современного царя. Я явился без греха, без порока, без зла, без свидетеля, против которого я бы сделал что-либо дурное…»

Но жрец-воин быстро понял, что он ошибся. И как ни странно, но в загробном мире его ещё подождут. И лежал Рунихен тихо, стараясь не дышать, смотреть сквозь полуприкрытые веки и выжидать…

Главный жрец призвал огонь и нанёс на каменные стены проклятие, которое и воскресило женщину-фараона через тысячелетия.

Маги такой силы как Прекраснейшая редко умирали своей смертью. И заклятия на гробницах выполняли роль стабилизаторов энергии, чтобы не возникло резонанса и всплеска неконтролируемой сырой силы.

Старик, даже высекая пламенем иероглифы давно продуманного заклятия, чувствовал сильное и дикое колдовство. Его было слишком много для обычного наказания расхитителям сокровищ умерших. Оно изливалось через край и отказывалось фиксироваться. Его хватило и на то, чтобы уничтожить и само имя красивейшей из женщин. И всё равно, его было слишком много…