Остров Колдунов. Часть 1. Шаги Пришествия - Ольга Гордеева

Уже дважды она разговаривала с отцом через Окно. Тот, конечно же, настоял на ее возвращении в Улле, считая, что нечего ей делать там, в чужом городе далекой страны, но Потрясенный случившимся, он потребовал дождаться старшего брата, который собирался забрать ее домой через пригородные Дарнейтские Ворота, ведущие в святилище Келара в нескольких днях пути от Мениды. Такой путь был гораздо безопаснее, хоть и на два дня дольше, чем морское путешествие через Пролив. Несмотря на убежденность Эйнира, что на них напали не хильды, отец в последнее время много слышал о хильдских грабежах вдоль майрского побережья. Кроме того, до Неллима докатилась эпидемия болотницы и илларские погромы.

Отец не мог сам связаться с ней – хэльды в Улле умирали один за другим. В городе не осталось больше действующих Окон, один за другим гасли такие родные и привычные Тепло, Свет, Исцеление. Лейт сама ходила в святилище, благо денег благодаря Эйниру у нее было достаточно, чтобы оплатить скромные услуги илона-служителя. Он заставил ее взять половину имевшейся у него суммы, заявляя, что в ближайшее время получит все, что ему нужно. Но уже и здесь, в веселом солнечном Дарнейте, не знавшем ни лихорадки, ни голода, ни погромов, попадалось немало храмов, где отказывали хэльды. Погасло несколько Окон и Дверей на побережье, доходили слухи, что на юге Риаллара, ближе к Ахтану, да на юго-востоке страны, бедствие это ширится и медленно подступает к Поднебесным горам.

Чтобы проводить в ненавистном ей доме Нейрада как можно меньше времени, днем Лейт старалась больше гулять по улицам, а после захода дневного солнца отправлялась в гости к людям, у которых остановился Эйнир. Он звал и ее разделить их гостеприимство, но Лейт смущенно отказалась, испугавшись, что подумает о ней семья. Тогда он предложил Лейт снять отдельную комнату, и она снова отказалась, надеясь на помощь Нейрада и быстрое разрешение проблемы родства. Теперь же она жалела, что не послушала его совета, но ждать брата оставалось всего три дня – не так уж и много, если не мозолить Нейраду глаза.

Так, в печальных раздумьях, она не заметила, как ноги сами привели ее к замку на вершине холма. Здесь была устроена смотровая площадка, откуда открывался роскошный вид на лежащий чуть севернее порт и на покрытые лесами кней берега Пролива. Дневное солнце садилось, разливая в небе яркий огненно-оранжевый свет. Ощутимо холодало, и Лейт тщательно перевязала платок, надвинув его на лоб. Так здесь почти никто не ходил – здешние женщины шили нарядные шляпки или, на худой конец, носили разноцветные узорчатые шали, накинутые на голову и плечи. Здесь вообще одевались не так, как дома или в Майре, но она не собиралась менять свои привычки. Да и надо ли – на несколько дней? Вот приедет брат, и они вернутся домой…

Полюбовавшись на закат, она отправилась в гости. Приютившая Эйнира семья относилась к ней с нескрываемым сочувствием и искренним добросердечием, и когда его не бывало дома, она все равно оставалась у них, пить модный в Дарнейте ках, болтать с немолодой хозяйкой обо всем на свете и просто расслабляться в тепле дружелюбного, уютного места.

Эйнира она застала в гостиной, сидящим на подушках, усеявших пол, с кубком в руках. Выглядел он весьма подавленным и не совсем трезвым. Хэльды, освещающие дом, были потушены, вместо них в в комнате горели свечи.

–Тебе не темно? – спросила она робко.

–Зато никто не поймет, где я, – буркнул он и, видя недоумение на ее лице, добавил. – в Окно.

–Тебя ищут?

Он вяло пожал плечами.

–Скоро, наверно, начнут.

Лейт вспомнила, при каких обстоятельствах он попал в Улле, и мгновенно испугалась. Она по-прежнему ничего не знает о нем, он до сих пор ни словечком не обмолвился ни о родном городе, ни о семье, ни о роде занятий. Что, если он… бандит и тогда, на дороге, его пытались убить свои же?

– Если ты ничего плохого не сделал, то с тобой ничего и не случится, – сказала она уверенно, желая его подбодрить и одновременно услышать хоть какие-нибудь подробности.

– Святая простота, – хмыкнул он, отхлебывая из кубка. – Твой покойный муж тоже ничего плохого не сделал, всего лишь не на тот корабль сел.

– Это фатальная случайность, – ответила она с горечью

– Это чужой злой умысел, – отрезал он.

Лейт хотела продолжить, но в этот момент дверь отворилась и в комнату вошел невысокий, невзрачно одетый толстячок. Коротко поклонившись Эйниру, он с подозрением покосился на Лейт, но тот лишь покачал головой и жестом велел ему садиться. Толстяк уютно устроился на низкой софе с гнутыми ножками (Лейт никак не могла привыкнуть к низкой мебели и к тому, что в некоторых местах люди и вовсе сидели на подушках, подогнув под себя ноги), взял кувшин, и, не найдя второго кубка, отпил прямо из горлышка.

– Ну, – хмуро спросил его Эйнир. – Это правда?

Толстяк снова покосился на Лейт.

– Да. Она действительно ждет ребенка.

– Блевотина Прародительницы, – прорычал Эйнир. – Выкидыш Ейра… Вернусь – накрошу мелкий фарш из нее, ее папаши, и всех прихвостней, что загадили мой дом, – он яростно грохнул кулаками по такому же низкому столику, на котором стояло нехитрое угощение, отчего тот крякнул, а кубок подскочил и опрокинулся на пол.

– Ненавижу, – прошептал он, поднимая кубок и снова наливая в него арали из другого кувшина.

– Вы не рады наследнику? – осторожно уточнил толстяк, опять кинув на Лейт пронзительный взгляд глубоко посаженных и прищуренных глаз.

– Я с ней не спал, – снова рявкнул Эйнир. – Эта колдунская отрыжка захлопнула дверь у меня перед носом! Это не мой ребенок!

Выражение лица гостя изменилось лишь на миг, отразив недоумение, но потом снова стало невозмутимым.

– Что говорят в столице? – спросил он уже спокойнее.

– Радуются.

–Дорадуются до того что хильдская дружина их резать начнет.

–Она не правит, – продолжил толстяк. – Только в кресле риана на Совете Карн сидит.

– А кто правит? Кимр?

– И другие островитяне, – кивнул гость. – Опираясь на хильдов, которых они привели с собой. В каждом крупном городе сидит по наместнику из агвалларцев, охраняют их тоже хильды.

–Понять не могу, как северяне умудрились спеться с Островом… Чем жрецы их купили?

– Деньгами, чем же еще, – толстяк усмехнулся краешком рта и снова покосился на Лейт. – В дружине хильдской тридцать два человека. Бойцы хорошие, но не лучше наших. Замок охраняется островными заклинаниями. Оставлено всего два входа – центральный, охраняемый варварами и колдунами, и кухонный двор, с такой же охраной. Остальные двери и ворота заколдованы – с них сыпется то огонь, то тьма, с башен летят молнии, вдоль стен что-то светится, а подойдешь – отбрасывает. Или пугаешься до мокрых штанов.

– Грязь кипящая им в задницу! Колдуны драные…

– Командир хильдов, по словам моих людей, очень приличный человек. Порядочный и вообще… не мерзавец. Кимр многих хотел казнить, когда явился в Эргалон, так он не дал. Сказал, что если островитяне хоть одного горожанина повесят за убеждения, то он заберет своих и уйдет домой. Но в остальном колдунов он слушается, охраняют их вполне надежно. Даллан исчез на следующий день после воцарения Кианейт, – продолжил толстяк. – Но он жив. Островитяне объявили награду за него живого и за сведения, где он находится. В хэльдах он почему-то не отражается.