Сладкая жизнь в Париже. Гастрономические авантюры в самом прославленном и противоречивом городе мира - Дэвид Лейбовиц

«Mais oui, monsieur!»410 — говорит он, надеясь, что у меня все, нащупывает в кармане сигарету и устремляется к выходу. Раньше я попадался на этот самый старый в истории универмагов трюк, когда покупателя отправляют не на тот этаж, который ему нужен, когда разыскиваемая вещь на самом деле тут рядом, за углом. Теперь-то я в курсе и не двигаюсь с места, пока не проверю все поблизости, и часто оказываюсь прав.

Проблема с BHV заключается в том, что вам придется ходить туда, если вы живете в Париже. У вас нет другого выбора. Ну, есть еще одна возможность. Вы можете проводить день за днем, рыская по бульварам и переулкам в попытках отыскать тот самый заветный магазин, который продает только шнурки для ботинок с четырьмя отверстиями для них или магазин фильтров для пылесосов на краю далекого Семнадцатого округа, чтобы найти те единственные фильтры, которые подходят к вашему французскому пылесосу. Но если у вас нет пары свободных недель, чтобы потратить их целиком на поиски, вы просто сдадитесь и отправитесь в «бегемот» на улице Риволи.

Зимой, если мне нужно отправиться в BHV, я стараюсь надевать на себя как можно меньше. Пусть уж лучше я замерзну по дороге, потому что знаю — как только войду внутрь, я попаду в удушающую жару при отсутствии какой-либо вентиляции. Мне как-то довелось прийти туда одетым соответственно морозу снаружи — через несколько минут я был готов закипеть и получить тепловой удар, и обнаружил, что стою у одного из аварийных выходов, весь потный и оцепеневший.

Придите туда летом, неважно, что на вас надето — дышащее белье или коротенькая маечка, если вы спокойно можете подняться на второй этаж, не вызвав при этом «Скорую», вы гораздо выносливее, чем я. И просто надо заменить обычные лампы на ультрафиолетовые, и парижане могли бы посещать два своих любимых заведения одновременно.

Поход в BHV — испытание не только моей выносливости, но и ограниченного французского лексикона. Если вы хотите увидеть мой любимый отдел в BHV, то удивитесь, узнав, что это вовсе не прекрасно укомплектованный отдел кухонной посуды (где я однажды давал мастер-класс по выпечке с раздачей печенья во время субботней давки, и, наряду с опытом касания кальмара, это одно из самых ужасных воспоминаний во всей моей жизни). Нет, вместо него отправляйтесь в подвальный этаж, где продается все для ремонта. Сумасшедший выбор молотков, окон, дверных ручек и звонков, батарей, изоленты, замков, сейфов, табличек с надписью «Осторожно, злая собака!» (Chien Mechant!) и газонокосилок.

Направляясь в BHV, следует подготовиться не только физически, правильно одевшись, но и психологически. Как-то ко мне приехала подруга с мужем, который очень любит магазины подобного ассортимента, и он настоял, чтобы я его туда отвел. Будучи президентом крупного американского финансового учреждения, он умеет справляться с довольно стрессовыми ситуациями. Однако после трех минут безумия он стал искать, где бы присесть, чтобы успокоиться: Нью-Йоркская фондовая биржа — пустяк в сравнении с подвальным этажом BHV в уик-энд.

Вдобавок у меня еще и не такой уж большой словарь, когда речь идет об инструментах и товарах для ремонта. Кто-нибудь знает, как по-французски называется защитная металлическая полоса внизу двери, та, что по-английски зовется «kickplate»? Assiette a coup? И если я им так скажу, не подумают ли они, что я имею в виду «пнуть тарелку», и не отправят ли меня наверх, в другой отдел, где продаются хозяйственные товары? А как называется изоляционная лента для окон? Я тоже не был уверен, поэтому спросил «Le chose comme le scotch a l’emballe les fenetres pour l’hiver» — я был уверен, что это звучит как «Нечто вроде скотча, чтобы заклеить окна на зиму». Но они-то могли решить, что я прошу у них «шотландский виски, чтобы покрыть им зимой свои окна»…

* * *

Спустя несколько лет, проведенных в бесплодных поисках шнурков требуемой длины, я сдался и решил снова вернуться в BHV, в полной уверенности, что теперь-то они наверняка могут предложить нужный мне размер. Я открыл стеклянную дверь и прошел через строй парижан, как будто их там и не было. Я уже перестал извиняться, когда врезался в кого-то, и все обходилось без последствий. (И почему я вообще был должен? Кстати, а у кого я этому научился?) Я направился к главной лестнице, ведущей вниз, по пути снимая с себя предметы одежды, когда почувствовал, что на коже начал выступать пот. Мои пальцы лежали на мобильном телефоне, готовые нажать быстрый набор номера «Скорой помощи», и я быстро прошагал мимо вонючего магазинчика «Шанель» и бутика модных очков, уклоняясь от идущих навстречу парижан с изяществом олимпийского чемпиона по слалому.

(Кстати, у меня возникла мысль — а ведь я начинаю понимать взаимосвязь между les bousculeurs и многочисленными модными магазинами очков, которые расплодились по всему городу. У парижан, должно быть, ужасное зрение от сидения в темных кабинетах врачей. Они вовсе не невоспитанные — может быть, они просто не видят, куда идут.)

Спустившись в подвальный этаж в тот день, я подумал, может и мне нужны очки, потому что там все изменилось. Вокруг все было чистым, с ярким освещением, и чувство полного хаоса куда-то испарилось. На самом деле появилось даже ощущение некоторой организованности. А на стене — нет, стойте, — вот же! Неужели это действительно поэтажный план магазина?

Тяжело дыша от волнения (или это была гнетущая жара?), я бродил по отделу, пораженный потрясающей трансформацией. Все бензопилы и триммеры для кустов, столь популярные у городских жителей, были выставлены ровными рядами у стены. Были два полностью укомплектованных стеллажа с joints d’isolationm (если вы живете в квартире на самой крыше, правильное название «изоляционной ленты» вы выучите довольно быстро). И еще я насчитал целых шесть стеллажей, на которых были только колокольчики, от таких, которые надевают на шею коровам, до тех, в которые звонят, желая собрать горожан на вече. И вдобавок на них еще были скидки! Пятидюймовый латунный колокол, с помощью которого я мог бы оповестить целую толпу, что пора собраться на ужин, продавался всего за €185, а еще и со скидкой в 20 процентов. Думаю, мне нужно пересмотреть свое мнение о том, что Париж — отнюдь не город скидок.

Преисполненный оптимизма, я свернул за угол, к cordonnerie: отделу, где продавалось все для ремонта обуви, и он тоже был полностью переделан. Я прошел мимо сидящих там сапожников, с большим вниманием набивавших на ботинки подошвы. На стенах висели дюжины и дюжины стелек, включая capteurs d’odeurs411 412. Внушительная часть пространства была занята различными видами обувных рожков (chausse-pieds), чье название я выучил немногим ранее, хотя наука и далась мне нелегко — в дело были вовлечены чулочно-носочные изделия и непреднамеренный нудизм.

Но здесь так и не было шнурков длиной 110 см. Чтобы мой визит не оказался полным провалом, я решил все-таки узнать, как же переводится на французский название защитной металлической полосы на двери. Этот вопрос давно сводил меня с ума, а мои друзья-французы так и не понимали, чего я от них хочу, даже когда я демонстрировал им непосредственно дверь с этой защитной накладкой. Но опять же, выглядит более чем странно, когда кто-то неоднократно пинает чью-то входную дверь.