Большой лес. Многомерность - Василий Головачев

Максим уловил это краем глаза, но не отвлёкся.

Приклад «лобаевки» уткнулся в плечо, в окуляре прицельного комплекса появилось лицо Точилина, Максим отклонил крестик прицела чуть вниз и выстрелил.

Точилин не успел навести своё оружие на Веронику, собираясь и дальше использовать девушку в качестве защиты.

Пуля попала ему в кулак, сжимающий нижнюю рукоять «бластера». Верхние – так как демоновское оружие имело три рукояти – сжимала левая рука лейтенанта. Раздался вопль, и Точилин выронил грозный лучемёт, прижимая окровавленную руку, лишившуюся двух пальцев, к груди.

Максим опустил винтовку.

Редошкин цапнул с песка автомат, в лихорадке боя не обращая внимания на травмированную ключицу.

Сергей Макарович вскочил, поднял с земли «бластер».

Вероника опустила руки, глядя то на Точилина, то на Максима огромными глазами.

И только Карапетян остался на месте, сидя на коленях с прижатыми к затылку руками, не сразу разобравшись в том, что произошло.

– Улетаем, – сказал Максим, подбирая второй «бластер» с земли и направляясь к самолёту.

– С-сволочи! – выдавил побледневший Точилин. – Надо было вас сразу всех положить!

– Что ж сплоховал? – ворчливо заметил Редошкин. – Разве тебя в учебке не натаскивали на реальные боевые форматы?

– Я… вас…

– Иди! – Редошкин подтолкнул Точилина к самолёту.

– Его надо перевязать… – робко проговорила Вероника.

– Его надо закопать здесь навечно!

Сергей Макарович помог Карапетяну встать.

– Идёмте, Егор Левонович, всё кончилось.

– Безмерно вам благодарен! И вам, Максим Валерьевич! Если бы я не проявил преступного любопытства…

– Не стоит благодарности, всё позади. Все мы ошибаемся в жизни, потому и люди.

Разместились в кабине.

Заметив, как Вероника жалостливо поглядывает на поскуливающего Точилина, Максим попросил:

– Сергей Макарович, перевяжите его, пожалуйста.

Савельев перестал разглядывать демонский излучатель, молча подошёл к сидящему на полу лейтенанту.

Вероника подала ему лоскут зеленоватой ткани, оторванный от захваченной из Крепости «простыни».

– Подождите, – отвёл её руку полковник. – У нас же был МРН.

– Что?

– Медремнабор, мы клали в контейнер, который сбросили вместе с остальными запасами с вертолёта. Давайте поищем.

Они принялись рыться в уложенных вдоль стены коробках и пакетах. Нашли белый чемоданчик размером с «дипломат», с красным крестиком на крышке. Сергей Макарович открыл чемоданчик и нашёл что нужно: обеззараживающие тампоны, флакон с обезболивающим средством, шприц, стерильный бинт, полоску специальной керамической фольги, принимающей любую форму.

– Давай руку.

– Отстаньте! – истерично вскричал Точилин, на лице которого проступили крупные капли пота. – Я лучше сдохну, чем приму от вас помощь!

– Идиот, – презрительно буркнул Редошкин. – Твой батя, случайно, не украинский нацик? Те тоже готовы стрелять себе в ногу, лишь бы не принимать от нас помощь.

– Ты как? – осведомился Максим.

– Нормально, жить буду.

– Сергей Макарович, надо посмотреть плечо Дома, у него то ли ушиб, то ли что серьезнее.

– Закончу с этим пациентом и посмотрю.

– Куда теперь? – спросил Редошкин. – В лагерь?

– Вниз, если ты выдержишь! – бросил Максим. – Обследуем с помощью амазонского телескопа слои Леса, выясним, где стоят базы Демонов и уничтожим их одну за другой.

– Я выдержу. А потом?

– Потом вернёмся, заберём своих и махнём на юг, к морям.

Глаза Вероники стали большими:

– Ты действительно… решил лететь на море?! И мы больше… не будем воевать?!

– Не будем, – улыбнулся Максим, вовсе не уверенный в своём обещании.

Она бросилась к нему на шею, провожаемая завистливым и тоскливым взглядом Точилина.

* * *

Амазонский пантеон встретил делегацию землян на демонском самолёте настороженно.

Стоило «пепелацу» вылететь из шахты в тусклое небо «города-кладбища», как к нему устремились сразу две «шхуны» лесных пограничных заградителей, и Максиму с командой операторов-пилотов пришлось наскоро решать проблему контакта с «пограничниками», едва ли понимающими цель появления гостей.

Слава богу, обошлось без стрельбы.

Самолёт, конечно, мог бы уничтожить аппараты, созданные Лесом, имея отличный оружейный комплекс. К тому же у землян было полно и своего оружия, включая переносные противотанковый и зенитный комплексы, а также экспроприированные «бластеры», но Максим предпочёл начать с переговоров и не прогадал.

Он подвесил самолёт на высоте километра над крайним рядом зданий-статуй пантеона, открыл передний люк и вылез наружу с поднятыми вверх руками.

Вероника, естественно, переживала, да и мужчины тоже, однако Максим настоял на своём, попросив Сергея Макаровича принять командование отрядом на себя при неблагоприятном исходе переговоров.

– Но я уверен, что мы договоримся, – закончил он.

Конечно, стоять без оружия и без страховки на крышке-пандусе люка было некомфортно, но Максим заставил себя улыбнуться, развёл руки в стороны и произнёс:

– Мир вам, хранители! Мы друзья! Разрешите нам поработать с автоматикой данного ареала. Обещаем не нарушить общественный порядок, не мусорить и не заниматься опасными делами. Просим простить нас за недопонимание при недавнем контакте с вашим собратом, в результате которого он был уничтожен. Мы в этом не виноваты, он напал первым.

Подождав реакции «шхун», Максим опустил руки.

Показалось, что он слышит тихий – на грани слуха – шёпот.

– Повторить? Мы друзья…

В следующий миг «шхуны» сделали крутой вираж и унеслись в туманную дымку горизонта за чертой пантеона.

Максим расслабился, шаркнул ножкой.

– Спасибо.

– Макс? – послышался голос Вероники.

– Всё в порядке. – Он вернулся в кабину. – Я был невероятно убедителен. Поехали к центральному блоку.

Сели на крышу знакомого здания-статуи, в котором располагался комплекс управления пантеоном, и Егор Левонович с искренним удовольствием подсел к терминалу зала: статуя Амазонки с пятью руками и ладонями осталась в том же положении после того, как гости в прошлый раз покинули центр.

Подсоединился к терминалу и Сергей Макарович, заняв нишу у соседней ладони-панели.

Редошкина Максим оставил в самолёте вместе с пленником. Плечо Жоре перевязали, наложив тугую повязку, и посоветовали ему поменьше двигаться. Никаких других средств лечения в данной ситуации у землян не было.