Простая смертная - Екатерина Оленева

– Как я и сказал – мы разделились. Он отправился на переговоры, прихватив с собой Злого Рока. Брат посчитал присутствие дракона на передовой, а Чернокнижника с его напарником в арьергарде достаточными гарантиями безопасности и, каюсь, я тоже думал, что мы всё предусмотрели. Но мы недооценили врага, сумевшего смастерить отличную ловушку. Не знаю, каким образом Эппалам удалось привлечь на свою сторону магов Красной Гильдии, который никогда ранее не заключали союзов. К стыду, к моему, я пока так и не смог идентифицировать тот вид магии, что они применили, но дракон был уничтожен практически сразу, как только они приземлились.

– Это невозможно! Ты же сам говорил мне, что драконы способны поглощать и глушить магию любого рода.

– Да! Так и есть! Или, вернее, было. Поэтому мы оказались не готовыми к тому, что случилось. Мы считали, что перевес сил на нашей стороне…

Как часто мужчины действуют именно так. Хотя, нужно бьыть справедливый, любой может ошибиться, особенно когда в игру вступают прежде неизвестные факторы.

– И как же они уничтожили Рока?

– Пламенем. Я никогда прежде такого не видел. Казалось, земля расступилась, извергая огненный язык, испепеляющий всё кругом, а потом сомкнулась снова.

– Почему ты не вмешался?

– Я не успел. Всё произошло слишком быстро.

– И Эвил?.. Он погиб вместе с Роком?

– Я не уверен. Он мог успеть спешиться и Эппалы могли взять его в плен.

– То есть, ты не уверен? Разве ты не видел?

– Я наблюдал за всем сверху. Когда попытался применить магию – ничего не получилось. Не исключено, что её блокировали. Ты сама знаешь, что для Всадников видимость ограничена. Внизу было слишком много огня и людей. Одного человека отследить оказалось трудно.

– Мы даже не знаем… не уверены, что он жив? А если жив, вдруг Эвил ранен? Ему, возможно, нужна помощь?

– Я делаю, что могу.

– Чем бойня, что ты устроила, поможет? Жив Эвил или мёртв?

– Опасаясь, что следующими станут они, люди, конечно, не встанут на нашу сторону, но я выставил жёсткие условия – я буду сжигать по населённому пункту в день до тех пор, пока либо мне не выдадут брата, либо – не принесут живыми или мёртвыми моих врагов.

– И ты… ты в самом деле готов убивать невинных?

– Это мой брат. И мой король. Ответ – да! Я готов пойти до конца.

– Но чем виноваты простые крестьяне?!

– Анжелика, ты на чьей стороне? – ледяным голосом протянул Атайрон.

– Я люблю моего мужа. Я всем сердцем хочу его спасти. Но… массовое убийство людей делу не поможет. Этим мерзавцем из замка всё равно, что ты залил кровью и пламенем половину страны. Они не уступят до тех пор, пока опасность не станет грозить непосредственно им.

– Но она будет им грозить. Люди станут искать возможность остановить меня. А цену я им назвал.

Сердце моё сжалось при мысли о том, что, если бы Эвил был жив, его бы отпустили. Хотя, с другой стороны, отдав ценного заложника, чем они станут прикрываться как щитом?

– Ты сообщил Хатериман страшную новость?

Атайрон снова посмотрел на меня воспалённым взглядом. И в его взгляде я прочитала страх.

Наверное, если бы мне пришлось сообщать Хатериман новость о том, что я обложалась и по моей вине её любимый сын погиб, я бы тоже боялась.

– Ты должен это сделать.

И прежде, чем Атайрон возразил, я с уверенностью добавила:

– Если мы действительно хотим спасти твоего брата, мы должны задействовать все резервы. И здесь Хатериман ценный союзник.

– Оба дракона у нас. Нам ненужно её благословение.

– Благословение? Кто говорит о благословении? Нам нужен её жестокий, изворотливый ум и змеиная хитрость. Кроме того, она не простит тебе того, что ты не дал ей знать.

На лице Атайрона отразились сомнения. Пришло моё время положив ему руки на плечи, стараясь поддержать:

– Просто сделай это. Втроем мы найдём выход. И спасём нашего Эвила.

– Хорошо, – согласился Атайрон. – Я свяжусь с ней. А сейчас мы должны скрыться. Здесь лучше не оставаться.

– Почему?

– Это может быть опасным. Садись на Молнию. Нам предстоит пролететь ещё немного.

– Куда?

– К границе вон тех гор.

Я не стала возражать и последовала за моим шурином.

Погибло столько людей и Эвил, возможно, тоже. Почему я ничего не чувствую? Так бывает, когда тело серьёзно ранят – смотришь на бьющую фонтаном кровь и не ощущаешь боли. Но она обязательно приходит после, вместе с осознанием того, что всё реально, всё по-настоящему.

Как мне жить в этом мире, если Эвил на самом деле погиб? Я не хотела об этом думать, но я должна была. Ведь несмотря на то, что это просто очень больно – терять любимого человека, самое страшное, что жизнь на этом не заканчивается.

Для Хатериман и Атайрона Эвил был не просто любимым и близким человеком. Он был их проходным билетом во власть, их пропуском к трону. И его потеря перечёркивала все их чаяния, надежды и расчёты. Без него у них не было прав на трон Десятицарствия.

Что-то подсказывало мне, что ни один из них так просто с этим не смирится. Что они будут действовать, пытаясь изменить ситуацию под себя. И их единственная надежда оставаться законно у власти – получение наследника Санисторов.

От всех этим мыслей становилось и горько, и тошно, и страшно. Только Эвил отделял меня от всего безумия, а теперь…

Не поторопилась ли я с вызовом любимой и любящей свекрови? Думаю, что нет. Во-первых, Атайрон и сам бы вскоре пришёл к тому же решению. А, во-вторых, если Эвил всё-таки жив, я надеялась, что мудрость этой ужасной женщины всё же сможет помочь.

Да, она была властолюбивой, жестокой и даже бесчеловечной, но я верила, что сына она, всё-таки, любила.

Драконы опустились на дно глубокого каньона, со всех сторон окружённого естественным препятствием – с виду практически непреступными скалами. Чтобы взять такую вершину, а потом спуститься вниз нашим врагам потребовалось бы много усилий и времени, но ни того, ни другого им не оставляла магия Атайрона и охраняющие периметр драконы.

На дне этого своеобразного кратера нас ждала зачарованная палатка, внутри которой горел огонь, обеспечивающий тепло.

Атайрон, проводив меня внутрь, подал мне чашку горячего травяного отвара:

– Выпей, – потребовал он.

Я с подозрением покосилась не предложенное угощение. Резвившаяся у меня паранойя во всём норовила углядеть опасность. Конечно, Атайрон до сих пор вёл себя со мной лояльно, но… Эвил был с ним, и Эвила с нами больше нет. И во все эти странные речи о том, что Атайрону не хватило магического искусства для противостояния, я не то, чтобы не верила – но позволяла себе сомневаться. Его недаром знали и боялись. Он был одним из лучших.