В тени правителя - Иван Курносов

– Слышал, – угрюмо отозвался Юрий.

– Я остановился. Сердце, казалось, стучало не в груди, а во всем теле. Сделал несколько шагов, оглянулся назад и снова побежал. По дороге шла редкая колонна людей, ехали машины. Люди с вещами в руках торопливо, полубегом двигались по пока еще пологой дороге. После ночного дождя кое-где виднелись лужи. Машина, в кузове которой сидели и стояли несколько человек, медленно въехала в лужу и остановилась. Задние колеса бесполезно крутились, разбрызгивая грязь по сторонам. Люди не слезали. Машина еще несколько раз погазовала и замерла. Сзади, оставляя на глинистой почве четкие следы, подъехал бульдозер. Медленно поднял свой «хобот» с блестящей нижней металлической полоской, подставил его прямо под низко опустившийся задний борт машины и неторопливо, обдав сидящих в кузове людей едким дымом из короткой трубы, вытолкнул машину из лужи, как коробку спичек.

– Люди шли забрызганные грязью, никто не отходил и не уступал дорогу машинам – машины сигналили. Одна женщина шла с эмалированной кастрюлей в руках. Кто-то окрикнул ее: «Хозяйка, что несешь драгоценного в кастрюле?» Женщина оцепенело держала в руках кастрюлю и шла, никого не слыша. Глаза ее ничего не видели.

– Редкими группами растянулись по дороге солдаты с оружием и вещмешками. На спинах у них тускло отсвечивали каски. «И каски выдали, – подумал я. – Значит, в полной боевой». Знал, как и все местные мальчишки, основные законы военной жизни поселка. Мог точно определить, куда идут солдаты по их виду – на учение, в кино, на торжественное построение или же просто на занятия. Сейчас они шли по-боевому Я сильнее почувствовал приближение опасности. Как на войне. Противник где-то рядом. Вот сейчас… Волна нависает над заливом гигантской стеной, заслоняет солнце. Я боялся повернуть голову, чувствуя спиной, что делается сзади. Надо быстрее. Быстрее.

– Совсем рядом проехала машина. Борта прошли совсем близко от меня, покачиваясь на выемках. Я сделал несколько быстрых шагов и, подпрыгнув, ухватился руками за задний борт. В правой руке у меня была школьная сумка. Она прилипла вместе с рукой к грязному борту машины. Машина, опустившись, въехала в лужу – я коснулся ногами лужи. Потом борт поднялся высоко – увидел серое облачное небо. В разрывах облаков светило солнце. Опять вниз и резко вверх. Я не удержался за борт – руки соскользнули, и упал в середину лужи, расплескав вокруг себя густую серо-коричневую воду. Мокрые брюхи прилипли к телу. С них на землю лилась грязная вода. Попытался отряхнуться, расстегнул портфель, вылил из него воду, начал перебирать учебники, но потом опомнился и, выливая воду из ботинок на ходу, пошел вперед. Оглянулся вокруг – никто не смеялся.

– Ботинки начали издавать булькающий звук. Потом тише. Дорога круче поднималась вверх и становилась все более узкой. Людской поток почти полностью заполнил ее. Машины, проезжая, цеплялись за бамбуковые заросли, которые при этом неприятно шипели, как будто недовольны чем-то. Колонна уходила, извиваясь, далеко вперед, на вулкан.

– Я оглянулся назад на поселок. Внизу увидел море и дальний край поселка. «Метров тридцать, – подумал я, – над уровнем моря». «Волна, говорят, в заливе Лаперуза», – услышал совсем рядом. «В проливе Лаперуза, Лаперуза» – понеслось по колонне. Шаг стал быстрее. Впереди споткнулся солдат, его сапоги разъехались по глине, и он бы упал, если бы не схватился за бамбуковые ветки. Еле удержался.

Юрий, наконец, улыбнулся. Он опять налил себе и Альберту коньяк.

– Я не знал, что ты бегал быстрее цунами.

Альберт подумал: «Может, сейчас спросить его, что произошло, почему он такой помятый?».

– Продолжай, интересно, – сказал Юрий, и Альберт снова вернулся к рассказу о цунами.

Виктор уже не мог смотреть на купленную чашу, когда заглядывал в свой сейф. Звонил Антиквару и предложил ему продать ее за сколько сможет. Наконец, Антиквар попросил его принести эту несчастную чашку, и если проявится владелец, то, может, что-то из денег вернут ему. Виктор, не теряя времени, приехал в антикварный магазин. Попросил только расписку и даже почувствовал облегчение, когда вышел на улицу, как будто сбросил большую ношу с плеч. Может, что-то вернут, и то хорошо. Главное, ее больше у него нет.

Когда Виктор рассказал об успешном возврате чаши в магазин, Сергей сказал, что явно чувствуется работа профессиональных мошенников.

– А отдавать эту чашу обратно Антиквару не следовало. Ведь это вещественное доказательство преступления. Не понимаю, почему у тебя ее не конфисковали. Видимо, отправили документы с экспертизой в Интерпол и теперь ждут его реакцию.

Виктор в свое оправдание сказал, что, может, кое-что из денег вернут. Так ему обещал Антиквар. Сергей вспомнил, что ему рассказывал знакомый в горотделе МВД о методах работы международной преступной организации, но не стал обнадеживать Виктора.

Альберт вернулся к воспоминаниям о цунами, которое ему пришлось пережить в четвертом классе. Они оставили яркий след на всю жизнь.

– Убегая на вулкан, я вспомнил, что отец остался там, на командном пункте в скале, которая возвышалась у входа в залив. Дежурную смену всегда оставляют, даже во время цунами. Связь с Большой землей должна сохраняться. Я посмотрел на поселок. Чуть в стороне от него на скале одиноко виднелась многоярусная антенна. Ее вид многое напоминал мне. Они были со мной все мое детство. Отец всегда переезжал с «точки» на «точку». Везде условия для жилья были разные, дом то кирпичный, то деревянный или шиферный. Только антенны я помнил везде такими же. И узнавал их всегда – по ним находил свой дом, если уходил далеко от поселка. Антенна одиноко и жалобно стояла, всеми забытая, на скале – против моря, против стихии и волны.

– Он служил в радиотехнических войсках? – спросил Юрий.

– Я уже не помню, как они назывались, но антенны помню.

– Отец остался там. Дорога передо мной расплылась. Сквозь пелену видел под ногами ту же коричневую со сломанными ветками бамбука и кедрача дорогу. Меня сзади толкнули: «Шевелись пацан. Заснул, что ли?» Я пропустил вперед мужчину, тащившего за руку девочку лет восьми. В руках у него был узел с вещами, в другой – женский ридикюль и рука девочки.

– Я бывал на службе у отца, на командном пункте противовоздушной обороны. Иногда мать посылала отнести отцу обед, когда не успевала приготовить ему вовремя. Отцу это не нравилось – он любил аккуратность во всем. Его форма была всегда выглажена и подогнана.

– Командный пункт размещался в скале в бетонном японском укреплении времен войны, на высоте пятнадцати метров над водой. Выделялись черные металлические двери с большими, в пятикопеечную монету, заклепками. Обычно они были наполовину открыты и можно было видеть толщину двери – около метра металла, собранного из толстых пластин с приспособлениями для герметизации и странными замковыми устройствами. Каждый, кто хоть раз видел эти двери, обязательно останавливался около них. Всегда кто-нибудь напоминал ему, что когда наши освободили остров, то долго не могли войти в это укрепление. Потом с помощью двух танков и смекалки все-таки удалось их открыть. Оружия и питания в нем было столько, что там можно было жить небольшому подразделению целый год без выхода на поверхность. Оттуда вели ходы сообщения к разным местам, как в поселке, так и на берегу. Когда отец рассказал мне это, я спросил: «А что, эти двери больше не закрывают?» «Большие – только в особый период или же во время стихийных бедствий». «Ну конечно, – подумал я, – цунами и есть такое стихийное бедствие. Они закроют эту большую дверь, и никакая волна им не будет страшна. А как они ее закроют? Подгонят тягач и закроют».