Отроки до потопа - Олег Раин

На страницах глянцевых журналов пузатые дяханы вовсю сияли улыбками, держа на руках гигантских карпов, сомов и щук. Они напомнили Сергею тех уродов охотников, что позировали в прошлом веке подле убитых слонов, носорогов и львов. Тоже ведь гордились — киллеры хреновы! Иные даже счет вели — на десятки и сотни… Серега поймал себя на мысли, что мог бы и сам, наверное, поохотиться. На тех же, к примеру, охотников. Чтобы снотворными пулями — и непременно в задницу. Хотя… Если это приносило бы удовольствие, то в чем его отличие от тех же стрелков, позирующих на фото?.. Серега окончательно запутался. Тем более, что и Стаса он сговаривал на дело отнюдь не мирного свойства.

Вспомнив, с какой целью они заявились сюда, Серега вновь разволновался. Даже чуть было не уронил на пол дорогущий GPS-навигатор.

А еще через пару минут из директорского кабинета стремительно вышел Стас.

— Пошли, — он положил мощную ладонь на Серегино плечо.

— Нормально поговорили?

— Нормально… — Стас скуповато кивнул. Уже на улице, усадил мальчугана на скамью, прежде чем заговорить, нервно растер плечи — сначала левое, потом правое, — совсем как штангист перед подходом к снаряду.

— Все хуже, чем я думал, — начал он. — Хуже, однако не безнадежно.

— В смысле?

— Видишь ли, про точку Маринада эти парни знают. Как знают про десятки иных точек…

— Почему же они ничего не делают?! — возмутился Сергей.

— Потому что строй у нас такой — капиталистический, — правое веко Стаса дернулось. — Деньги — мерило всего, а наркотики — это деньги, и большие деньги. Помнишь, ты про Еву свою рассказывал? Как перевертыши в милицейских погонах сдали ее обратно хозяевам?

Сергей напряженно кивнул.

— Вот и сегодняшних наркодилеров ловят и выпускают. Вроде игры в пятнашки — только уже по взрослым правилам. Нормальные милиционеры их за жабры берут, с поличным арестовывают, а ненормальные потом за их спинами договариваются, дела рассыпают и главных виновников на волю выпроваживают.

— Взятки?

— Вроде того. И наша школа у них тоже в черном списке. Я про ребят из «Города без наркотиков».

— Что это значит?

— А то и значит, что точка под крепкой крышей. И директор школы о ней знает, и милиция в курсе… — Стас, крякнув, оценивающе поглядел на Сергея. — Честно говоря, не уверен, нужно ли тебе это знать.

— Да что я, маленький! — вспыхнул Серега. — Без того все знаем! И про нарков, и про ментов продажных. Нашел, чем удивить.

— Может, ты и прав… — Стас неуверенно огладил собственную макушку. — В общем, Кентукки уж раз пять задерживали, с него как с гуся вода. То же самое и с Маринадом, хотя этот — сошка мелкая. Ну а те, кто над ними сидят, людишки еще покруче, все в броне, не подступишься. И от точки отказываться не намерены. Место-то хорошее, прибыльное — сразу три учебных заведения плюс кафе да клубешник ночной. Так что сбыт колес налажен на все сто, реальный конвейер!

— Но Еву-то они насильно к себе затащили!

— Ты можешь это доказать?

— Но она же рассказывала!

— Ну и что? Ее слово — против слова Маринада, только и всего. На юридическом языке — это косвенная улика, а таким уликам — грош цена. Тем более что ваш Саматов получается совсем ни при чем.

— Но ведь это несправедливо!

— А кто тебе сказал, что в мире все справедливо? — Стас взглянул, как выстрелил. Жестко и в упор. — Все религии твердят о терпении. Стали бы они это навязывать, если бы тут сплошное счастье благоухало?

— Зачем же тогда жить?

— А ты сам себе на это ответь. Ты ведь свою подругу тоже не с крыши хочешь сбросить — из милости, так сказать. Хочешь вытянуть из всего этого болота. Значит, есть ради чего? — Стас вздохнул. — Короче, парни из «Города» пошли в отказ. Извинились, понятно, но у них без того положение шаткое, — давят-то со всех сторон. Но адресок, где складируется Кентукки, подсказали. Там сейчас как раз партия товара. Очень даже солидная.

— Товар — это наркотики?

— Верно. Пока еще на складе, но через неделю-две разбросают по школярам да студентам.

— А откуда это известно?

— Этим ребятам многое известно, только что толку! Ты вон тоже Маринада с Кентукки знаешь, и все кругом знают. А они гуляют себе на свободе и знай тачки меняют.

— Почему же никто ничего не делает!

— Вот мы и сделаем, — Стас распахнул пакет, позволив Сергею заглянуть внутрь. — Взял у них пару раций и наручников с полдюжины.

— И все?!

Стас смущенно качнул плечом.

— Да нет… Кое-чем нам еще помогут, но все равно будут на вторых ролях. То есть, если, конечно, не передумаем бомбить это гнездышко.

Он умолк, и Серега тоже молчал, не решаясь спросить о главном. А Стас, садист доморощенный, специально тянул резину. То ли издевался, то ли сам решал про себя — с кем он и за что. В конце концов, с Евой он даже не был знаком, а школу закончит уже через год. Наверняка и с ЕГЭ справится, потом победит в парочке соревнований и смоется в какую-нибудь столицу. Сдались ему эти нарки! Риск-то нешуточный!

— Что же делать? — Сергей нахохлился. Даже спрятал руки под себя, прижал их ягодицами к скамейке.

— А что делать? — Стас раздумчиво качнул стриженной головой. — Будем действовать по графу Льву Николаевичу.

— Толстому, что ли?

— Ага, он, Сереж, замечательный совет дал: делай что должно и будь, что будет. — Стас поднялся со скамьи, бросил взгляд на часы. — Все, дружок, миссия начнется ровнехонько в полночь. А сейчас чеши домой — и баеньки.

— Черта с два! — выпалил Серега.

— Не понял?

— Я тоже буду участвовать в акции!

— Сергунь, ты пойми… — Стас промычал нечто невразумительное, даже губами неловко пожевал. Разговор явно давался ему тяжело. — Не то чтобы я сомневался в тебе, но все начнется действительно поздно, а потому твое участие в этом деле исключается.

— Я хочу помогать и я буду помогать!

— Хочешь сказать, тебя отпустят? — Стас недоверчиво улыбнулся.

— Нет, конечно, но ключи у меня есть. Сделаю вид, что сплю, а сам тихонечко выскользну. Никто и не заметит.

— Не спалишься, герой?

— Лучше о себе подумай!

— Подумаю, — серьезно отозвался Стас. — Обязательно подумаю. Но к тебе убедительная просьба: не болтай. Чтобы ни единой живой душе, ни полсловечка! Это тебе не сбор макулатуры — серьезная операция. Залетим, — синяками не отделаемся.

— Могила! — Серега вскинул сжатый кулак. Вышло, конечно, по-дурацки, но Стас и не думал смеяться.

Странная вещь — дружба. Ни Гере, ни Антону Сергей ни о чем не рассказал, а вот Крабу проболтался. Точнее даже не так. Геру с Антоном он пощадил вполне осознанно. Впутывать их в очередную передрягу было просто нечестно. Само собой, и Мишку Крабова грузить было нечестно, но Мишаня — это все-таки Мишаня, и слеплен он был из иного теста. Серега не мог толком объяснить, однако каким-то шестым, седьмым или сороковым чувством знал и чувствовал, что Крабу это даже нужнее, чем ему самому. Потому что Мишаня поныне стоял на распутье. Мог запросто шагнуть вперед и сорваться, а мог повернуть влево и вправо. Что-то было в нем настоящее — что-то такое, что удерживало от последнего падения. И в это настоящее Сергуне отчаянно хотелось верить. Наверное, таких, как Краб, остановить невозможно, потому что прут напропалую, все равно как бульдозеры и танки. Но ведь должны из кого-то вырастать упертые спасатели и отчаянные пожарные, проворные сыскари и суровые военные! Ни один ботаник на такую пахоту не подпишется! Потому что хренушки! — дураков геройствовать нет! А вот люди с титановым стержнем в этот плуг как раз впрягутся, еще и корней навыворачивают груду. И потому в полночь возле притона они стояли уже вдвоем. Не с Герой и не с Антохой — с Крабом.