Улица милосердия - Дженнифер Хей

внимания безраздельно. В следующий раз он уже разберется со своими проблемами и сможет расслабиться. В следующий раз он приедет пораньше и на весь день заберет сына на рыбалку.

А проблемы, без сомнения, были. Прошлой ночью, когда он загружал машину, потайной механизм не сработал. Отделение просто не открылось. Он еще раз выполнил все шаги: водительское сиденье, обогрев стекол, заднее стекло, карта-ключ – и ничего. В конце концов он позвонил Алексу Войновичу.

– Что случилось? – спросил пацан. На фоне играло техно и слышался пьяный девчачий смех.

– Обманка не открывается.

Он выполнил все шаги еще раз под диктовку Алекса. Все равно ничего.

– Ты уверен? – с сомнением в голосе спросил Алекс.

– Конечно, блядь, уверен, – ответил Тимми.

– Бля. Ладно, пригоняй тачку утром, я посмотрю, – великодушно сказал пацан, словно делал тем самым Тимми охренеть какое одолжение.

– Я в трех тысячах километров. Я не могу пригнать ее утром.

– Тогда как вернешься. Наверное, просто что-то замкнуло. Делов-то.

«Если там все так просто, так какого хрена ты не сделал все нормально с самого начала?» – сказал бы Тимми, если бы в этом был хоть какой-то сраный смысл.

Он загрузил машину как обычно, как делал многие годы до этого, катаясь к Марселю и обратно. Все, что мог, он распихал вокруг запаски; остальное спрятал в две сумки-холодильники. Трава была тщательно замотана в бесконечные слои пищевой пленки, а потом втиснута в большие пищевые контейнеры. Учитывая всю эту упаковку, места она занимала немало.

«Это до хера травы», – подумал Тимми.

Поверх контейнеров он сложил банки с пивом, как будто этим можно было кого-то обмануть. Если коп дойдет до того, что откроет сумку-холодильник, пивные банки его уже не спасут. Если коп откроет сумку-холодильник, Тимми крышка.

В итоге ему пришлось оставить половину товара в амбаре Вулфмана. «Заберу в следующий раз», – пообещал он. Он взял достаточно, чтобы два месяца снабжать своих постоянников и троих с улицы. Он выкурил карманный бонг и отправился в путь.

ОН СТАНОВИЛСЯ СЛИШКОМ СТАР ДЛЯ ТАКОГО.

Давным-давно он бы наслаждался интригой, чувством опасности. В подростковые годы раскурить косяк у кого-нибудь в подвале казалось просто дикой авантюрой. Страх оказаться пойманным только усиливал кайф. Неизвестно, продолжил бы он курить все эти годы, если бы травка была легальной. Скорее всего, он бы потерял интерес, так же как потерял его к выпивке, как только отпала нужда в поддельном удостоверении личности. Приносить домой связку из шести банок пива, как более молодая и чуть менее побитая жизнью версия отца, не вызывало никакого трепета. А скорее деморализовало.

Тем утром, наблюдая, как над заправкой «Шелл» в Делтоне восходит солнце, он отчетливо узрел всю правду: мужчина средних лет, зарабатывающий продажей травки, был смехотворен. Он вспомнил своего старого приятеля Дэнниса Линка, который сейчас прячется в кустах с радаром в ботинках штурмовика. Разве его собственный карьерный путь был менее нелеп? У Дэнниса, по крайней мере, будет пенсия и дом, который можно заложить, чтобы отправить детей в колледж. Тимми никогда особенно не удавалось представить себе свое будущее. Он двадцать лет игрался в казаки-разбойники, и теперь у него нет ни хрена.

Он сопротивлялся переменам, как любой отправленный в отставку сотрудник. Он терял профессию, единственную, какой когда-либо занимался. С другой стороны, отход от дел с травкой помог бы ему раскрыться. Ему больше не придется просиживать целыми днями в ожидании, когда зазвонит телефон. Он увидит Большой каньон, а может, и плотину Гувера. Тимми знал эти места только по телевизионным кадрам. Сам же он, по сути дела, нигде и не бывал.

Заливая бак на заправке «Шелл» в Делтоне, он принял решение: через год или два, когда его прачечная уже будет работать вовсю, он вообще бросит курить травку. Идея была революционная. До сих пор такая возможность даже в голову ему не приходила.

Он вернулся в машину, размышляя, видела ли когда-нибудь Большой каньон Клаудия. В один прекрасный день они могли бы поехать туда вместе: долгие часы на открытой дороге и никто из них не проронил бы ни слова.

С той ночи, что они провели вместе, прошло несколько недель. Сначала он терпеливо ждал. Рано или поздно она напишет и просто появится у него на пороге.

Клаудия Какая-то там. Он силился припомнить все, что о ней знал. У нее была работа, и работа нервная. Она выросла в Мэне и любила травку и тачки.

Но он совершенно не представлял, как ее найти. Помимо мысли о том, чтобы пойти бродить по улицам Кембриджа и Соммервила, расспрашивая незнакомцев – Эй, вы знаете Клаудию? – никакой другой стратегии у него не было.

Но она была с ним. Когда воспоминания об их совместной ночи были еще свежи, он зарисовал ее, чтобы Коннору было с чем работать. Коннор правильно передал фигуру: миниатюрные руки, стройные ноги, небольшое тело с гитарными изгибами. По просьбе Тимми он нарисовал ей длинный волосы. (Может, получится убедить Клаудию их отрастить.) После некоторого обсуждения они оставили лицо пустым.

Как увидишь ее в следующий раз, сказал ему Коннор, сделай фотку.

Но следующего раза не случилось. Безликая женщина на его спине так и осталась наброском, силуэтом без наполнения. Силуэт в точности передавал то, чего ему недоставало. Пустое пространство ее формы.

КОГДА ОН ДОБРАЛСЯ ДО ГРАНИЦЫ С ДЖОРДЖИЕЙ, было уже позднее утро, солнце светило высоко над головой. Он забыл солнечные очки. Он щелкнул кнопку кондиционера. Но ничего не произошло. Какое бы замыкание ни вывело из строя обманку, оно же прикончило и кондиционер.

Срань господня.

Он свернул на ближайший съезд – изгибающийся спуск, уходящий в никуда; новенькое четырехполосное полотно, окруженное пустующими полями. Он ехал, пока не нашел место, где можно остановиться, – заброшенную заправочную станцию, которая, казалось, уже была готова к сносу, клочок потрескавшегося и вспученного асфальта. Что ему сейчас было нужно, правда нужно, так это дунуть и собраться с мыслями. Как раз для таких экстренных случаев у него под ковриком была припрятана маленькая трубка.

Он припарковался и, прежде чем раскурить трубку, отошел подальше от пустующего здания. Голова тут же остыла. Он мгновенно и ясно увидел стоявшую перед ним задачу: непростую, но не сложную. Он ездил по I‐95 больше раз, чем мог бы сосчитать. Хренова гора травы в кабине не имела значения, никак не влияла на природу его задачи. Все, что ему нужно было делать, – просто вести машину.

Маленькая трубка быстро выдохлась. Вытряхивая остатки на землю, он услышал за спиной какой-то шум, шелест травы. Он обернулся и увидел,