Серая крепость - Александр Викторович Горохов

несколько особенностей. Все ранние «носители» герба-трезубца имеют строго определённый фенотип. Ну, это, если попросту, особенности телосложения, цвета волос, глаз, пропорций лица. Могу даже указать, какие: довольно высокий рост, пропорциональное телосложение, достаточно крупный нос, рыжеватые или каштановые волосы, голубые или зелёные глаза.

— Это монгол-то Чингисхан? — скептически хмыкнул Чекист.

— Зря смеётесь. Как описывают «Потрясателя Вселенной» арабы-современники, именно таким он был. С каштановыми или рыжеватыми волосами и голубыми или зелёными глазами. Что не мудрено, учитывая происхождение рода Боржигинов от некоего светлокожего предка-чужеземца, пришедшего с запада, а по пути переправившегося через огромную реку или небольшое море. И, скорее всего, этот самый предок как раз принадлежал к загадочному «правящему роду».

Настоящее время и предшествующие ему века — это эпоха символизма. И те же трезубец с двузубцем являются одними из древнейших символов, восходящих к древнейшим государствам на Земле.

Свела меня как-то жизнь с интереснейшими людьми, тоже занимавшимися этими символами. Один из них — очень высокопоставленный российский масон, не менее меня «помешанный» на истории. Ради этого он прожил несколько лет в Израиле, где его допустили до святая святых, книг по особой, «масонской» версии истории. Кстати, по его словам, очень сильно отличающейся от общепринятой истории. Вот после многочисленных бесед с ним у меня глаза и открылись.

Оказывается, лотос, стилизованным изображением которого и является трезубец, был символом царства Верхнего Египта. А двузубец, стилизованное изображение пчелы, царства Нижнего Египта. Только «Верхний» и «Нижний», согласно масонской истории, это не расположенные на разных участках течения Нила, а «Небесный» и «Земной», «божественный» и «человеческий». И трезубец-лотос, он же в европейской традиции — лилия, знак королевской власти, означает «власть над людьми, дарованная Небесами». А двузубец-пчела — «власть над людьми, дарованная людьми».

Свёл меня Андрей и с нашими отставными разведчиками, специалистами по Китаю. Так вот, оказалось, что у китайцев, как, кстати, и у шумеров, лотос тоже является знаком «божественной» власти. Иероглифов же, обозначающих лотос, у китайцев аж два. Одни обозначает само растение, а второй — его семена. Но в обоих имеется элемент-трезубец. Между прочим, «в чистом виде» обозначающий связь между миром небесным и миром земным. И в легенде о появлении Борджигинов влияние небес прослеживается в форме лунного света, проникшего через дымовое отверстие юрты, способствовавшего их необычному для монголов фенотипу.

— Ну, и к чему нам это всё? Как это может пригодиться? — пожал плечами Барбарин.

— К понимаю отношений между правителями Орды и Руси. А как может пригодиться? Не знаю. Как-нибудь может. Ведь обратите внимание: после завоевания Руси Батый оставил править «главнейшим» над всеми русскими землями Владимирским княжеством отца Александра Невского, Ярослава Всеволодовича, являющегося сыном «старейшины в мономаховом племени» Всеволода Большое Гнездо. А Невский и сын Батыя Сартак стали даже побратимами. Есть в недошедших до нас документах этой эпохи намёки на упоминания того, что это произошло из-за выяснившихся неких родственных связей между Чингизидами. Тамги-то у Чингиза и предков Ярослава и Александра — вариации трезубца, что не может быть без кровного родства. Ведь не брезговал же дружить с рюриковичем Андреем Боголюбским знаменитый Фридрих Барбаросса.

Возможно — родство через правителей всё той же Византийской империи. А возможно — через тюрков, среди которых особо выделяется правящая династия Дуло, одним из представителей которой называют Аттилу. Некоторые из этих людей тоже имели тамгу-трезубец. Если мне удастся установить эти связи, то я буду самым счастливым учёным-историком на свете.

54

Донков ордынцы взяли с наскока. К тому времени, когда дружина боярина Евпатия дошла до городка, на его месте руины даже перестали дымиться. Остались лишь мёртвые тела на огромном пожарище, кое-где сильно обгоревшие, гигантское пятно снега, вытоптанного многими тысячами людей и коней, да след каравана пленников, уходящий за Дон, на восток.

— Всего сотни две, — определил один из пограничников. — Большинство — бабы да ребятишки, но немного и мужчин было.

Поскольку близ уничтоженного городка устроили привал, вскоре из леса стали появляться люди. Те, кто чудом успел избежать плена, когда степняки ворвались за стены, или отсутствовал в городке на момент их подхода. Очень немного, не более полутора десятков. Рассказывали жуткие вещи, слушать которые был морально готов лишь Полуницын, недавно перечитавший многое из литературы о Батыевом нашествии. Потому и был едва ли не единственным, кто сохранил трезвый разум. Остальные же настолько пылали яростью благородной, что требовали немедленно ринуться вслед за татарским войском, ушедшим на север, в сторону Пронска.

— Ты, братан, горячку не пори, — попытался остановить Евпатия Крафт. — Этот самый Пронск нам точно не защитить. Вон, Ефрем говорит, что пронская дружина под Воронежем была. Значит, в городе толком некому обороняться, пусть и город побольше Донкова будет. Камнемётные машины надо перехватить, которые монголы к Рязани волокут. Как же их у вас зовут? Пороки, кажется. Вот этим мы вашей столице и поможем. Не сильно, но поможем.

Столь фамильярное обращение простого воина Коловрату не нравилось, но и Минкин, и Беспалых замучились «инструктировать» боярина о том, что Алексей — личность очень своеобразная. Даже среди необычных обитателей Серой крепости. А в обращении «брат», «братан» от этого необременённого знатностью воина нет ничего обидного, «поносного», как тут говорят, поскольку, кроме кровного родства, бывает ещё и братство по оружию, и Лёха именно это имеет в виду.

В общем, посоветовались боярин с пограничным сотником и решили, что сначала надо попытаться перехватить «полон», которые должен недалеко уйти от разорённого города. Вот и двинулись по следам, чуть припорошенным небольшим снегопадом, прошедшим день назад. А крестьянам и прочим городским жителям, спасшимся от плена, велели двигаться в сторону Серой слободы, где их примут.

Преследование небольшого конного отряда, сопровождающего пленных, принесла новые поводы для ненависти к оккупантам. Двигался «полон» медленно, хоть снега выпало ещё немного, но он всё равно мешает, что пешему, что конному. Люди, да ещё и некормленные, быстро устают, вот и добивали конвоиры совсем уж ослабших. Просто — едешь, едешь, и вдруг на «дороге» лежит труп женщины или пацана, изрубленных саблями и раздетых до исподнего.

Нагнали на третий день, близ огромной петли реки Воронеж, где она сначала течёт на север, а потом постепенно меняет направление течения на южное. Дозор доложил, что примерно полсотни лёгкой конницы привели пленников в крошечную, в две избёнки, деревушку, и вместе с её обитателями загнали во всевозможные сараи и овины. А сами таскают из домишек в сани с награбленным то, что смогли найти.

А вот тут