Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Слегка покачиваясь, Рыжебородый по коридору добрался до спальни. Свет зажигать не стал. Темнота холодила обжигающе горячую кожу. Скинул с себя халат, бросил на пол. Кровать застонала под его весом, словно мачта парусника. Он хотел лишь закрыть глаза, и больше ничего. Ему не нужен сон. Не нужны сновидения. Достаточно просто закрыть глаза. Хоть на несколько секунд.

Ему становилось все труднее производить впечатление сильного человека. Постоянно выглядеть уверенным и решительным. У Рыжебородого застучали зубы, и он закутался в одеяло. Весь мир рухнет для него при первом же признаке его слабости. Союзники мгновенно станут бывшими и набросятся, как на добычу. Старейший давно ждал этого момента. Ждал с присущим ему терпением. Где он набрался такого терпения? Нечистая сила, а не вера позволяла Старейшему оставаться в тени. Позволяла добиться успеха. Президент тяжело болен. Рыжебородый сам видел медицинское заключение. Когда президент умрет…

Дверь в спальню открылась. Ангелина присела на угол кровати и положила ему на лоб влажное полотенце.

Рыжебородый прикрыл наготу простыней.

— Я не нуждаюсь в няньках…

Ангелина шлепнула его по руке, когда он попытался убрать компресс.

— Ты весь горишь.

— Просто нужно отдохнуть. Оставь меня, женщина.

— Если жар не ослабнет к полуденному намазу, я позвоню твоему врачу.

Рыжебородый прогнал ее взмахом руки. Подождал, когда за ней закроется дверь, хотел стянуть полотенце, но передумал. Прохлада помогала. Пусть глаза отдохнут. Пусть восстановятся силы. Нужно поспать. Сон успокоит, приведет в порядок бурлившие в голове мысли. Если бы рядом был Джеймс. Но он погиб двадцать пять лет назад. Рыжебородый замотал головой на подушке, чувствуя, как темнота подступает все ближе. Обычно во время пробуждения все его мысли вертелись вокруг Старейшего, однако в подобные редкие моменты, погружаясь в сон, он думал о Джеймсе и Кэтрин. Он лишился обоих.

Кэтрин… Рыжебородый никогда не произносил ее имени вслух. Однако, закрывая глаза, часто видел ее лицо. Прости меня, брат, за нечестивые помыслы. За непристойные желания. Он скрывал их от брата, но не мог скрыть от Кэтрин. Она их чувствовала. Наверняка чувствовала. Бросить дочь… сбежать, не сказав ни слова, лишь узнав о смерти Джеймса. Она была исключительной женщиной, если так трепетно относилась к доброму имени брата. Прости меня, Джеймс.

Перед утренним намазом

Ракким вернулся в машину промокшим до нитки.

— У тебя есть выбор. — С его бороды упала капля.

Сара посмотрела в окно. Машину окружали мужчины с топорами и Дубинами на плечах.

— Можешь остаться здесь, со сквоттерами…

— Нет.

Ракким поднял руку.

— Они — мои должники. Ты будешь в полной безопасности. Если мой план увенчается успехом, я вернусь за тобой. Если нет, они отвезут тебя в город.

— Почему ты не попросишь их помочь тебе против ассасина?

— Это — моя обязанность.

Глаза Сары сверкнули в тусклом красном свете приборной панели.

— И моя.

Ракким завел двигатель. Включил фары. Окружавшие машину люди растворились в темноте.

— Что ты задумал? Мы будем действовать вместе.

Бывший фидаин следил за дорогой. Дождь усилился, ему пришлось снизить скорость до тридцати пяти миль. Он резко свернул на однополосную дорогу. Ни на одной из карт она не значилась. Молния ударила в скалу у подножия ближайшей горы, осветив разбитую колею подобно фотовспышке.

— Когда-нибудь слышала об оборотнях?

— Знаю о них по фильмам ужасов, которые снимали до Перехода. Полнолуние, шерсть и клыки…

— Я имею в виду других. Те оборотни были плодом воображения. А я имею в виду реальных. — Лучи фар не справлялись с темнотой, а дворники не успевали сметать потоки воды с лобового стекла. — Оборотнями сквоттеры называют обитающих здесь неподалеку ребят. Банды наркоманов, насильников и убийц-маньяков… Очень злобные и жестокие.

— Почему я никогда не слышала о них?

— Об их существовании мало кто знает. Всего неделю назад я тоже считал нападение сионистов историческим фактом.

— Почему правительство не посылает сюда армию, чтобы их уничтожить? Сквоттеры не представляют для общества угрозы, а эти оборотни…

— Правительство использует оборотней. Оглядись. Видишь на этой дороге добропорядочных мусульман? Или католиков? Это — зона свободного огня. Этой дорогой пользуются только контрабандисты, чтобы попасть в столицу, а также евреи и вероотступники, чтобы выбраться из нее. Оборотни перехватывают их и грабят машины. За оставшихся в живых они требуют выкуп или передают их «черным халатам». — Его пальцы сжали руль. — А иногда не утруждают себя даже этим.

— А мы что здесь делаем?

— Чтобы не привлекать внимания посторонних, оборотни все время кочуют. Сквоттеры сообщили мне, что сейчас их логово находится в десяти милях отсюда, на этой дороге.

Ветер раскачивал деревья. Их ветви царапали крышу и двери машины.

— Ты хочешь, чтобы оборотни убили ассасина?

— Что-то в этом роде.

— А нас они не убьют? Ты сможешь с ними договориться?

Ракким рассмеялся:

— Нет. С ними нельзя договориться. Но я знаю, как их можно использовать. — Вода все еще стекала с его волос. Он вытер лицо ладонью. — В прошлом году я помогал одной семье сбежать в Канаду. Мусульманская семья, двое детей, девочка восьми лет и мальчик — пятнадцати. Сын был гомосексуалистом. Никого это не касалось… но у них был один сосед. Может, они постригали лужайку недостаточно коротко или дочка любила слушать музыку. Как бы то ни было, сосед нанес визит местному имаму. Семья не стала дожидаться приговора. — Он вильнул влево, одно колесо попало в выбоину, от удара у обоих лязгнули зубы. Ракким снизил скорость. Если сейчас пробить колесо… Сара внимательно смотрела на него. — Я вел машину. Стояла осень, снег еще не выпал и дороги были чистые. Предполагалось управиться за три ночи. Времени хватало, чтобы проехать через Вашингтон и попасть в Канаду. Я знал один перевал, где пограничники каждый вечер расходились по домам ужинать. Погода была идеальной. Ясная ночь. Луна в первой четверти, мне почти не приходилось включать фары. На лесной дороге, которой я обычно пользовался, произошла авария, стояло много карет «скорой помощи» и полицейских машин с включенными «мигалками». Не исключалась ловушка. Полиция иногда инсценирует аварию, чтобы устроить ловушку контрабандистам… поэтому я поехал по другому маршруту. — Он снова вытер лицо. — И мы попали в ловушку оборотней.

— Ты никогда не рассказывал об этом.

— Оборотни вырыли на дороге яму. Покрыли ее тонким листом пластика и посыпали гравием. Я ехал быстрее, чем следовало… радовался лунному свету, пытался наверстать упущенное время. — Ракким посмотрел на спидометр. Сквоттеры сообщили, где примерно находился лагерь оборотней, но он не знал, насколько точна информация. — Машина попала в яму на скорости сорок пять миль в час, лишилась переднего моста и закувыркалась. Потом упала на крышу в кювет. Все кричали. Пострадали буквально все… восьмилетняя дочь потеряла сознание. Когда я повытаскивал их из машины, нас окружили оборотни.