Рыцарь. Далекое эхо войны - Александр Атаманов

приятнее, чем камень. Если уж на землянку сил Брона хватало, то и на десяток таких браслетов должно было хватить. Разве что землянка была собрана и скомбинирована в заклинание, а тут ему продеться идти путем простых манипуляций. Брон начал потихоньку сантиметр за сантиметром обрабатывать кость, чуть сжимая её, для увеличения её накопительной способности, а заодно и для придания ему формы.

Сколько он в итоге провозился, парень не знал. Но в итоге вроде все получилось. Идеальной конечно работу было не назвать, все же он был не гончар и не ремесленник, и вышло немного непропорционально и ушло гораздо больше энергии, чем планировалось. Все же коэффициент у кости, тем более при ее сжатии, оказался куда больше чем у земли, но результат есть, а это главное. Влив остатки энергии в свою первую подделку, которую язык бы не повернулся назвать артефактом, Брон торжественно вручил её крестьянину.

— Если будет болтаться, обвяжи тряпьем, она передаче энергии не помешает, а так постарайся даже спать с ними, — выдав столь краткий ликбез, Брон, скинув доспехи завалился спать. Работа с энергией не слабо его вымотала.

Поутру на старосту было приятно смотреть. Он был все так же болен и постоянно кашлял, но в целом был куда как жизнерадостнее себя вчерашнего. Прилив жизненной энергии позитивно сказался на истощенном организме. Это Брон в свои юные года не чувствует разницу меж концентрациями жизненной энергии в организме, а в старосте она ощутима как небо и земля.

Староста под впечатлением, даже присоединился к баронским людям, помогая собирать провизию у крестьян. На удивление проблем не возникало, видимо присутствие самого барона положительно сказывалось как на крестьянах, так и на солдатах и чуть позже обеда, со сборами провианта было покончено и две из четырех телег вместе с десятком солдат барона двинулись в обратный путь. Сам же барон Туний, в компании Брона и оставшихся солдат отправились к следующей деревне, несмотря на то, что староста зазывал их погостить подольше.

— Если он выживет, то считай у тебя в деревне появился свой, надежный человек, — заметил барон.

— Ага, — безразлично кивнул Брон, он не стал объяснять, что делал это не ради хороших отношений, а просто потому что мог помочь человеку.

До Малых предгорий добрались тоже без происшествий, чего нельзя сказать о сборе провианта.

Началось все нормально. Они так же переночевали в деревне, так же спокойно начали собирать провизию, но потом все пошло не по плану.

Брон мирно стоял на улице, обсуждая с местным старостой дела деревни, как с одной из улиц раздались крики. Брон мельком оглянулся на барона и поспешил на звуки.

Там творилось что-то непонятное. Ко двору, из которого раздавались крики, уже сбилась не малая толпа крестьян и туда же спешили солдаты от соседних домов. По шуму, который издавала толпа Брон ничего не разобрал. Так какие-то обрывки. Сумел разобрать только имя Чернуж и фразу про слабоумного.

Не успел Брон добраться до толпы, как она сама расступилась, пропуская пяток солдат. Пара из них вытащила клинки, грозно покачивая ими, но агрессии к крестьянам видно не было. Еще двое солдат, один из которых оказался Торфом тащили под руки какого-то мужика. Тот лишь хныкал, да изредка пытался дергаться, но вырваться из хватки двух дюжих парней не сумел.

— Какого хрена происходит? — гаркнул Брон, встав на пути у воинов.

— Сир, тут юродивый Клауха порезал! — ответил ему один из солдат, шагавших с мечами.

— Сильно? — только и спросил Брон, как в калитке показался и сам раненный. Его вел Фин, а сам раненный шел чуть пригнувшись, прижав одну руку к лицу. Рукава его рубахи почти по локоть уже пропитались кровью.

— Сюда его, — крикнул Брон, перекрикивая толпу и сам направился к раненому, а солдаты повели дебошира дальше, к барону.

В пару шагов он приблизился к подвывающему от боли солдату.

— Убери руку, — скомандовал Брон, но солдат не отреагировал.

— Рану покажи, — встряхнул Брон раненого, обратив наконец на себя его внимание.

Тот наконец подчинился.

— Мать твою за ногу, — выругался парень.

Рана была плохой. Брон с ходу определил, что полоснули солдата скорее всего ножом. Тот задел глаз, прошелся по кости и разрезал вену на виске.

Юноша сразу понял, что глаз потерян. Такие вещи может и под силу опытным лекарям, но Брон о таком владении магией даже не мечтал, легче было пересадить глаз, чем вырастить новый из остатков того, что осталось.

— Замри, сейчас остановлю кровь и обезболю.

От спешки Брон едва не потерял контроль над создаваемым заклинанием, но все же сумел удержать концентрацию. Первым делом он остановил кровь. Уже затем он аккуратно, тонкими манипуляциями, отключил парню нервные окончания. Действовать грубо, когда работаешь с нервами в человеческой голове было нельзя.

Солдат не сразу понял, что боль пропала. Он продолжал вздрагивать и чуть подвывать себе под нос, но Брону было всё так же не до этого. Закончив с первой помощью, он взялся за восстановление. Сперва залатал перерезанный сосуд, лишив солдата возможности открыть рану, при резком движение. Следом взялся за лечение кожных покровов.

Погруженный в магию, Брон и не заметил, как за всем этим пролетело пол часа, а вокруг них скопилась толпа народа. Когда с кожей было покончено, Брон перешел к самому неприятному.

— Дайте воды, — попросил он.

Пока кто-то сбегал за водой, Брон уже стянул с рук перчатки. Омыв руки в ведре, Брон обратился к Фину.

— Держи его голову крепко.

Пальцем забравшись в пустую глазницу, Брон начал извлекать из неё остатки глаза. Солдат задергался, хотя и не должен был чувствовать боли, но держали его крепко и к Фину присоединилась еще пара вояк, крепко ухвативших больного за руки. Брон старался абстрагироваться от окружающего мира, но даже так услышал, как рядом кого-то вывернуло. Зрелище было не для слабонервных. Сам же раненый совершенно неожиданно потерял сознание. Когда с остатками глаза было покончено, Брон промыл рану и наконец, отступил от раненого.

— Смойте кровь, но аккуратнее, не внесите грязь в рану, — строго наказал Брон окружающим.

— Закончил? — спросил его барон, — тогда пойдем.

Втроем они, юноша, барон и староста, отправились в дом к последнему. Домом он своему коллеге из Опушки вряд ли уступал, может дом и был чуть меньше, но зато стоял на крепком каменном основании, да и в целом был чуть ухоженнее. Но это было и так понятно, если тот староста был на пороге смерти, о этот явно лучился здоровьем, да и не странно. Мужик был в самом рассвете сил, на вид ему было