Час ведьмы - Крис Боджалиан

— Вы не боитесь леса?

— У меня есть страхи куда более сильные.

— Вы удивитесь, когда увидите, что там растет.

— Надеюсь.

Преподобный усмехнулся.

— Похвально.

— А если Дьявол захочет прийти за мной, то он найдет меня в городе так же легко, как и в лесу, — продолжила Мэри, вспомнив о вилках и пестике у порога.

— Возможно. Но лес — лабиринт, где индейцы видят тропы, которых мы никогда не найдем. А люди, подобные Хоукам… Они такие же необразованные дикари.

— Я не потеряюсь, — пообещала Мэри. — Я знаю, что к востоку от Натика есть община молящихся индейцев.

— И вы хотите, чтобы я проводил вас к Хоукам по дороге туда?

— Да.

— Те дикари начинают привыкать к свету Господа. Это маленькая община, но многообещающая.

— Может быть, я когда-нибудь смогу помочь вам и с ними.

— Время покажет. Не взваливайте пока на себя это бремя. — Элиот подошел к полке с книгами и протянул одну Мэри: — Вы читали ее?

Она посмотрела на заглавие: «Моя первая книга в Новой Англии».

— Нет. Но у моих внуков такая есть. Привезли из Англии этим летом.

— Полагаю, на кораблях вашего отца?

— Думаю, да.

— Библейские истории. Катехизис. И чудесные гравюры на дереве: Джон Роджерс[15] и его семья на костре.

— Старшая дочка Перегрин и Джонатана считает, что они ужасны, поэтому сначала всегда смотрит именно их.

— Не удивлен.

— У меня есть экземпляр «Духовного молока для бостонских младенцев». Мне взять его с собой?

Элиот передал ей «Первую книгу».

— Да, это хорошая мысль. Прочитайте это и тоже возьмите с собой.

Мэри пролистала книжку, остановившись на любимой гравюре внучки: сожжение семьи Роджерс.

— В «Духовном молоке» нет картинок, — тихо произнесла она.

— Это не страшно.

— Хорошо. Я уже жду, когда мы отправимся в путь.

— Судя по всему, Хоуков вы не боитесь, — заметил Элиот. — Я предпочел бы обратное.

— Почему?

— Они едва выносят меня. Сомневаюсь, что они потерпели бы мои наставления.

— Понимаю.

— Не удивлюсь, если по возвращении найду вас сидящей в одиночестве на пеньке за пределами фермы, изгнанной из их дома.

— Если они откажут в гостеприимстве, я хотя бы буду знать, что попыталась.

Элиот посмотрел на ее левую руку.

— Как ваша рука, Мэри?

— Уже заживает.

Элиот перевел взгляд за окно, его внимание привлекли две вороны, поедавшие остатки мертвого енота во дворе.

— Как бы ни был опасен лес, по крайней мере с чайниками вы там не столкнетесь.

— Это так, — сказала она. Мэри видела, что Элиот не поверил версии Томаса. Большинство мужчин в городе придерживались единого мнения: верь в одно и говори другое. Но Элиот дал ей понять: он знает, что Томас солгал.

— Вы сможете присоединиться ко мне завтра? — спросил он.

— Да. До обеда или после?

— На весь день. Я отправлюсь на рассвете и вернусь перед самым закатом. Вам это не подходит?

— Вовсе нет.

— Хорошо. Поселение, куда я отправлюсь, не в самой глуши леса, но и не на опушке. Нам потребуется два-три часа, чтобы добраться до Хоуков. Поэтому готовьтесь, что как минимум пять часов придется провести в седле. Дни сейчас коротки, и я вряд ли проведу у индейцев более трех часов. Считайте, что ваше время с Хоуками — это первая глава катехизиса.

— Благодарю вас.

— И, пожалуйста, не думайте, что сможете сопровождать меня всегда или часто. Пока мы говорим только о завтрашнем дне. Об одном путешествии зараз.

— До тех пор пока я славлю Господа, я буду к вашим услугам.

Элиот смерил ее взглядом.

— Я довольно грузен, но вы маленькая. У меня есть дамское седло, можете поехать со мной. Но дорога будет слякотной из-за подтаявшего снега. У вас есть гетры для верховой езды?

— Есть стременные чулки.

— Хорошо. Будьте здесь к рассвету.

Мэри встала и поблагодарила его. Томас может сказать что-нибудь едкое по поводу того, как быстро развиваются события, но вряд ли он станет ее удерживать. Теперь у нее есть благословения преподобных Нортона и Элиота. Насколько ей известно, Томас будет даже рад не возвращаться к обеду домой — вместо этого он сможет пропустить лишнюю кружку-другую в ближайшей таверне.

По дороге домой Мэри зашла к родителям. Она смотрела на лестницу на второй этаж и думала, как она была рада вернуться сюда, несмотря на треволнения из-за судебного процесса и неловкость, которую испытывала в присутствии Абигейл после того злополучного случая с Генри. Она рассказала матери, что намерена завтра познакомиться с Хоуками и два самых уважаемых человека в колонии поддержали ее решение. Мэри знала, что мать расскажет людям, а чем больше людей будет знать о том, как верят в нее Джон Нортон и Джон Элиот, тем меньше вреда ей смогут причинить слухи о колдовстве или даже обвинения в нем.

Мать помолчала после того, как Мэри подробно расписала ей свой план. Мэри видела, что она одновременно и горда, и обеспокоена — именно этого Мэри и ожидала.

— И ты едешь завтра? — спросила мать, встревоженно глядя на нее.

— Да. Мне даже не терпится.

— В лес?

— Не так уж далеко. Не нужно бояться. Мы уедем на рассвете и вернемся к закату. Уйдем из леса до темноты. Я сочту это небольшой проверкой, действительно ли я готова следовать за своим желанием. Думаю, преподобный считает так же.

— Я доверяю Элиоту.

— Я тоже.

— И все-таки, Мэри, будь осторожна.

— Моя душа в руках Господа. Ему я тоже доверяю, — заключила Мэри и уже после того, как слова сорвались с ее губ, поняла, что хотя и не лгала, но вводила мать в заблуждение и использовала имя Господа в качестве инструмента для манипуляций.

— Я хочу, чтобы ты мне подробно обо всем рассказала. С твоей стороны очень благородно помочь Хоукам: смотрите в Небо, но умеряйте свои ожидания.

— У меня нет ожиданий, — сказала Мэри и рассмеялась. Она чуть не выпалила, что ощутила зов Бога, но это была бы слишком дерзкая ложь. Одно дело — стоять у огня, и другое — шагнуть прямо в него. Она продолжила: