Духовка Сильвии Плат - Юстис Рей

Игра, как обычно, начинается со спорного броска. Первая четверть, длящаяся десять минут, как и все остальные, а всего их четыре, проходит не слишком удачно для «Соколов», но, по крайней мере, относительно спокойно. Гостевая команда блокирует любые поползновения в сторону их корзины. И хоть Кевину и удаётся помочь Сэму и Лиаму забросить несколько мячей, мы пока отстаём. Счёт: 6:12.

Скандал возникает в начале второй четверти, когда Брэндон получает неспортивный фол за то, что дразнит центрового «Буйволов», размахивая перед его лицом руками. За это гостевая команда имеет право на один штрафной бросок.

Школа Корка крайне недовольна поведением Реднера и даёт понять это неодобрительными возгласами, а всё потому, что за всю историю игр Брэндон заработал меньше всего фолов. Реднер всегда сдержан. Он слишком хороший стратег. А сейчас он сам не свой. Думаю, его давно пора было заменить, но тренер в него верит.

Когда заканчивается вторая четверть, наступает большой перерыв: пятнадцать минут, после которого команды должны поменяться корзинами. Всё это время тренер пытается вправить Реднеру мозги, потому что сегодня он играет как никогда плохо. Однако уже к третьей четверти Брэндон зарабатывает ещё один фол, на этот раз за неоправданно жестокий толчок игрока соперников. «Буйволы» опять получают возможность штрафного броска.

Позже на поле начинается абсолютно необъяснимая вакханалия, устраиваемая Реднером. Когда мяч попадает ему в руки, он не хочет никому его передавать, даже если очевидно, что ему не добраться до корзины. Именно поэтому несколько раз «Буйволам» удаётся перехватить мяч и заработать очки.

– Реднер!

Тренеру приходится взять тайм-аут. Я, как помощник тренера, сижу рядом с ним и слышу все его замечания по поводу игры. Он взбешён.

Брэндон и все остальные игроки собираются возле тренера в круг. То же самое делают и «Буйволы».

– Какого чёрта ты творишь? – шипит тренер.

А Реднер молчит, ему, похоже, всё равно. Он выглядит как приведение, хотя со всех остальных три пота сошло.

– Ты портишь нам всю игру, – жалуется Джек.

– Молчать! – прикрикивает тренер. Он закрывает глаза и с силой надавливает на них пальцами, будто это поможет принять решение.

Я нахожусь на скамье неподалеку. Ты сидишь во втором ряду за мной. Несмотря на тот факт, что на тебе нет синей майки с соколом и ты почти ничего не понимаешь в баскетболе, тебя тоже волнует эта игра. Я знаю.

– Я должен попросить тебя уйти, – говорит тренер Реднеру в итоге.

У того синяки под глазами становятся ещё больше.

– Вы не можете этого сделать, – почти рычит Брэндон.

Тренер чуть подаётся к нему.

– Уже сделал.

Ты наклоняешься через моё плечо и тихо спрашиваешь:

– Это плохо, да?

– Томсон! На площадку, – тренер машет Нику Томсону, а тот только того и ждал.

– Даже поставь он тебя вместо Реднера, было бы лучше, – говорю я без радости в голосе. Обычно в глубине души мне приятно, когда у Реднера что-то не выходит, хотя это бывает очень редко, но сегодня я не радуюсь его неудачам, а беспокоюсь за него.

Не глядя ни на кого, Брэндон вылетает из спортзала, больше не говоря ни слова. Его девушка, Дороти, среди болельщиков так и не появляется.

Четвертая четверть проходит напряжённее всех предыдущих, вместе взятых, однако, даже учитывая тот факт, что Томсон не самый лучший игрок, он хотя бы не мешает всем остальным. Поэтому четвёрке лучших – Рэм – Паркер – Джонсон – Галлахер – удаётся к концу основного времени сравнять счёт. Но в течение последних минут четверти Джонсон, передавая мяч, падает на спину и подворачивает руку. Ничего смертельного, но играть сегодня он не сможет. Его заменяют Мэлоу. Не самый сильный баскетболист и уж точно не сравнится с Джонсоном, но ничего не поделаешь. В главном составе команды остаётся только три по-настоящему сильных игрока.

Назначается овертайм, то есть у нас есть пять минут, чтобы выиграть матч. Точно так же думают и «Буйволы», поэтому в итоге счёт после первого овертайма снова равный. Никто не хочет проигрывать. А учитывая, что в составе «Буйволов» также есть свой Майкл Джордан, игра становится ещё напряжённее.

В итоге проходят два овертайма. Болельщики обеих команд встают со своих мест, осознавая напряжённую обстановку на площадке. Игра волнительная, но при этом жутко завораживающая.

Мяч у «Буйволов», но вдруг Мэлоу перехватывает его и, увидев, что соперники его блокируют, тут же передаёт его Кевину. Рэм находится слишком далеко от кольца соперников, но рядом передать мяч некому, а на него бежит один из «Буйволов». Тогда Рэм кидает мяч чуть ли не с противоположного конца площадки и попадает, зарабатывая три очка. Кажется, сегодня не произойдет линчевания. Ученики Корка ревут от радости, вскидывая синие флаги. Баскетбольные матчи – единственная возможность покричать в удовольствие. Финальный счёт: 75:72.

* * *

Сегодня мой счастливый день, ведь я узнаю, что меня принял Бостонский университет. Я так рад, что готов обнять весь мир, но обнимаю только маму и целую в щёку, лезу и к Питу, но он недовольно морщится. Я готов даже пробежаться, лишь бы быстрее рассказать эту новость тебе лично. Но приходится идти. Сердце.

Я спокойно стучу в двери, чтобы не выдать себя раньше времени. Ожидаю увидеть Джейн, но открываешь ты, немного растерянно глядя на меня.

– Ты одна? – спрашиваю я взволнованно, чувствуя, как письмо из университета, словно второе сердце, колотится во внутреннем кармане ветровки.

– Да, – неловко отвечаешь ты, пока не понимая, в чём дело.

Я без приглашения вваливаюсь в дом и, не дожидаясь, пока за мной закроется дверь, беру твое лицо в руки и впиваюсь в губы. В конце концов, я так давно мечтал это сделать. Я почти вдавливаю тебя в стену, проникая глубоко в твой рот, отчего ты приглушенно постанываешь. Ты пахнешь чем-то приятным, вроде детского шампуня. Наверно, это от Молли.

Ты не сопротивляешься, когда я лезу к тебе целоваться, хотя я бы не удивился и такому исходу. Честно говоря, ты первая девушка, которую я целую по-настоящему.

Когда я чуть замедляюсь, ты отталкиваешь меня и со всей силы даёшь пощёчину. В тишине прихожей звук такой громкий, что кажется, будто ты ударила плетью. Щека горит, словно с неё сняли кожу. Я не смотрю на тебя, лишь остаюсь стоять в таком униженном положении.

– О боже! – восклицаешь ты шёпотом, понимая, что сделала.

После прижимаешься ко мне, целуешь в щёку, в уголок губ и снова в губы.

– Прости, прости, прости… – не переставая, шепчешь ты, отделяя каждое слово поцелуем, а я стою и понимаю, что твоя пощёчина лучше, чем всё, что у меня когда-либо было, и что я готов терпеть с твоей стороны даже их.

Прекращая меня целовать, ты отстраняешься и, заводя руки за спину, прикасаешься ладонями к стене. Я всё ещё стою неподвижно, глядя вниз.