Кодекс Охотника. Книга ХХ - Юрий Винокуров

привычке использовал родную магию земли. И что это ничего не даст энергетическим сущностям. Но потом понял, что каждая частичка пыли заряжена капелькой тьмы, которая воздействовала на светлячков, как своего рода шрапнель, продырявив их во многих местах.

— Красава! — я показал большой палец вверх одобрительно.

В общем, ребята справились. Справились они и с близкими сородичами Ос Роя, с багровыми шершнями, что водились в следующем чёрном Разломе, и были также очень неприятными соперниками.

Это было быстро и эффективно. Моей целью было посмотреть, как они справятся против летающих мощных тварей, что умеют и магией «приголубить» и сверху физически ударить. А учитывая, что массой они были с годовалого теленка каждая, тор это было чревато.

Однако тут бывшие спецназовцы не сплоховали. Четкая оборона, контроль окружающего пространства и быстро подобранная стратегия ответного удара позволили зачистить гнездо Шершней за неполные три часа. А энергия от разбитого кристалла была для них заслуженной наградой. Я заметил, как почернел перстень у Макса и как Коля с улыбкой подметил желтое свечение своего кольца. Олег и Василий щеголяли с голубыми кольцами, так что по-факту, команда у меня была мощной даже по меркам этого Мира.

Ну, а в третьем Разломе их ждал настоящий сюрприз.

— Серьёзно, радужный Разлом? — без испуга, но с явным удивлением, сказал Макс, когда Москаленко посадил «Буревестник» почти в середине Эпицентра.

Да, надо заметить, что вся наша экспедиция была хорошо подготовлена. Две эскадрильи «Валькирий» сменяли одну на другую, прикрывая нас с воздуха. Ещё два «Буревестника» утюжили землю вокруг нас, когда мы заходили в Разломы, не подпуская их к Москаленко. Было потрачено много ресурсов. Но, на мой взгляд, оно того стоило.

Надо сказать, что радужная плёнка Разлома настроила ребят на нужное настроение, потому что зашли они туда во всеоружии и со всей осторожностью, готовые к любому развитию событий. Причём зашли сразу за мной. На этот раз я пошёл первым, потому что у меня были определённые опасения по поводу этого последнего теста.

Когда зашли ребята, сначала они увидели улыбающегося меня. А после того, как я кивнул в нужную сторону, они уставились в ту же самую сторону.

Возникло гробовое молчание.

— Да ладно⁈ — простонал Макс Самохвалов.

— Падла… — прищурился Вася Астапов.

— Ах, ты ж тварь!!! — прошипел, поменявшись в лице, Олег Горохов.

— Мамочка… — внезапно пробормотал побледневший Коля Костриков.

Ну, по крайней мере, никто из них сходу не сотворил никакую херню. И это уже меня радует. Интересно, что они сейчас видят?

Я, к примеру, просматривал прямо сейчас интереснейший фильм под названием — «Сандр и тысяча чертей». А еще чувствовал нарастающую панику. Зря я сюда зашел…

Глава 22

Я чуть было со всего размаху не влепил себе ладонью по лбу. Удержало меня только два момента.

Первое — тяжёлая перчатка из жёсткой кожи, которая была у меня на руке.

Второе — нельзя же показывать перед подчинёнными своё разочарование. Надо сделать вид, что так всё и было задумано. Сука…

Живущая в этом Разломе тварь имела великое множество названий. В большинстве из них использовалось слово «кошмар»: Ночной Кошмар, Смертельный Кошмар, Жуткий Кошмар. Ну, и прочая лабуда, на которую у людей хватало воображения.

Мы же, Охотники, называли их просто Кошмаром.

Тварь была, скажем так, специфическая. Самое интересное, что она имела что-то вроде сильно извращённого Дара Душелова, которым владели и мы, Охотники. Вот только он накладывался на сильную ментальную составляющую. И, как правило, доставлял большие проблемы тем, кто пытался противостоять Кошмару.

Если объяснять просто, то Кошмар входил в ментальный контакт с жертвой, копался у неё в голове,а затем вытягивал оттуда самое страшное и ужасное воспоминание — что-то, чего человек боялся больше всего на свете. Ну, и воплощал это в реальности.

Нет, у него не было всех доступных Душ на любой вкус и на любого врага. Тварь действовала немного по-другому: она воплощала из своей Души самого эффективного врага, на её взгляд. Ну и вешала на него сверху иллюзию «самого страшного ужаса» для её противника. Дешево и сердито, ага…

Самое смешное, что все прекрасно знали, как работает Кошмар. Вот только это был тот самый неловкий момент, когда знание совсем не означало победу или хотя бы преимущество.

Дело в том, что тварь была исключительно умна и затейлива. А её сила зависела от опытности твари, и того разнообразия душ, которые она имела.

Сейчас передо мной была достаточно опытная тварь, но не «ужас-ужас», как бы выразилась Анечка, к примеру, про наш бюджет. И сейчас она вытаскивала наружу всё самое страшное, что испытывали когда-либо люди, зашедшие в Разлом.

Вот только был один нюанс — у меня перед глазами мелькал калейдоскоп когда-либо убитых мной тварей, но система «подбора» явно сбоила, постоянно срываясь на один интересный момент — момент, когда я голой ногой раздавливаю башку одного очень старого и очень опытного Кошмара, не в пример более сильного, чем местный. И от этого зрелища, присутствующая здесь тварюга медленно, но неуклонно начинала паниковать.

Сандр, Сандр, башкой надо было думать, прежде чем сюда заходить! Мог бы предположить, что убийство своего старшего собрата она не пропустит.

Вот и сейчас видно, что мои ребята затрясли головой. Видимо у них, чтобы они там не видели, в голове прямо сейчас происходили подобные «сбои».

— Это что за херня, командир? — скривился Самойлов. — Зачем он мне показывает мёртвую китайскую проститутку?

— Ну, когда-то она хотела тебя убить.

Макс слегка нахмурился и, походу, смутился.

— Ну да, было дело. Блин…

— Макс, а что она с тобой пыталась сделать? — тут же заржал я, зная «механику» работы твари.

— Ой, всё! — покраснел бравый лекарь, но тут его лицо распахнулось в широкой улыбке. — Ах… ты ж, ублюдок! — сказал он, смотря куда-то вдаль. — А вот тебя с большим удовольствием я убью ещё раз!

На этом моменте я окончательно понял, что у Кошмара день не задался, и всё пошло не так. Ну, что ж, сегодня я сам себе злобный Буратино. Поэтому я махнул рукой.

— Идите, мои верные падаваны, и убейте его!

А сам попытался закапсулироваться от ментального влияния твари. Получилось у меня не очень. Собственно, из моей башки он вылез, и чувствовал меня в эфирном пространстве просто, как закрытое, покрытое энергией, «яйцо». Вот только разум его — враг его, и он