Боги, пиво и дурак. Том 5 - Юлия Николаевна Горина

— Куда тебя черт понес?! — проревел мне в спину Кир. — Идиот!..

— Все сюда! — кричал я, и отставшие подчинились призыву. Хотя наверняка не верили в него.

Но даже намек на надежду сейчас для них был лучше верной гибели.

Две девчонки, только что ломавшие двери безопасного загона, промчались навстречу этой самой надежде, опережая меня. Следом за ними во весь опор пробежала еще одна.

За ней по пятам, взрывая землю копытами, несся бык.

Адреналин ударил мне в голову. Собрав всю свою силу в комок, как резиновый мячик, я легко отскочил в сторону, выхватил меч и, направив энергию в руки и спину, с размаху всадил меч прямо в треугольную башку быка.

Меч засветился у меня в руках. Череп хрустнул, и свирепый зверь упал на колени в пыль.

Трибуны взорвались аплодисментами.

Теперь гладиатором был я.

Дебилы, мать вашу!

Выдернув свой меч из мертвой башки, я помчал в открытый загон.

Следом за мной, уворачиваясь от рогов других быков, торопились еще две лошадки. Ну же, давайте!

Пропустив их мимо себя, я на мгновение прикрыл глаза, создавая заградительное начертание — самое простенькое из всех, что я успел запомнить в школе Эреба. Так, отпугивающе-обжигающая шляпа, но для безмозглого скота вполне сгодится. Оно плюхнулось наземь передо мной кроваво-красным клеймом и протянулось тонкой алой линией на пару метров в каждую сторону. Чтобы полностью закрыть проход, нужно было создать еще минимум два таких клейма. И я по-быстрому сделал еще одно, закрывая до конца один угол.

Готово!

— Ну давайте, быстрей! — крикнул я двум последним красавицам.

Одна из них, собравшись, со всех ног рванулась вперед и проскочила по открытому участку к подругам.

Трибуны снова ахнули, а я тем временем закрыл второй угол, оставив только небольшой проход.

Но последняя девчонка совсем выбилась из сил. Два быка зажимали ее в клещи и уводили в сторону от спасительного убежища.

Тем временем в заградительную линию ломанулся один из рогатых — и испуганно отшатнулся, с жалобным мычанием поднимая задымившуюся морду.

Так тебе и надо.

Хотя, по большому счету, главными скотами на этой арене были вовсе не быки.

Я бросился в открытый проход на помощь кентавру, и увидел, что Кир спешит на помощь с обнаженным мечом наперевес.

— Ты мне еще за это ответишь! — злобно бросил он мне и встал в проходе в качестве привратника. — Только попробуй сдохни!..

— Сам не хочу! — ответил я.

Публика опять зашумела, вполне довольная зрелищем. А я, плеснув инспираторикой силу в ноги, помчал наперерез быкам, зажимавшим бедную девчонку. Длинные светлые волосы, перепачкавшиеся в грязи, хлестали ей по влажным плечам, грудь ходила ходуном, пытаясь вобрать еще больше воздуха, уставшие ноги проскальзывали в пыли.

Я не успевал!..

Нужно было что-то делать прямо сейчас. Сию минуту!

Остановившись, я вскинул голову и с дикой, чудовищной силой заорал.

— А-аааааааааа!

От такого вопля мне самому даже страшно стало.

Не знаю, стало ли страшно быкам, но они ошалело повернули ко мне головы и сбавили шаг.

Но и кентавр, к сожалению, тоже.

— Скачи, скачи давай! Чего встала? — грубовато прикрикнул я, приближаясь к быкам, как заправский матадор.

Бедная измученная девочка бросилась в укрытие.

Я окинул взглядом арену. Тела погибших в этой скачке темными кровавыми пятнами виднелись вдоль всего пути. Одно из них — совсем близко от меня — тонконогая, светло-золотая лошадь с пропоротым животом.

Но это если смотреть с одной стороны.

А с другой это была молодая женщина. С длинными, смешавшимися с пылью и грязью волосами. С обнаженной грудью, растерзанной копытами быков.

Между тем довольные трибуны ликовали. Подняв глаза, я видел живую массу. Изумленные лица, одуревшие глаза, перекошенные рты.

А потом вдруг мой взгляд во всей этой лавине выхватили детское лицо — мертвенно-бледное, с широко распахнутыми от ужаса глазами. Это был мальчишка лет двенадцати, которого восторженный папаша исступленно трепал по плечу, при этом довольно помахивая рукой мне и быкам. А может быть, мертвой девочке в десятке шагов от меня.

И в этот момент я вдруг понял корриду. Что она вовсе не про быков. Она про ненависть.

Эти черные твари, по сути, ни в чем не были виноваты передо мной. И перед кентаврами, в сущности, тоже. Но здесь и сейчас для меня они стали воплощением зла. Не в смысле тупой звериной ярости скотины, а зла глобального. Того, что царило сейчас на этом ипподроме, в этом городе, в этом мире. Того зла, что превратило кошкодевочек в рабынь, кентавров — в дичь на потеху. А бедных женщин-ящеров сделало женщинами-ящерами, и этим все сказано.

Того самого зла, что по собственной прихоти превращало людей в полуживотных, а потом обрекало этих самых полуживотных на такую жизнь, которой добрый хозяин не допустит и для животного, изначально рожденного зверем.

И я хотел это победить. Уничтожить, проломив череп, перерубить хребет и выкинуть в гнилую канаву.

Стиснув рукоять меча в пылающих от энергии ладонях, я рванулся к одному из быков, увернулся от удара, ушел в сторону — и с остервенением вонзил меч ему в брюхо.

Тот с ревом отшатнулся от меня. Стон быка смешался с жадным ликованием трибун. Похоже, им было все равно, кто именно умирает.

Второй бычара вдруг будто отрезвел и попятился.

Ну и хрен с тобой.

Подскочив к его раненому приятелю, я завел меч ему под морду. Клинок вспыхнул — от силы и гнева, что я пытался влить в него через свою руку.

И рывком рассек горло.

Бык повалился мне под ноги. Зрители возбужденно кричали.

— Давай сюда! — пытаясь переорать толпу, позвал меня Кир.

А я, тяжело переводя дыхание, все никак не мог отвести взгляда от содрогающейся черной туши передо мной.

Но потом все-таки развернулся и направился стартовому загону.

Остальные быки не обращали на меня внимания. Они собрались там, где было больше кентавров — на финише. Толкались, трубили, тыкались мордами в перекладины, будто девчонки были им медом намазаны.

Хотя кто знает, может, так оно и было? Ведь что-то заставляло их преследовать своих жертв?..

Я вошел в загон и запер его открытую сторону последним клеймом.

— Все, дело сделано… — сказал я, но никакого удовлетворения при этом не испытал.

Потому что забить быка — это слишком мало. Заказать Нергалу главу сраного ордена звероделателей — тоже ни о чем! Подумаешь — одного нашинковали,