Смертельный удар - Роман Злотников

В этот раз их совокупление скорее можно было назвать дракой, но и ему и ей это понравилось. Хранитель заставил ее удовлетворить все свои самые извращенные желания, воображая на ее месте другую, однако когда они, измученные борьбой друг с другом, лежали на ложе, то он увидел на ее лице ехидную улыбку. И заснула первой тоже она. Так кончился этот день. А ночью его разбудили…

Грон сидел в густой кроне раскидистого дуба на опушке леса, выходящего к стене главного храма Магр. Он был наг, но весь вымазан сажей, смешанной с топленым медвежьим салом. Поэтому, несмотря на то что до стены, огораживающей территорию храма, было всего пять локтей, заметить его, даже встав напротив, можно было, только если очень внимательно вглядеться прямо в него. Они вышли к храму вчера утром. Весь вчерашний день Грон проторчал на подобном дубе у противоположной стены. Причем, повинуясь непреложным тактическим правилам, дуб он выбрал не самый высокий и не самый близкий к стене. Сегодня он торчал здесь. Грон уже знал, где держат Толлу и детей и какая у них охрана. Он пока не знал и не мог предположить, за сколько дверей их упрятали и какие там запоры, а также используются ли в системе охраны какие-нибудь специфические игрушки Ордена. Судя по его наблюдениям, выходило, что нет.

Но зато он установил, где находится самая важная персона в этом храме. А поскольку на этом властном мужчине не было одежд жреца, а по внешнему виду он ничуть не напоминал горгосца, Грон сделал логический вывод, что, скорее всего, это один из высших иерархов Ордена. Возможно даже, кто-то из Хранителей. А вот система охраны у них была вшивенькая. Никакая, прямо скажем, система. Семь стражников: по два у ворот, у дарохранительницы и у центрального храма и один у самого входа в подземелье. И к каждому из стражников можно незаметно подобраться по кустам шагов на пять. Перед сменой один из стражников, чаще всего из тех, что стояли у дарохранительницы, оставлял пост и шел будить следующую смену. Был еще десяток жрецов на ночном бдении у факелов и у священного огня Магр, в большом нефе главного храма. Да, похоже, внутри подземелья и у апартаментов Хранителя ночью дежурило по двое посвященных. Так что, как он и предполагал, основная опасность должна была подстерегать их при уходе из Горгоса. Грон бросил взгляд на небо. Темнело. Еще пара часов, и бойцы соберутся в условленном месте. Сейчас они тоже сидели на деревьях, только гораздо глубже в лесу. Их задачей было досконально изучить местность. Грон снова перевел взгляд на храм… и вцепился в ветку. Из ворот храма выезжала колесница, на которой рядом с возницей стоял не кто иной, как Эвер из Тамариса. А он в настоящее время, если ничего не изменилось, являлся одним из членов Совета Хранителей и носил титул Хранителя Порядка. Эвер ехал один и, судя по добротному дорожному плащу и туго набитому мешку, который виднелся сквозь ограждающую решетку, направлялся куда-то далеко. Этому человеку Грон хотел бы задать очень много вопросов, поскольку именно он организовал похищение его семьи.

Наконец стемнело. Грон тихо соскользнул на землю и, неслышно ступая, двинулся в сторону места сбора. Он пришел последним. Бойцы были уже там. Эдон сварил крутую похлебку, почти без соли. Все быстро и молча поели и, повинуясь жесту Грона, расселись кружком. Грон негромко начал инструктаж:

— Атака за четыре часа до рассвета, после второй смены караула. Действовать будем двумя группами, одну поведу я, вторую Эдон. Основная задача второй — прикрытие. На первом этапе действовать будет только моя группа. Первый объект атаки — апартаменты на верхнем этаже храма. Там, скорее всего, закончим за час. Перед самым рассветом атакуем подземелья. — Он помолчал. — Предупреждаю, никакого лишнего шума. Если есть возможность отвлечь стражника, шуганув птиц, — так и делать. Если сработает дерганье за хвост подвернувшегося кота, значит, дергайте за хвост. Если стражник ничего не видит — значит, ему повезло и он должен остаться в живых. Оружие применять в крайнем случае. Группе прикрытия одновременно с атакой подземелий тихо взять дарохранительницу. Берите все самое ценное. Конечно, этот налет вряд ли удастся выдать за обычный грабеж, но похищение ценностей некоторую сумятицу в умы внесет. Так что никаких лишних смертей. — Грон сделал паузу и, неизвестно почему, глухо добавил: — Если я не решу по-другому.

В общем, все, что он сообщил, в той или иной форме было уже сказано. Однако постановка задачи есть постановка задачи. Она нужна не столько для того, чтобы изложить то, что бойцы должны сделать. Грош цена тому командиру, бойцы которого узнают о задаче в последний момент, не имея возможности осознать ее, сжиться с ней, прокрутить несколько раз в голове. Постановка задачи — это рубеж. Все, что было до того, — подготовка. После — уже бой. Грон обвел внимательным взглядом лица сидящих рядом с ним бойцов. Некоторые еще возбужденно поблескивали глазами, но большинство уже спокойно смотрели на него. «Ночные кошки», его лучшие бойцы. Они смогли бы неплохо сработать и в его мире, поскольку усвоили главное: убивает не оружие, а человек. И сейчас умело и неторопливо приводили себя в боевое состояние, выбрасывая из головы все лишние мысли и эмоции и готовясь превратиться в холодные и совершенные машины для убийства Грон знал, что спустя минуту они разойдутся по местам ночлега и спокойно улягутся подремать, а ровно через три часа без какой-либо дополнительной команды проснутся и будут полностью готовы к бою. Он еще раз оглядел их лица, теперь уже абсолютно спокойные у всех, и махнул рукой:

— А сейчас спать.

Грон первым спрыгнул со стены и замер, прислушиваясь. Главное в этом деле было не шевельнуться первым. Любой человек, заслышав подозрительный звук, замирает, прислушиваясь, и тот, кто шевельнется первым, посчитав, что все тихо и ему почудилось, — тут же выдаст свое присутствие. Но вроде бы все было тихо. Грон тихо пискнул мышкой, которых в этой местности водилось множество, и прянул в сторону. Со стены почти бесшумно соскользнули еще четыре фигуры. Грон поднял руку и, дождавшись, пока все прочно встанут на ноги и быстро осмотрятся, сделал знак рукой. Все пятеро, пригнувшись, бросились вперед. Добежав до подножия храма, они замерли у крайних колонн. Стражники сидели на ступенях, привалившись спиной к колоннам. Их головы свесились на грудь. Грон качнул головой, и бойцы скользнули ко входу в храм. Жрецы у статуи Магрбагровоглазой и стоящей рядом священной чаши с огнем должны были бдить на коленях, поднимаясь только для того, чтобы подлить в чашу земляное масло или смазать свежей кровью пилигримов губы статуи. Но, как видно, они тоже были сильно утомлены прошедшим днем, а посему бдили только двое, причем очень активно, и одна из них никак не напоминала жреца. Между тем Магр не испепелила кощунствующих молнией, похоже, богине это нравилось. Все-таки хоть и Смерть, а баба. Однако им было пора. Они быстро поднялись по лестнице на верхний этаж и подбежали к лику Магр, увенчивающему фасад храма. Справа и слева от лика оставалось достаточно пространства, чтобы мог протиснуться человек. Грон повернулся и, молча ткнув в двух бойцов, указал им на лестницу и дверь, явно ведущую в нужные апартаменты. Потом протиснулся между скулой богини и фасадом и легко пошел по карнизу. Окно было закрыто только полупрозрачными занавесями, слегка колышущимися на легком ветерке. Грон прикрыл глаза и немного подождал, пока глаза привыкнут к полной темноте, чтобы внутри темной комнаты не оказаться совсем слепым, потом протянул руку и, отбросив занавеси, кувыркнулся вперед. Ему повезло. Он приземлился на четыре точки, каким-то чудом не задев треножник с жаровней, стоящий у самого окна. Грон замер, согнувшись. У дальней стены белело огромное ложе, на котором, раскинувшись, лежали мужчина и женщина. Грон осторожно оглянулся. Больше никого в комнате не было. Он снова бросил взгляд в сторону ложа. Вроде бы спящие не шевелились. Грон поморщился. Женщину придется убрать первой. Женщины непредсказуемы, эта может заорать в самый неподходящий момент. Он приподнял треножник и сдвинул жаровню в угол. Потом просунул руку за занавеси и пошевелил пальцами. Немного погодя в комнату через окно проскользнули еще две фигуры. Грон показал рукой на дверь и, растопырив пальцы, изобразил метательное движение. Бойцы вытащили сюрикены. Грон скользнул к ложу и достал кинжал. Когда наносишь удар спящему, не надо зажимать ему рот, человек может дернуться и сбросить руку, издав предсмертный вскрик. В этом случае лучше сдавить горло на выдохе, перекрыв доступ кислорода, и тогда, даже если жертва и вывернется, то последним Рефлекторным движением будет не выдох, а вдох. Грон дождался наиболее полного выдоха и, стиснув женщине горло, ударил кинжалом в глаз, повернув клинок слегка в сторону, чтобы достать мозжечок. В этот момент двери комнаты распахнулись, и бойцы метнули сюрикены — из-за левого косяка по правому посвященному и наоборот. Спустя несколько мгновений, когда тело женщины обмякло, а оба охранника мешком шмякнулись на пол, мужчина оторвал голову от подушки и с недовольным видом повернулся в сторону Грона. Миг он недоуменно смотрел на него, а когда его нижняя челюсть пошла вниз, то оказалось что ее подвижность ограничена острием кинжала, с которого еще капала кровь его подруги. Грон схватил мужчину за волосы, потянул с кровати, нарочно повернув его голову так, чтобы залитое кровью лицо женщины было под самым его носом. Стащив его на пол, Грон сказал: