Факультет боевой магии. Сложные отношения - Таис Сотер

— Не имею не малейшего представления. В его квартире нет ничего, что дало бы хоть какую-либо подсказку. Но давай не будем обсуждать этого человека. Он мертв.

В голосе менталиста было слышно сожаление. И он явно недоговаривал.

— Как мастер? — вспомнила я. — Ты ведь виделся с ним.

— Ах да, Рихтер… Софи, разве ты не боишься высоты?

— Немного, — осторожно ответила. — При чем здесь это?

— Когда твоя жизнь была под угрозой, ты начала вытягивать из него силы. По крайней мере, магию стихий.

— Мастер и так был слаб!

— Именно.

Сердце пропустило удар.

— Он ведь не… Мартин! Скажи хоть что-нибудь!

— Жив твой мастер. Но в себя не приходил. Пока.

Я запрокинула голову назад, тихо выдохнув.

— Точно. Корбина Рихтера не так легко убить. В этот раз я хотела бы увидеть мастера, даже если он без сознания. Может, мое присутствие как-то повлияет на его состояние в лучшую сторону.

— Тебе стоит самой немного прийти в себя. Ты чуть не умерла. Или так веришь в собственное бессмертие?

— Уже нет.

Раньше моя жизнь подвергалась опасности, и не раз, но никто и никогда не хотел меня убить. Такого желания не было и у Адорно. Просто он был готов сделать это, если так нужно. Только потому, что я была женой Мартина Шефнера.

Да и я убила Тео, своего ученика, вполне осознавая, что делаю. Не случайно и не в пылу битвы. Хладнокровно дождалась, когда студент отвлечется, и ударила. Спасая себя, спасая мужа и еще не родившегося ребенка. Хотелось бы думать, что это была только необходимость. Но также это было и местью. Пусть я и сказала Тео, что ничто не сможет вернуть Петера, после расплаты мне стало на мгновение легче.

Слишком много жестокости, слишком много зла, о котором я предпочла бы вообще не знать. Не от этого ли Мартин пытался меня уберечь? Спрятать от мира, в котором человеческая жизнь — лишь разменная монета? Утраченную невинность не вернешь. Остается принять реальность как она есть. Быть сильной даже в самое беспросветное и тяжелое время. Стать собственному мужу опорой, а не обузой, пусть ради этого и придется наступить на горло собственным желаниям. И перестать так отчаянно и эгоистично цепляться за Корбина Рихтера. Он и так достаточно пострадал из-за меня.

— Как только мастер очнется, я попрошу его расторгнуть магический договор.

Удивительно, но Мартин не проявил энтузиазма, хотя раньше только и мечтал избавиться от моего наставника.

— Нет причины действовать поспешно. Тем более что именно стихийный дар Рихтера помог тебе выжить. Если бы ты иссушила свой источник, а не источник элементалиста, все закончилось бы гораздо хуже.

Муж сел рядом и коснулся моих стоп. Нахмурился.

— Холодные. Ложись в кровать, я прикажу принести грелку.

Стоило улечься под теплое одеяло, как меня тут же сморил сон. Следующие несколько дней я просыпалась лишь на пару часов и снова уплывала в дрему без сновидений. Вялость, сонливость и отсутствие интереса к чему-либо были верным признаком магического истощения. Но я была даже рада состоянию эмоционального отупления.

Так было гораздо легче.

Мартин Шефнер

— Нет-нет-нет, господин Шефнер! Я ведь не хотел ничего дурного!

Ларе Муниг сжался на неудобном железном стуле, испуганно разглядывая неподвижную фигуру главы СБ. Мартин Шефнер не был особенно массивен, но пугал он не физической мощью: холодное спокойствие Шефнера было опаснее угроз любого громилы.

— Кому вы еще рассказали о своей находке, кроме Рихтера?

— Клянусь, никому!

— А тот человек из архива, с которым вы были в сговоре?

— Он знает лишь то, что меня интересовали свидетельства о магическом договоре. Про ритуал заключения брака я с ним не говорил.

— Как и со мной. Хотя вы должны были понимать, что вопрос касается меня напрямую. Не только из-за Софии. Корбин Рихтер — повелитель стихий. Его дар — опасное оружие, за которым нужен контроль. А вы утаили тот факт, что Рихтер связан не просто договором, но магическим браком с моей женой, и это влияет на его способности. Притом весьма непредсказуемо. Под угрозой безопасность столицы. Значит, вы, господин Муниг, совершили преступление, скрыв важную информацию от службы безопасности.

— Рихтер угрожал мне!

— Правда? — мягко спросил Шефнер. — Впрочем, это похоже на него, но не оправдывает вас. Так что мне с вами делать теперь, господин Муниг?

Историк взглянул на бумаги перед собой. Согласие на ментальное воздействие. Он его уже дал, и рано или поздно Шефнер все равно вытрясет из него все. Любой ценой.

— Я… я готов сотрудничать. Рассказать что знаю. И даже то, что не говорил Корбину Рихтеру. Только не надо никаких заклинаний!

— А вот это будет зависеть от того, насколько вы окажетесь полезны.

Комнату для допросов Мартин покинул только через три часа в крайней задумчивости. Муниг попал под подозрение, когда попытался избежать разговора со следователем СБ, но, как оказалось, с попыткой покушения историк связан не был. Зато хранил совсем другую тайну.

Магический брак между алхимиком и Софи, так до конца и не завершенный, не признаваемый законами Грейдора. Формально. И все же связывающий сильнее, чем любой из существующих ритуалов. Но такие союзы редко заключали по большой любви. Даже сейчас в магических семьях смотрели на уровень силы жениха и невесты — для сохранения редкого дара и приумножения магических способностей у потомства. Но способность управлять элементалями не передавалась по наследству, а возникала, казалось, совершенно случайно. За единственным исключением.

Ритуал на крови, связывающий два источника — мужчины и женщины. Их ребенок практически всегда получал дар повелителя стихий. Но что, если связь оставалась только магической? Если элементалист не становился отцом ребенка, хоть и был связан с матерью?

Когда Мартин вернулся домой, Софи спала. Маг провел рукой у ее лица, погружая в еще более глубокий сон. Ей нужно было восстановиться, а ему — узнать правду.

Ментальное сканирование отличалось от целительского, но источник магии могли видеть и менталисты, пусть и несколько по-другому. И внутри тела Софии по-прежнему было два источника, соединенных вместе. Один, смещенный с привычного положения, принадлежал жене. Второй был почти незаметен, но все же отличался от первого. И играл совсем другую роль. Фактически это образование, существующее лишь на уровне энергии, а не плоти, защищало плод от чужой магии и внешних угроз. Вот почему Софи сохранила ребенка. И вот почему смогла оперировать стихийной магией, когда ее жизни угрожала опасность.

Дар все-таки передался, несмотря на то что дитя принадлежало ему, Мартину, а не Рихтеру. И значит, Муниг был прав. Связь Корбина и Софи разрушать нельзя, иначе выкидыша не избежать. Элементалист должен жить. По крайней мере до того, как Софи родит. Вот только что делать, если он захочет завершить ритуал раньше? Менталист не был столь наивен, чтобы полагать, что подобное искушение не возникало перед Рихтером, влюбленным в его жену.