Лунный жаворонок - Шеннон Мессенджер

«Удочерение».

Она проглядела остальной текст, пытаясь понять, что говорилось в разорванном документе. И поняла.

«В соответствии с вашей просьбой процедура удочерения Софи Фостер отменена».

Слово звенело в сознании и пульсировало в ударах сердца. «Отменена». «Отменена». «Отменена». То есть начата. И остановлена.

Софи закрыла глаза, чтобы комната перестала кружиться. И только когда в легких начало гореть, она осознала, что задержала дыхание. Тело пронзила дрожь, и она обняла себя за плечи. Игги забрался к ней и прижался к ее шее, словно поняв, что ей сейчас необходим друг. Не помогло.

Она не могла думать. Не могла шевелиться. Не знала, как вообще теперь жить. А затем входная дверь распахнулась, и каким-то образом Софи смогла подняться на ноги. Она вытирала ладонью слезы, когда в комнату вошли Грейди и Эдалин.

– Что случилось? – спросил Грейди.

Ее грудь часто вздымалась от полузадушенных всхлипов.

– Посыльный принес свиток из Этерналии, но Игги его порвал.

Грейди судорожно вдохнул и кинулся к свитку, а Софи развернулась и побежала наверх. Он звал ее, но она не остановилась.

Захлопнув дверь, она для пущей надежности подперла ее стулом.

Грейди колотил в дверь, умолял впустить его, но она не слушала – просто рухнула на кровать и вжалась лицом в Эллу, заглушая всхлипы.

Наконец стук прекратился.

Софи хлопнула в ладоши и погрузилась в темноту, заворачиваясь в нее как в одеяло горя. А затем свернулась калачиком и плакала, пока не уснула.

Кошмары снились невыносимые. В этот раз горел весь мир, оставив ее в одиночестве. Софи проснулась от своего крика, ее всю трясло.

Глаза ее покраснели и опухли, волосы спутались, но сил на беспокойство об этом не было. Даже выбраться из постели было невероятным достижением. Единственное, что она сделала со своим внешним видом – сорвала с формы герб Руэнов. Если кто-то начнет спрашивать – всегда можно все свалить на Игги.

Она пошла сразу к Переносчику, но под блестящими кристаллами дожидались Грейди и Эдалин.

– Фоксфайр! – крикнула она, пытаясь не обращать на них внимания.

– Он заблокирован, – пояснил Грейди, когда кристаллы не зашевелились. Эдалин смотрела на дыру в плаще Софи и кусала губу. – Нам надо поговорить.

– Говорить не о чем. Вы мне ничего не должны. Я не ваша дочь.

Эти слова явно задели их, но она слишком злилась.

– Софи… – попытался Грейди.

– Нет, все нормально. Я думала, что мы семья, но я ошибалась. Я не могу заменить Джоли, так что, похоже, я вам не нужна.

На языке у нее загорчило, но она не обратила на это внимания. Даже когда они оба отступили назад, словно имя «Джоли» было для них физическим ударом. Софи хотела расстроить их – они заслужили.

– Все. Поговорили. Теперь можно идти?

– После школы сразу иди домой, – приказал Грейди, но голос звучал пусто. – Что бы ты там ни думала, нам нужно все обсудить.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Софи, мы все еще твои опекуны. Ты должна делать что мы скажем.

Она резко подняла на него глаза.

– Ладно. Раз вы хотите продолжать этот фарс, я подыграю. Мне как, обнять вас? Снова сказать, что я вас люблю?

Эдалин прикрыла ладонью рот, сдерживая рыдания.

Грейди побледнел.

– Нет… Просто… хорошей тебе учебы. – Он щелкнул пальцами, и кристаллы закружились, подчиняясь отданной команде.

Софи отвела взгляд, но от сдавленного плача Эдалин на душе заскреблись кошки. И даже прилив тепла не разогнал ледяную пустоту у нее внутри, когда она исчезла во вспышке.

– Выглядишь так, будто с йети подралась, – сказал Дженси, указывая на дыру в ее плаще. Но Софи не улыбнулась в ответ, и его улыбка погасла тоже. – Все в порядке?

– Да. – Она швырнула книги в шкафчик. Одна отскочила и упала ей на ногу, и Софи, пнув ее, произнесла пару слов, которые произносить было нельзя.

– Ну ла-а-а-а-адно, – протянул Дженси, отходя. – Осторожней, – шепнул он Дексу с Мареллой.

Софи захлопнула шкафчик и ушла, даже не обратив на них внимания.

Во время обеда она пыталась спрятаться от всех в библиотеке, но Декс ее выследил.

– Ну и долго ты не будешь с нами разговаривать? – поинтересовался он, даже не пытаясь говорить потише. Библиотекарь недовольно на него посмотрел.

– Не хочу об этом говорить, – пробормотала она.

– А если я смогу помочь?

– Никто не сможет. Но спасибо.

– И ты правда хочешь, чтобы я ушел?

Софи кивнула.

Он вздохнул.

– Ладно. Если передумаешь…

– Спасибо.

Она проводила его взглядом, разрываясь между облегчением от того, что он ушел, и таким глубоким одиночеством, что сердце разрывалось.

Видимо, Декс предупредил всех остальных не надоедать ей, потому что на общих занятиях к ней никто не подсел. Но Биана, проходя мимо, кинула ей на колени записку.

«Дай знать, если могу чем-то помочь».

Софи сморгнула слезы, перечитав записку во второй, в третий раз.

Друзья все еще были рядом – по крайней мере, пока не выяснили, насколько же она ненормальная, – и они могли помочь ей со всем справиться. Как только она будет готова им рассказать.

Когда зазвенел звонок, в горле встал ком. Она не хотела возвращаться домой. Он больше не был домом. Раз Грейди и Эдалин не хотят удочерять ее, то какой смысл у них жить?

Может, они тоже так думали.

Может, они хотели говорить с ней именно об этом.

Чувствуя себя просто ужасно, Софи кое-как добралась до шкафчика и в третий раз проверила, взяла ли все необходимое для домашней работы. А потом очень медленно двинулась к Переносчику – ее шаги эхом отдавались в коридорах. Но она дошла до него слишком быстро и уставилась на кристаллы, не в силах раскрыть рот и назвать нужное место.

– Чего это ты все еще здесь, Фостер? – поинтересовался Киф, подходя со спины. – Только не говори, что тебе снова надо в здравпункт.

– Нет. Просто забыла о времени.

Он поводил ладонью, привлекая к себе воздух:

– Ух, вот это у тебя эмоции! Не могу точно их назвать… но не самые приятные.

Софи отвела глаза, избегая пристального внимания.

– Похоже, говорить об этом ты не хочешь.

Она продолжила смотреть под ноги.

– И сомневаюсь, что смогу угадать, поэтому даже не знаю, как быть.