Мечтай - Элис Райт

Мишель без остановки плакала. Её подбородок дрожал, на белом лице выступили красные пятна, а в глазах застыла боль.

— Джастин, клянусь, я не хотела причинить тебе боль, — взмолилась она, рыдая.

— Ты клянёшься?! — горько усмехнулся я, запустив обе ладони в волосы и сжав их у корней, желая выдрать к чертям собачьим. — Мишель, побойся бога! Ты скрывала, что Итан твой сын! Ты понимаешь, что ты сделала?! Или в твоём мире, про который ты мне всё время талдычила, это нормально?! Ты не ластик стырила и соврала, что он потерялся! Ты сына не признаёшь и выдаёшь его за брата! — всплеснул руками, смотря на неё.

Она покачала головой, словно не согласна со мной.

— Я привыкла так жить, — повысила голос Мишель, подняв на меня глаза.

— О, я не сомневаюсь! Ты прогнила до костей! Я так понимаю Итан не в курсе?!

Она отрицательно покачала головой. Я нервно рассмеялся, но смешно мне не было. Это похоже на истерику.

— Ты лживая, Мишель. Я тебя просил только об одном: будь честна со мной. Всё! Мать твою, всё! От тебя вообще больше ничего не требовалось! Я сыт по горло интригами и подлостью людей, которые меня родили и их окружением! Я мечтал о настоящей и искренней девушке. Которая заряжала бы меня каждый божий день! Да которая просто вызывала бы мою тупую улыбку! Я бы всего добился ради тебя! Я разве многого просил?! Скажи, разве это так много для тебя?!

— Джастин, ты не понимаешь… — промямлила она сдавленным голосом.

— Да ты что?! Правда, что ли?! Просвети-ка меня, — развёл руки в стороны. Меня бомбило от негодования. Я уже не хотел и не мог сдерживаться. — Просвети, чего это я такого не понимаю. Хотя да. Знаешь, я не понимаю, как можно своего сына называть братом и не жить с ним! Он же с тобой провёл только этот месяц! А всё время жил отдельно! Но он твой сын! — завопил я.

Во мне говорила обида за собственное детство, я это понимал. Детям тяжело живётся, когда живые и здоровые родители бросают их на попечение бабушек и дедушек. Или няни, как в моём случае.

— Это непросто объяснить, — вновь пробормотала она, стирая слёзы.

— Сомневаюсь. Всё более чем просто. Ты просто так решила. Всё. Не надо искать себе оправданий. Тебе уже двадцать один год, Мишель. Понимаю, что, когда ты его родила, тебе было страшно. Сколько тебе было?! Пятнадцать?!

— Да.

— Понимаю. Ты испугалась, — кивнул ей. — Но, сука, потом не было возможности его забрать и воспитать самой?! В восемнадцать лет?! Девятнадцать?! Ты просто решила, что тебе так будет проще! И ты завралась! Но он-то в чём виноват?! Этот маленький пацан что плохого тебе сделал?! Я заметил, как он тянется к тебе. Только, дебил, думал, что это такая братская любовь, а тут вон что оказалось! — отвернулся от неё, запрокинув голову и стараясь дышать глубже.

Ярость разогрела мою кровь до кипятка. Пот прошиб и тёк по спине. Меня трясло от негодования. Я испытывал жутчайшую боль за себя и за Итана.

— Я хотела тебе рассказать, но не смогла… Потом подумала, что надо подождать, когда Итан уедет обратно к маме… И, возможно, когда-нибудь в будущем смогла бы открыться тебе, — послышался её слабый голос за спиной.

— Хотела она, — вновь усмехнулся, покачав головой. — Ты хотела избавиться от него, а не отправить к маме. К бабушке! Какая она ему мать, Мишель?! Его дом рядом с тобой, дура! — заорал я, повернувшись к ней.

Она отшатнулась от меня, приложив ладонь к груди, там, где было её сердце. А было ли оно на самом деле у неё?!

Отличный вопрос.

— Ты несправедлив ко мне, — еле слышно промолвила она.

— Что?! — завопил я, что у самого в ушах зазвенело, а она зажмурилась. — Это я несправедлив?! Знаешь, ты права. Мы из разных миров, Мишель. В моём мире несправедливо бросать детей, когда родитель живет себе спокойно в своё удовольствие и в ус не дует. Вот это по мне несправедливо. А что там в твоём мире означает это слово, мне теперь плевать, — мне кажется из моих глаз сейчас вылетали убийственные огненные стрелы.

Я хотел придушить её. Я не хотел её видеть. Больше никогда.

— Я из-за тебя сбежал с собственной помолвки, — угрожающе тихо произнёс я, взяв эмоции под контроль. Буквально почувствовал, как проглотил собственную ярость, и она, спустившись комом по пищеводу, сосредоточилась где-то в районе солнечного сплетения. — Я ради тебя был готов пойти против семьи. Да, мои родители не святые люди. Но знаешь… Я хотя бы более-менее представляю, что от них ожидать. Я знаю, что может выкинуть Кайла. Потому что они не скрывают, что совершают сомнительные поступки. А ты, — ткнул в неё пальцем, смотря прямо в испуганные глаза, — опасный человек. Ты за спиной наворотишь дел, а потом невинно моргаешь своими невероятными глазами. Ты действуешь тихо и аккуратно, а потом вонзаешь нож в сердце. Лучше уж я буду готовым к удару от таких, как Кайла, чем однажды меня убьёшь ты.

Мишель закрыла глаза и из её глаз с новой силой хлынули слёзы.

— Я не буду выгонять вас на улицу, разумеется. Живите здесь, пока его не заберёт бабушка. Я поживу в отеле, пока вы не съедете. Нанни о вас позаботится, — уверенно и спокойно произнёс и пошел на второй этаж, сжимая в руке бумаги.

Пробежавшись глазами по ним, пока шёл по коридору, увидел только сухие факты.

Мать: Мишель Эванс. Возраст — пятнадцать лет. Беременность первая. Роды первые. Беременность протекала нормально.

Ребёнок: мальчик, вес 3.050, рост 52 см.

Отец неизвестен.

Сжал челюсти, чувствуя, как вновь начал закипать.

Зашёл в гостевую спальню, которой пользовался Нэйт, когда оставался у меня и обессилено рухнул в кресло.

Что ж это за хрень-то такая?! Как?! Почему?! Зачем?!

Перед глазами пронеслись эти недели. Теперь многое встало на свои места. То, как Итан инстинктивно тянулся к ней. Как она иногда смотрела на него и строго говорила, запрещая есть много сладкого и чипсов, словно мамочка.

Мамочка.

То, как наблюдала за нами с Итаном с мечтательной улыбкой, думая, что я этого не замечал. А я, дебил конкретный, думал, что она на меня так смотрит.

Просто идиота кусок.

То, что она обмолвилась, что ей необходимо много работать, чтобы помогать своей маме с Итаном. Это мне показалось похвальным, но она слишком рьяно брала смены, пользуясь случаем, пока мы с Нанни сидели с ребёнком.

То, что она всегда заходила к нему перед тем, как пойти спать и целовала его спящего, что-то шепча. Она думала я этого не замечал, но я всё видел и всё равно нихрена не допёр! Да и как тут догадаться о таком?!

То, как она опешила, когда Итан впервые при ней назвал меня папой на Рождество. Да, я сам впервые охренел, когда услышал это от него, но теперь её реакция виделась мне в ином свете. Ведь она его мама! А он называл меня папой!

Семья, чёрт подери!