Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис

Сейчас там находится готический францисканский храм. Комната располагалась в аристократическом доме молодого священника Иоанна (или в одной из пристроек этого дома), неподалеку от Ессейских ворот, в укромном квартале Иерусалима, где у этих сектантов были жилые дома, школа и ритуальные купальни: об этом свидетельствуют раскопки Баргила Пикснера и помогавших ему израильских археологов Дорона Хена и Шломо Маргалита. Еще в 1951 г. исследования израильского археолога Якоба Пинкерфелда показали, что легендарная гробница царя Давида, расположенная под «горницей», в действительности представляет собой кенотаф эпохи крестоносцев. В основании постройки обнаружили остатки иудеохристианской синагоги I в. с нишей, предназначенной для свитков Торы. Эта синагога уникальна: она обращена не к северо-востоку, где возвышается Храм, но к северу — то есть к Голгофе и Гробу Господню. Здесь также обнаружили надписи, содержащие молитвенные призывы к Иисусу. Это почитаемое сооружение носит теперь название церкви Апостолов (первой христианской церкви). Ее датируют 73–75 гг.: именно тогда евреи-христиане, бежавшие в 66 г. в Пеллу, должны были получить право вернуться в Иерусалим. Церковь возвели на том самом месте, где Иисус провел свою последнюю трапезу, после того как в 70 г. была полностью уничтожена собственность евангелиста Иоанна.

После того как Петр и Иоанн Зеведеев выяснили, как обстоят дела, группа зашла в город с юга через ворота Текоа, прошла мимо масляного пресса, поднялась по длинной лестнице, которая ведет на юго-западный холм, прошла вдоль стены ессейского квартала и оказалась наконец перед домом Иоанна. Хозяин дома встретил их, и сотрапезники устроились на первом этаже, где, как и на любой торжественной трапезе, улеглись на приготовленных для этого подушках. За низкими столами расположились ученики Иисуса, его семья и пришедшие из Галилеи женщины — мать Иисуса Мария, Мария Магдалина, Мария Клеопова, Саломея…

В семитском сознании совместная трапеза — обряд гостеприимства и символ тесной сплоченности. Возможно, Иисус был вдохновлен праздничными трапезами религиозных общин своей эпохи. Великий англиканский специалист по литургике Грегори Дикс сопоставлял Тайную вечерю с праздничными обрядовыми пиршествами, принятыми в фарисейских братствах («хабуротах»). Об этой традиции написано в Мишне, в трактате Брахот. Особые трапезы существовали и у ессеев, и на них символически призывали Мессию Аарона и Мессию Израиля. «Первый хлеб и новое вино» благословляли именем Мессии Аарона; затем руки возлагали на хлеб и именем Мессии Израиля благословляли все братство, «каждого члена по его заслугам».

Но Иисус собирался выйти за пределы существовавшей традиции и удивить сотрапезников. Символы больше не имели над ним власти: он окончательно воплотился в Мессию. «Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания», — произнес Назарянин в качестве вступления. Он поднял чашу в первый раз и возблагодарил Бога, возможно используя слова, принятые в хабуротах: «Будь благословен, Господь Бог Наш, вечный Царь, создавший виноградный плод». Затем он передал чашу сотрапезникам: «Приимите ее и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие». Говоря так, Иисус не давал обет воздержания. Это была его последняя праздничная трапеза. Он предсказывал свою скорую смерть и приход Царства Божьего в конце времен.

Едва приступили к еде, Иисус поднялся, снял с себя верхнюю одежду и опоясался большим полотенцем; так одевались слуги или рабы. Затем он налил воды в большой умывальный таз. Ко всеобщему изумлению, вместо того чтобы омыть руки учеников ароматной водой, как принято было у фарисеев, он вымыл им ноги и вытер полотенцем. Действительно, одним из правил, обязательных для евреев при праздновании Пасхи, было очищение тела. Ученики Иисуса не омылись в специально оборудованных для этой цели местах в Храме: там их могла задержать стража. Но, вероятно, они сделали это в небольшой, превращенной в бассейн-микву пещере неподалеку от Масличной горы. Оставалось только вымыть покрытые пылью ноги.

Ученики были озадачены и смущены поведением учителя, однако не стали противиться Иисусу. Но когда пришла очередь Петра, тот заспорил с учителем: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» Он, распознавший в Иисусе Божьего Мессию, не мог согласиться с таким поступком. Учитель ответил Петру: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Пылкий ученик сопротивлялся как мог: «Не умоешь ты ног моих вовек!» Иисус заявил в ответ: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною». Тогда Петр воскликнул: «Господи! не только ноги мои, но и руки и голову». На это Иисус ответил: «Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все».

Затем Иисус вновь оделся и обратился к ученикам: «Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу». Случившееся поразило евангелиста Иоанна. По его словам, Иисус любил своих учеников до самого конца, даже на исходе своей жизни, и любовь его была безгранична. Омовение ног — не просто знак смирения и призыв к братскому милосердию: это символическое предвестие неизбежных Страстей. Иисус отчуждает себя от себя самого и приносит себя в дар.

Снаружи стемнело. Иисусу принесли лампу и ладан. Он благословил их. С помощью лампы в горнице зажгли тусклые светильники. Под шум громких разговоров сотрапезники приступили к еде. Иисус не скрывает, что скоро будет предан одним из своих. Учитель кажется взволнованным. Апостолы с изумлением переглядываются.

Для того чтобы понять произошедшее дальше, следует подробнее сказать о том, как размещались сидящие. Четыре центральных стола, за которыми расположились двенадцать апостолов, образовывали квадрат. В соответствии с иудейским обычаем Иоанн занимал место в середине одного стола: это место принадлежало хозяину дома или, если он отсутствовал, его старшему сыну. Слева от хозяина должен был сидеть особо почитаемый гость — в данном случае Иисус. Справа — второй по рангу гость, Симон-Петр. Иуда занимал место неподалеку от Иисуса, но за одним из боковых столов. Сотрапезники лежали на ложах-диванах, опирались на левый локоть, а еду подносили ко рту правой рукой.

Симон-Петр наклонился к апостолу, которого позднее его собственные ученики будут называть «возлюбленным учеником Иисуса», «тем, кого любил Иисус»: к Иоанну. Петр попросил его: «Спроси, о ком говорит учитель». Тогда Иоанн перегнулся налево и почти панибратски склонился над учителем: «припал к груди Иисуса». Апостол спросил: «Господи! кто это?» Иисус ответил уклончиво: «Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам». И сделал то, о чем говорил: обмакнул кусочек еды в подливку из горьких трав и передал своему соседу слева — сидевшему за другим столом Иуде Искариоту. Тот съел угощение. Иоанн описывает происходящее драматично: «И после сего куска вошел в него сатана». Иисус обратился к Иуде: «Что делаешь, делай скорее». Тогда Иуда поднялся и собрался уйти. Других учеников это не удивило: они подумали, что учитель попросил Иуду купить что-нибудь для завтрашнего праздника (то есть для официальной Пасхи) или же подать милостыню нищим, чтобы те тоже стали участниками их трапезы. Ведь именно у Иуды хранились деньги общины.