Заговор Высокомерных - Елена Тюрина

На следующий день Лисневская все-таки заговорила с ним о Кирилле. Тянуть дольше было нельзя. Рассказала все новые подробности и, как и предполагала, Лев сначала не поверил, а потом разозлился. Открыто он этого не показал, но почти все оставшееся время, пока она была в палате, они провели в тишине. Дарья уже пожалела, что все это затеяла. Ему и так сейчас тяжело. Похоронить мать – страшная, невосполнимая утрата. Он не касался этой темы и она тоже. А теперь из-за нее его будут терзать задетое самолюбие и ревность.

Каплин молча лежал и смотрел в сторону окна. А Лисневская сидела рядом на стуле и любовалась его профилем. Решительное, серьезное, красивое лицо. Прямой нос, плотно сомкнутые губы, подбородок с ямочкой. Сейчас он чем-то походил на ее отца. Дарья помнила папу уже не так четко, как в детстве и юности. Образ тускнел, становился смутным, призрачным. Но, к счастью, сохранилось много его фотографий. Особенно она любила снимок, где отец усадил ее к себе на колени и кормит арбузом. А сама она такая смешная, короткие белокурые волосы взъерошены, щеки испачканы арбузной мякотью. Сколько ей тогда было? Года два?

Перед тем, как покинуть палату, Дарья все же поцеловала его. Быстро, легким касанием в уголок губ. А утром приехала снова.

– Если ты не станешь помогать Доронину, я справлюсь сама. Найду ему самого лучшего адвоката. Пусть даже все мои накопления на этой уйдут. Бросить его там не по-человечески! И можешь обижаться, сколько угодно, – заявила Лисневская почти с порога.

Лев удивленно уставился на нее, но ответить ничего не успел, потому что она продолжила свою тираду:

– И вообще я устала от такого твоего отношения! Надоело всегда делать первые шаги! Может быть, я тебе и не нужна вовсе? Может быть, я зря губу раскатала? Этот каравай мне не по рылу?

Брови Каплина поползли вверх, а глаза заметно округлились.

– Ты чего, Даш? – обескураженный ее нападками и неожиданной истерикой, ровным голосом проговорил он. – Что с тобой?

Мужчина озадаченно почесал свою волосатую руку в месте локтевого сгиба, где крепилась система для капельницы.

– Ничего! – она даже ногой топнула от гнева.

– Иди сюда, – Лев поманил ее к себе.

Так спокойно, уверенно, по-отцовски. Ее боевой запал начал потихоньку угасать. Дарья шмыгнула носом, приблизилась. А потом села рядом.

– Знаешь, что? Я тебя люблю, но даже ради тебя не готова бросить Кирилла на произвол судьбы! – с обидой воскликнула Лисневская.

– Что ты сказала? – тихо переспросил мужчина.

Она опомнилась, вся сжалась и покраснела. Сидела, хлопая влажными от слез ресницами и молчала. Каплин только улыбнулся. Давить на нее не стал, хотя был уверен, что ему не послышалось.

– Чего ты завелась-то? Конечно, будем заниматься этим вопросом. Обязательно поможем, не переживай. Тем более, это я виноват, что с Дорониным так получилось…

Дарья моргнула, чтобы смахнуть набежавшие слезы, и обняла его, утыкаясь лицом в сильное горячее плечо.

– И я тебя очень люблю, – прошептал он.

– А знаешь, что… – она неожиданно встрепенулась, подняла голову. – Я…

Но звук открывающейся двери нарушил их уединение. Пришли врач и медсестра осмотреть рану и сделать перевязку. Лисневской нужно было уходить.

Июльский вечер был приятно прохладен, потому что дневная жара уже спала. Мила подумала, как хорошо, что они решили наведаться в усадьбу во второй половине дня, когда не так печет солнце. Косые солнечные лучи проникали между ветвей и ложились на дорогу. Жаль, что сирень, стоявшая пышной изгородью по обеим сторонам аллеи, уже давно отцвела. Должно быть, в мае здесь просто невероятно. Зато сейчас цвел бульденеж. Кусты были буквально усыпаны цветами, похожими на снежные комочки. Старая усадьба утопала в зелени.

Дарья оказалась в Старожилово, на родине своего предка графа Волговского, впервые. Это она стала инициатором поездки, попросив Олега и Милу отвезти их со Львом в Рязанскую область.

Теперь Лисневская молча шагала по аллее рядом с Милой и с интересом разглядывала все вокруг. Она думала о том, каким ярким, сказочным зрелищем был бал в этой усадьбе. Сверкающие витражи, широкие лестницы, огромные хрустальные люстры… Игра скрипачей, шальная кутерьма пар, кружащихся в танце. Внутри раньше наверняка было бесподобно, как в каком-нибудь дворце. А вокруг дома – живописные пейзажи, фонтаны, статуи. Дарья невольно улыбнулась. Еще свежи были воспоминания об экскурсиях по Версалю, Фонтенбло и Лувру, и это накладывало свой отпечаток на ее воображение. Она представляла себе убранство графской усадьбы таким же пышным, как дворцы европейских королей. Было заметно, что Дарью утомила дорога. Но рассказ Милы она слушала внимательно.

– Я тут перед поездкой решила подготовиться. Нашла в интернете информацию о заговоре великих князей против императора. И действительно, была такая история как раз в тысяча девятьсот шестнадцатом-семнадцатом годах, – говорила журналистка. – Против Николая Второго в конце шестнадцатого года выступили целых пятнадцать великих князей дома Романовых. Историки назвали это «великокняжеской фрондой». А все из-за неудачного хода войны и бездарной внутренней политики, как гласит источник. И еще они были настроены против Распутина и царицы-немки. Заговорщики требовали отстранения Николая от власти. Неформальным главой этой своеобразной фронды считался великий князь Николай Михайлович Романов, прозванный за радикальность своих взглядов Филиппом Эгалите34. Кстати, к оппозиции присоединилась даже мать царя! Назревала реальная угроза дворцового переворота. Не буду вдаваться в исторические дебри, но если кратко – самому Николаю, конечно, физическая расправа вряд ли грозила. А вот его особенно ярым сторонникам – вполне. Твой прапрадед граф Алексей Волговский действительно был в числе близких друзей императора. О самом графе информации в сети практически нет, но указано, что некоторым единомышленникам царя поступали прямые угрозы и даже имели место попытки физической расправы. Так что пожар в усадьбе и стремительный отъезд семьи Волговского за границу вполне могли случиться по причине его дружбы с Николаем35. Так что вот тебе и Заговор Высокомерных. Наша русская фронда не приобрела такого же размаха, как французская. Но убийство Распутина организовали как раз великие князья-заговорщики. А на самого Николая руку поднять не решились. К тому же царь был осведомлен о кознях против себя, поэтому своевременно выслал из страны самых активных фрондеров. В общем, цель заговора не была достигнута.

– Как интересно… – окинув задумчивым взглядом стены старинного здания, произнесла Дарья. – Выходит, если бы не этот заговор, ничего бы не было. Ксения не увезла бы награду, Андрей не привез бы ее назад. Его бы здесь не убили и мы со Львом не встретили бы друг друга. Удивительно, как бывает в жизни. Великие люди создают историю, перемалывая в ее жерновах миллионы простых людей. Но даже трагедии порой ведут к чему-то счастью…