Греховный поцелуй - Эрика Ридли

Он отшатнулся от нее:

— Ты не можешь мне приказывать. Это не твой дом.

— Он мой, — согласился Гэвин. — Делай, как говорит моя сестра. Верни то, что украл, и убирайся. Я пошлю лакеев, чтобы они проследили за твоим отъездом.

— Я не убивала папу! — давясь рыданиями и прижимаясь к матери, закричала Нэнси.

Гэвин бросил на Эванджелину косой взгляд.

— Она этого не делала, — пробормотал он.

Эванджелина вздохнула:

— Знаю.

Нэнси и леди Хедерингтон направились в свои спальни. С полдюжины лакеев сопроводили Эдмунда в его комнату.

Эванджелина повернулась к Гэвину, заключила его лицо в ладони и поцеловала:

— Прошу прощения.

— За что?

Он обнял ее за талию и прижал к себе:

— Ты поймала вора.

— Но не убийцу.

Она посмотрела на него:

— Что бы ни случилось, ты научил меня верить своей интуиции больше, чем подозрениям других. И я знаю тебя. Я знаю, что ты никогда не причинишь вреда невинному, человеку. Что бы ты ни сделал с лордом Хедерингтоном, он это заслужил.

Большую часть времени, отведенного для завтрака, Эванджелина провела, бросая из-под ресниц долгие и пристальные взгляды на Гэвина и мечтая о том, чтобы они еще могли побыть вместе. Хотя он открыто смотрел на нее, выражение его глаз было непроницаемым.

Она встала, чтобы взять с буфета еще один тост, и удивилась, увидев его рядом.

— Я уже попросил запрячь для тебя карету, — пробормотал он. — Меньше чем через час она будет у главных ворот. Но сначала… сначала… я не могу тебя отпустить, не рассказав тебе…

Он судорожно сглотнул, плечи его напряглись. Долгое время он неотрывно смотрел на сверкающие серебряные блюда, потом пробормотал:

— Ябуду тосковать по тебе.

Он будет тосковать по ней. Он уже говорил ей это прошлой ночью.

— Я тоже буду по тебе тосковать, — сказала она, стараясь, чтобы тон ее был легким и чтобы он не расслышал за этой небрежностью сердечной боли и надрыва.

Он взял ее за руку, не спуская с нее глаз:

— Эванджелина, я…

На них упала горбатая тень.

— Ведите себя пристойно, Лайонкрофт, — проскрежетал дребезжащий старческий голос мистера Тисдейла, полный укоризны.

Мускулы Гэвина напряглись, но он выпустил запястье Эванджелины.

— В своем доме я могу быть сколь угодно непристойным.

— В таком случае я покину Ваш дом при первой же возможности.

Паралитическая рука мистера Тисдейла медленно начала поднимать крышки с блюд, пока он наконец, не нашел нужное, медленно взял щипцы, медленно поднял их над копченой селедкой, медленно пошарил, выбирая кусок получше.

— Я уезжаю после завтрака.

— Хорошо. Только не уезжай, не попрощавшись.

— Ни за что.

Если бы за столом не собралось с полдюжины людей, она бросилась бы ему на шею и целовала до тех пор, пока выражение тоски и безысходного отчаяния не исчезло из его глаз.

Было почти немыслимо не поцеловать его. Черт бы побрал этих гостей, сидевших за завтраком. Он казался таким расстроенным, таким серьезным и был таким дорогим для нее. И потому она улыбнулась ему, стараясь сделать так, чтобы он увидел в ее взгляде всю любовь, от которой сжималось ее сердце.

Он шумно вздохнул, и во взгляде его она прочла бесстыдную и обнаженную страсть. Потом он резко повернулся и, не прибавив больше ни слова, вышел из столовой.

Когда Эванджелина снова заняла свое место за столом, ее ноги были будто налиты свинцом.

Бенедикт Радерфорд посмотрел на нее с беспокойством и нахмурился:

— В чем дело? Вы разговаривали с Лайонкрофтом?

Эванджелина покачала головой. Она опасалась, что поговорила с ним недостаточно. Что, если это будет их последняя встреча?

Она отодвинула стул и вскочила на ноги. Если бы только она могла вычислить и уличить убийцу! Почему она носит в себе, как проклятие, дар, способный помогать негодяям и чужакам, но не может спасти человека, которого любит?

Не обращая внимания на изумленные взгляды сидевших за столом, она выбежала из столовой.

Когда Эванджелина добралась до холла, навстречу ей попалась Франсина Радерфорд, спускавшаяся по лестнице. Одну руку она прижимала к животу, другой держалась за перила. Она поскользнулась на гладкой мраморной ступеньке, и Эванджелина прыгнула, чтобы предотвратить ее падение с оставшихся трех ступенек.

Франсина отпрянула и ухватилась за перила.

— Прочь, маленькая ведьма, — зашипела она. Глаза ее округлились, лицо побледнело. — Не смей прикасаться ко мне.

Эванджелина замерла с протянутыми вперед руками. По коже ее побежали мурашки, она убрала руки. Франсина прищурилась:

— Леди Стентон рассказала мне о тебе и твоих чертовских способностях. Разговоры с Богом! Как бы не так!

Задрав нос, Франсина спустилась с последних ступенек и остановилась прямо перед Эванджелиной, которая так и не двинулась с места.

Франсина скрестила руки под корсажем.

— Ступай и дотронься до меня, если хочешь увидеть все сама, маленькая дурочка. Никто не поверит тебе. Что ты, простая девица, по сравнению с графиней? Посмей только произнести хоть одно слово, и, я скажу, что сама видела, как Лайонкрофт убивал его!

Она оттолкнула Эванджелину и прошла мимо, в столовую с высоко поднятой головой.

— Как только я найду мужа, мы уедем. Наша карета уже готова.

Если бы Франсина выполнила свою угрозу и возвела лживые обвинения, дав показания против Гэвина, ей могли бы поверить.

Новоиспеченная графиня не зря опасалась Эванджелину.

Должно быть, Франсина побывала в спальне лорда Хедерингтона и ей было что скрывать.

Она скоро уезжала, и Эванджелине следовало действовать быстро. Ей были нужны улики и информация. Кто мог знать тайны Франсины Радерфорд? Сьюзен. Эванджелина помчалась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки разом, пронеслась по коридорам в крыло, где располагались гостевые спальни, и вбежала в комнату Сьюзен.

— Черт возьми, Эванджелина. Неужели не могли подождать, пока моя горничная зашнурует мой корсет?

— Нет. — Эванджелина взяла руки Сьюзен в свои. — Франсина Радерфорд убила лорда Хедерингтона.

Сьюзен и ее горничная уставились на нее с разинутыми ртами.

Сьюзен первая обрела голос:

— Прошу прощения. Что?

— Его убила Франсина. Мне нужна помощь, чтобы доказать это. Скорее! Тогда в театре она ударила вас за то, что вы будто бы распространяли ложь. Но была ли это ложь?