Месть со вкусом мяты - Руслёна

— Она красавица! — вдруг воскликнула женщина, а вторая дёрнула её за веер.

— Ну, а что? Это же правда, — недовольно отмахнулась от приятельницы и её намёков леди, — раз граф отпускает их с этой девушкой, значит, доверяет ей полностью, — и повернулась к графу, — если вы решили к ним присоединиться, то они пошли в ластен тало с двумя лордами. Одного я знаю, а второй неизвестен… странноватый немного, как не от мира сего!

— Вы их видели? Где, в “Дракончике”?

— Да, они…

— Благодарю, миледи, вы меня выручили! Всего хорошего! — он снова приподнял шляпу и рванул через кусты в сторону искомого заведения.

— Вам не кажется, леди Эрлинда, что вы слишком болтливы? — недовольно изогнула бровь попутчица, — пусть бы с нами ещё постоял, поговорил. Когда ещё с графом, холостяком, между прочим, можно было бы поговорить! У меня дочь не замужем.

— Навряд ли граф Льёнанес посмотрит на кого-то, — покачала головой леди Эрлинда. — Раз уж за столько лет не смог забыть свою первую жену, которая оказалась настолько ветренной, что бросила двоих детей на него, то, что говорить о вашей дочери, — с явным намёком пустила “шпильку” дама. И тут же предложила:

— А не прогуляться ли нам до этого ластен тало? Выпьем по стаканчику лимонада!

Приятельница тут же простила её выпад в сторону дочери и кивнула. Глаза у обеих заблестели в азартном предвкушении.

Они прошли под вывеской ластен тало и оказались внутри.

Дед Вуоретт Персиналь в окружении детей и леди шумно возник на пороге “Дракончика", сразу, с порога крикнув:

— Столик нам, да побольше!

Навстречу к ним поспешил хозяин заведения, господин Корнэклиф, с широкой улыбкой:

— Милорд! Какими судьбами? Вот уж не думал, что когда-то увижу вас здесь!

— Привет, Ол, дружище! Вот, встретил… — и тут же получил тычок острым пальцем в ребро, — …знакомую леди, да… с детками. Решил угостить лимонадом.

— А этот молодой лорд тоже с вами? — Ол Корнэклиф кивнул на озирающегося по сторонам Вову.

— Да, это мой новый работник, из провинции. Вот, таскаю за собой, показываю, что здесь и как.

“Работник” фыркнул и, насупившись, засунул руки в карманы.

— Присаживайтесь! Вот прекрасный столик для вашей компании, — господин Корнеклиф показал столик у окна и повёл их туда сам.

Дети рванули первыми и уселись у окна с двух сторон стола, Ена со стороны Мэйнарда, как самого озорного, старый Персиналь с ней рядом, а Красавчику Вове ничего не оставалось, как сесть с краю, со стороны Лониэллы. Заведение, на критичный взгляд Люсьены, было выдержано в старинном духе — всё из дерева — стены, столы, скамьи и стулья. Даже квадратная люстра была деревянной.

Дед тут же сделал заказ и для детей, и для внучки, и себя не забыл. Красавчик сидел, как на иголках, и грыз свой любимый мизинец. Они с утра мотаются по городу и ели только в имении барона на завтраке. А это было очень и очень давно.

Сначала принесли детям. Потом леди. Следом деду. И Вова остался с носом. Стол ломился от еды, но перед ним стоял только бокал с водой. Так паршиво он чувствовал себя даже не тогда, когда его арестовали и засунули в кутузку, а когда отец пришёл выкупать, собственной персоной встретив на выходе. Он никогда бы не поверил, что отец так может — когда приехали домой, отлупил его, как паршивого щенка, ремнём. И предупредил:

— Пикнешь хоть раз во время порки, отправлю обратно.

А мама, хоть и плакала, но не заступилась. И теперь было похоже именно на то, как будто его снова выпороли. Он сидел, вертел в руках бокал и вдруг почувствовал, что его кто-то тянет за рукав:

— Милорд…

Он глянул исподлобья и увидел, что девчонка протягивает ему своё пирожное:

— Угощайтесь. Наверное, наши были последними и вам не досталось.

Вова тут же замотал отрицательно головой:

— Спасибо… эээ… леди…

— Леди Лониэлла, — тут же представилась девочка.

— Да, леди… Лони…элла. Я не ем сладкое. Так что, ешьте сами, — буркнул в ответ и отвернулся. И увидел, как несут ещё поднос. Для него. Он густо покраснел, а барон насмешливо глянул на парня.

Горка мяса, салат, что-то в виде гарнира, но что именно, он ещё не понял. И пирожное. Красавчик быстро осмотрел тарелки “девочек” — у обеих они есть? У майоровой дочки не было, и он тут же предложил ей:

— Леди, у вас нет пирожного, а я не ем сладкое. Может, возьмёте?

— Мне нельзя, — фыркнула Люсьена, — кушай. Тебе глюкоза точно не помешает… для мозгов.

Милорд зарокотал, как бульдозер на холостом ходу, при этом сотрясая стол.

— Вся в Мелисанту! — и повернулся к Люсьене, — Мелисанта — твоя бабушка.

— Ааа… Понятно, — девушка, чтобы не развивать эту тему, стала разглядывать детей и как они едят. Потом вспомнила, о чём планировала поговорить, и снова повернулась к нему.

— Милорд… Вам не знакомо такое имя — Туалли Мансикк?

— Как не знакомо. Не скажу, что мы близкие друзья — они живут в горах. Говорят, что бросили здесь когда-то всё движимое и недвижимое и уехали в старый дом, принадлежавший ещё его прадеду. А что?

— А что вы о них знаете ещё?

Барон нахмурил брови и задумался.

— Что я знаю… Была тут история, связанная не только с ними, многих коснулось Пожар в одном особняке, на окраине города, лишил жизни тогда многих, давно уже, правда. В том числе и их дочь. Некрасивая история была… — он покосился на детей, слушавших их с разинутыми ртами, и замолчал, — гм… Тогда и отец твой попал под раздачу, его сослали куда-то. Но он сказал, что вот-вот вернётся с сюрпризом…

— Что? Вернётся? — Вова очнулся и чуть не опрокинул стул, на котором сидел.

— Да, конечно. Сам король помилование написал. А чего ты так разволновался, кхекк*?

— Ничего, — буркнул “кхекк” и в досаде съел-таки то пирожное, что лежало перед ним.

Внезапно в резко открывшуюся дверь ворвался граф и, увидев компанию у окна, быстро подошёл к ним. Так что уточнять, зачем ему майор, Вова не стал.

— Приветствую, барон, — склонил голову перед Персиналем-старшим и сурово отчитал горничную и детей, — я весь парк обшарил в ваших поисках.

Ена кивнула:

— Простите нас, граф. Так вышло, неожиданно наткнулись на моего… дедушку и не могли отказать себе в удовольствии пройтись с ним по парку и вместе заглянуть в ваш этот ластен. Присаживайтесь. Хотите чай, напиток, лимонад?

Петрус поиграл сурово бровями, но уже оттаял, взгляд потеплел, и он поднял руку, подзывая тарьёлли* к себе. Парень подскочил с уже открытой книжечкой для заказа.

— Что желает милорд?

— Рёбра тушёные есть?